Огонь с небес - Олег Александрович Волков

всех без исключения заставляли работать. Иначе меня бы ждал концлагерь или даже расстрел. Смею заверить вас, — в голосе комендантши зазвенела уверенность загнанного в угол, — ни о каком добровольном сотрудничестве не могло быть и речи. Я никогда не доносила на наших советских граждан, никогда не помогала выслеживать коммунистов, евреев, партизан. И вообще…

— Рая Евгеньевна, — Александр нетерпеливо хлопнул по столу ладонью.

Хлопок получился так себе, слабый и неубедительный, будто комара прихлопнул. Однако комендантша заткнулась так, будто получила звонкую оплеуху, и тут же уставилась на Александра преданной собачкой, которая, однако, жуть как боится своего хозяина.

— Рая Евгеньевна, — в четвёртый раз, но уже более спокойно, повторил Александр, — я пришёл допросить вас вовсе не о вашей жизни в оккупации. Точнее, — Александр на миг замялся, — меня не интересует, что именно вы, конкретно вы, делали или не делали под пятой финнов. Понятно?

— Да, — Рая Евгеньевна послушно кивнула.

— Начнём с самого начала. Отвечайте по существу, — предупредил Александр. — И так, вам довелось пережить финскую оккупацию все три года?

— Да, товарищ милиционер, — Рая Евгеньевна виновато отвела глаза в сторону. — Буквально с первого дня, как наша доблестная Красная армия была вынуждена оставить Кондопожский район и отступить на восток.

— Все эти три года вы провели в Кондопоге?

— Не совсем, — Рая Евгеньевна отрицательно мотнула головой. — Оккупация застала меня здесь, в Четвёрочке. Это потом, когда леспромхоз перестал работать, мне пришлось перебраться в Кондопогу к тётке. В её доме я и дождалась освобождения. А когда объявили о восстановлении леспромхоза, я вновь вернулась в Четвёрочку. Аркадий Назарьевич, председатель, лично предложил мне занять должность коменданта общежития. Смею заверить вас, товарищ милиционер, что у Аркадия Назарьевича нареканий к моей работе не имеется. Во всех трёх корпусах поддерживается надлежащая чистота и порядок, бельё меняется строго по расписанию, печи и дымоходы проходят проверку и чистку согласно составленному графику. Незадолго до вашего приезда, по моей личной инициативе и непосредственном участии, были обновлены туалеты во всех трёх корпусах с целью улучшения слива нечист в выгребные ямы.

— Очень рад за вас, — торопливо произнёс Александр, едва Рая Евгеньева на миг умолкла перевести дух. — Даже больше — во время моего знакомства с жителями Четвёрочки и работниками леспромхоза, никто так и не высказал никаких претензий к вашей работе. Даже молодые рабочие, которым вы не даёте спуску, и то отозвались о вас очень даже благожелательно.

С треском и скрежетом дело пошло на лад. Немного лести, и Рая Евгеньевна несколько расслабилась. Заодно стало понятно, с чего это комендантша с ходу и так категорично отмела все подозрения в сотрудничестве с оккупантами. Заранее отмела, хотя у Александра и в мыслях не было подозревать её в чём-либо.

За четыре года войны в оккупации оказались миллионы советских людей. Далеко не всем из них хватило моральной стойкости хотя бы для пассивного сопротивления. Нашлись и те, кто добровольно пошёл на сотрудничество с фашистами. Или, как здесь, в Карело-Финской ССР, с финнами.

После того, как Красная армия освободила оккупированные территории, сотрудники НКВД провели громадную работу по выявлению предателей Родины. Полицаи, старосты, бургомистры и прочие прихвостни, которые не успели удрать вслед за своими хозяевами, были арестованы и предстали перед судом. К сожалению, многим честным граждан досталось на орехи. Вот и Рае Евгеньевне досталось по самое не хочу от дотошных и подозрительных следователей. Вот почему до сих пор, сильнее огня, она боится расспросов о её жизни под пятой оккупантов.

— Меня интересует моя семья, — продолжил Александр.

— Всё, что мне было известно, я уже рассказала капитану Давыдову, — торопливо произнесла Рая Евгеньевна. — Ещё в сорок четвёртом он лично допрашивал меня. Сперва в районном отделении Кондопоги, а потом специально приезжал сюда, в Четвёрочку. Сожалею, но ничего более добавить я не могу.

Заявила, как отрезала, Рая Евгеньевна. Александр напрягся и затаил дыхание. Только не сорваться на крик. Только не сорваться на крик. Капитан Давыдов и в самом деле более чем основательно допросил Раю Евгеньевну. Однако, как позже сам сознался глава районной милиции, далеко не все её показания можно было занести в протокол. Но как раз то, что в протокол так и не попало, больше всего заинтриговало Александра. Но, вот беда, и без того напуганная комендантша упорно не желает идти на сотрудничество. Не хотелось бы, но придётся пугнуть её ещё больше.

— Рая Евгеньевна, — Александр заговорил нарочито спокойным и вежливым тоном, — мною принято решение начать расследование по факту гибели моей семьи. Как участковый инспектор милиции я имею право возбудить розыскное дело. Пока, — Александр выразительно глянул на комендантшу, — я допрашиваю вас в качестве свидетеля. И мне очень не хотелось бы переводить вас в статус подозреваемой.

— Но я же и так рассказала капитану Давыдов всё, что знала, — испуганно пискнула комендантша.

— Рая Евгеньевна, — Александр повысил голос. — Товарищ капитан допрашивал вас с целью ответить на мой запрос. Розыскное дело он не возбуждал. Так что давайте представим, что капитан Давыдов вас не допрашивал вовсе. А потому сейчас спокойно, честно и обстоятельно вы всё расскажите мне заново. Надеюсь, вы меня поняли?

— Но как же, — Рая Евгеньевна шмыгнула носом, — я же не имею никакого отношения к гибели вашей семьи.

— Рая Евгеньевна, — с нажимом произнёс Александр, — я и не утверждаю, будто вы имеете какое-то отношение к гибели моей семьи. Вы — свидетель, ваши показания будут занесены в протокол. Чуть позже я официально оформлю документ, а вы его подпишите.

Для пущего эффекта Александр распахнул блокнот и взял карандаш на изготовку. Вид чистой страницы произвёл на Раю Евгеньевну магическое действие. Комендантша будто окаменела, а её лицо побледнело прямо на глазах. Женщина прекрасно понимает разницу между просто допросом и допросом под протокол. Всё равно понимает, пусть пока перед ней не чистый лист писчей бумаги, а всего лишь раскрытый блокнот для записей.

— И так, Рая Евгеньевна, — Александр демонстративно поднёс карандаш к блокноту, — ваше полное имя и год рождения.

— Рая Евгеньевна Малюкова, — послушно начала комендантша. — Год рождения 1890-ый. Место рождения — деревня Березовка Кондопожской волости Петрозаводского уезда Олонецкой губернии Российской империи.

Что за чёрт? Александр в немом удивлении уставился на комендантшу. А, ну да. Рая Евгеньевна