Невеста до гроба - Оксана Олеговна Заугольная

Через некоторое время я сообразила, что, негромко ругаясь себе под нос, я неплохо так согреваю седалище, а от него тепло расходится дальше. Но о многолапой шкуре я успела пожалеть.

Арриена подлетела ближе ко мне.

— Мы сядем у дома Гастионов, — стараясь перекричать ветер, проорала она. — Тебе нужно переодеться, отогреться и привести себя в порядок. Во дворце тоже не всё славно!

Я кивнула, и она снова вернулась к дракону, направляя его своими раздражающими звуками. А я так и не решилась сказать, что мои босые ноги и оголённые руки замёрзли так сильно, что я не могу больше держаться.

Меня извиняло то, что я и сама об этом не подозревала, пока мои руки вдруг не разжались и я не полетела с дракона вниз.

И я неожиданно для себя не орала от ужаса, а вспомнила своих мам. Обеих.

«Ты лучшая, с магией или без неё, не смей сдаваться! — строго произнесла Ифигения. Судя по острому лезвию в руке, я оторвала её от чего-то важного. — Всегда есть выход. Слышишь? Всегда!»

«Штормовая ведьма — это и есть дракон, — моя родная мама Лесия выглядела бледной и словно прозрачной, но она была в человеческом обличии. — Поэтому их и убивали. Когда ведьме больше не во что верить, она становится драконом. Ты не разобьёшься, призови ветер».

Удивительно, но оба разговора я видела словно в замедленном падении и успела впрямь создать вихрь, прежде чем моё тело упало. Меня тряхнуло, а потом я головой нырнула в сугроб. Отплёвываясь от снега, я пыталась сообразить, как скоро Четвёртый и Арриена заметят, что меня нет. Наверное, стоило позвать Арриену прямо сейчас, но я очень удачно приземлилась в сугроб, тогда как вокруг стояли огромные древние ели. И я побоялась, что Капелька повредит свою шкуру, пытаясь сесть тут.

— Девочка! — раздался голос над моей головой. — Наша девочка?

Тяжело, знаете ли, почти ничего не помнить! Я понятия не имела, могла ли я посреди леса быть чьей-то девочкой!

Так что пришлось спешно выкапываться из сугроба. Это определённо было проще, чем из могилы! Да и застряла я в сугробе только по пояс.

— Не наша, — поджала губы девушка в лёгком светло-золотистом наряде.

— Не наша, — подтвердила почти точно такая же. — Но…

— Но? — третья растолкала их локтями и уставилась на меня. Все они были с острыми аккуратными носиками, медово-золотистыми волосами и раскосыми зеленоватыми глазами. Хорошенькие и нарядные. Не то что я!

Я же села в сугроб и кусала губы, пытаясь вызвать слёзы. Мне правда хотелось плакать! Даже тут я была не нужна! Как вообще верить в себя, когда не чувствуешь ног, а тебе говорят, что ты не их?

— Это дочка нашей девочки! — заявила третья. — Вы что, не чувствуете! Девочка-дракон устала и хочет домой.

— Домой? Домой! — неизвестно чему обрадовались эти лисицы. Да, я догадалась, кого вижу. Про лесные охоты на лисиц и малышей с острыми пушистыми ушками я была наслышана. А у этих красавиц ушки были скрыты их пушными причёсками.

— Надо позвать Сона, Сона! — защебетали девицы лисы. — Сон, Сон!

Я уже не чувствовала места, на котором сижу, а ругаться не решилась, чтобы сугроб подо мной не растаял. Но ждать пришлось недолго. Из-за деревьев выскользнул мужчина. Высокий и тоже очень легко одетый, он был бы невероятно хорош, если бы не такие же острые черты лица, как у лисиц. Удивительное дело, у девиц мне это казалось милым, а вот даже молодому мужчине совсем не шло.

— Её сердце не свободно, — зашептались за моей спиной лисицы. Вот болтушки и сплетницы! — Ей не понравился Сон!

Если Сон и слышал их так же, как и я, то всё равно проигнорировал. Не поведя и бровью, он так легко вынул меня из сугроба, что я даже пискнуть не успела. Он прижал меня к широкой груди и молча понёс куда-то, а впереди по тропке бежали лисицы, светло-золотистые шкурки их выделялись на белом снегу.

«Надо бы позвать Арриену, она же будет волноваться!» — подумала я и закрыла глаза. Мне наконец-то стало тепло и спокойно. Ну немножечко. Самую капельку вздремну. Совсем чуть-чуть…

Очнулась я под землёй. Ладно хоть не в гробу, хотя от темноты я сначала запаниковала, но вокруг меня было мягко, тепло и мех щекотал голую кожу. Мне понадобилось время, чтобы вспомнить, с кем я встретилась, и догадаться, что я в лисьей норе. И вокруг меня не мех, а спящие лисицы.

Впрочем, к моменту, как я это поняла, лисицы проснулись. Мои глаза достаточно привыкли к темноте, чтобы я видела, как они зевают, выгибаются и потаптывают лапками пол, прежде чем снова лечь. Кажется, они тут не слишком стремились к активности.

— Девочка проснулась, — затявкали со всех сторон лисы. — Наша девочка!

Часть лисиц обернулась людьми, и в немаленькой норе стало тесно. Я почувствовала, что меня обнимает мужчина. Кажется, тот самый, что принёс меня сюда. Сон. Впрочем, знала я его имя или нет, это нельзя было считать поводом держать руки на моём лифе платья!

— Руки убери! — прошипела я. — А то как дам лопатой!

К своему ужасу я поняла, что не представляю, где может быть моя лопата. Я её выронила раньше или потеряла уже в сугробе? В любом случае у меня была только моя магия, а бить молниями в норе точно было преждевременно.

— Не хочешь любиться, не будем, — голос у Сона был хрипловатым, словно он говорил редко. А руками продолжал гладить меня, словно так и надо. — Хотя лисята могли бы выйти всем на загляденье. Лисонькины бегают по лесу, очень на тебя похожи, только светленькие.

— Что? — я даже забыла про его руки. К тому же он и впрямь просто гладил меня, будто ему нравился сам процесс, и не пытался поцеловать или прижать ближе.

— Лисонька… моя двоюродная прабабушка?

Мне даже думать не хотелось, сколько лет этому лису, если он, чтоб его бесы катали, «любился» с такой древней старушкой! Но то, что Сон начал рассказывать дальше, поразило меня настолько, что я не отвлеклась бы даже реши он продолжить свои поползновения. У меня просто не могли удержаться в голове разом две такие потрясающие воображения вещи, и лисячьим любовным