Константин Соловьёв - "Мерценарий"

- Кто? – спросили из-за двери, хотя Маадэр стоял напротив смотрового глазка.

- К господину Уэббли, - кратко сказал Маадэр.

«В списке глупостей, которые ты совершил за сегодня, эта – самая большая, - пробормотал Вурм, пока хозяин, кряхтя, отпирал засов, - С другой стороны, день только начался и, возможно, тебе представится иной шанс… Если ты выйдешь отсюда живым».

Маадэр не успел ответить - дверь открылась. Внутри было темно, оттуда донесся тяжелый запах чего-то затхлого, несвежего. Так может пахнуть в заброшенном доме, который посещают лишь крысы. Еще пахло густым запахом крепкого табака, и он перебивал все остальные. Ощутив его, Маадэр улыбнулся.

- Здравствуй, старый бандит, - сказал он, - Не ожидал?

- И ты здравствуй, Куница, - ответил ему хозяин медленно. Он был коренаст, лет пятидесяти, смотрел настороженно, точно вспоминал, кто пожаловал к нему в гости, - И верно, странная встреча. По дружбе или по делу?

- Где дружба, там и дело… - сказал Маадэр, стараясь держаться непринужденно, что не очень получалось под прицелом внимательных темных глаз, - Пустишь в свою берлогу?

- Ну что ж, заходи… - Уэббли посторонился, пропуская его внутрь и не сводя с него взгляда.

- Все нормально? – уточнил Маадэр на всякий случай.

- А почему нет?

- И я не помешал?

- Если и помешал, ты все равно влезешь внутрь, к чему спрашивать?

- И верно, - Маадэр рассмеялся, - Действительно, к чему…

Он решительно зашел внутрь. Внутри и впрямь было душно – несмотря на то, что архитектура дома предусматривала достаточное количество окон, все они были закрыты, а некоторые для надежности еще и заварены стальными полосами. Из-за этого, или из-за стрекота нагнетающих воздух насосов интерьер походил на внутренности какого-нибудь подземного убежища, в котором присутствие человека – лишь эпизодическое явление.

Маадэр окинул взглядом обстановку. Ничего лишнего. Ни мебели, ни техники, ни оружия на виду. Как будто оказался в большом двухэтажном склепе.

- У тебя спартанский вкус, - заметил он, - Весьма похвально. Редко кто из мерценариев…

Удар пришелся в живот и был достаточно силен, чтобы отшвырнуть Маадэра в сторону и на несколько секунд сделать окружающий мир еще более темным. Кажется, он врезался в стену и упал. По крайней мере, когда Маадэр смог открыть глаза, он лежал на полу. У него ушло некоторое время чтобы набрать воздух в легкие, и сделал он это не без труда. Он чувствовал себя так, словно в его внутренностях взорвался крупнокалиберный снаряд. Когда зрение вернулось полностью, он заметил нависающую над ним фигуру и три глаза, внимательно изучающих его сверху. Два из них были темными, прикрытыми густыми седеющими бровями, третий оказался металлическим, в диаметре миллиметров пятнадцать.

- Ты или слишком глуп, Куница, или слишком хитер, - прогудел Уэббли, без труда удерживавший одной рукой массивный дробовик, направленный в лицо Маадэру, - Я знаю тебя достаточно долго, чтобы считать, что ты не так и глуп.

Маадэр благоразумно удержался от каких бы то ни было движений или жестов.

- Я… Я пришел к тебе как к старому приятелю, Дэниэл.

- Приятно слышать. Но у меня уже есть старый приятель, Куница, его зовут «Ремингтон» и, боюсь, я не смогу его сдержать, если он захочет разнести твою поганую голову вместе с твоим лживым языком как гнилое яблоко. Говори, зачем пришел, и живо!

- Вот уж не думал, что ты все еще в обиде на меня…

- Я? В обиде? – Уэббли прищурился, - Бог ты мой, нет, кто тебе сказал? Или ты имеешь в виду нашу последнюю встречу полгода назад, на память о которой я сохранил две пули в бедре, и одну в груди?

- Ты знаешь, что в этом была не моя вина!

- Одна из этих пуль срикошетила от кости и превратила мой кишечник в десять фунтов первосортного фарша. Ты знаешь, что я тогда чувствовал, старый приятель?

- Я не мог тебе помочь.

- Но ты мог быстро бегать. И продемонстрировал это. Ты всегда был хитрым и скользким, как крыса.

- Ну, ты ведь за это меня и любишь, разве нет?

Лицо Уэббли еще некоторое время оставалось серьезным, потом он улыбнулся, обнажив крепкие и крупные, тронутые табачной желтизной, зубы.

- Паршивый ты шельмец! Вставай, чего разлегся!

Маадэр поднялся, Уэббли поставил свой грозный дробовик в угол и заключил гостя в объятья, от которых у того угрожающе заныли ребра. Уэббли мог выглядеть почти стариком, но силы в его руках оставалось еще достаточно.

- Кулак у тебя прямо как прежде, - заметил Маадэр, потирая живот, - И манеры ни к черту. Впрочем, ничего другого и я не ожидал. Глупо было думать, что жизнь на пенсии изменит твою сволочную натуру.

Уэббли усмехнулся. Его глаза могли смотреть не так грозно, но добродушное выражение было им незнакомо.

- На пенсии я или нет, а мир так и остался огромной свалкой, в которой если что и меняется, так только к худшему. А старого мерценария так просто не изменишь… Выпьешь со мной?

- Не откажусь.

- У меня осталась бутылочка старого «Краун Роял» - в голову бьет получше, чем джеб портового грузчика… Заходи, Куница. Это прихожая, живу я там.

Вторая комната отличалась на удивление ухоженным видом. Сразу чувствовалось, что тут, в отличие от остальных помещений, кто-то обитает. Впрочем, интерьер и здесь был скудным – кроме потрескавшегося дивана, служившего хозяину, видимо, и кроватью, здесь находился только шкаф, стол, информационная панель с войс-аппаратом и оружейная пирамида.

- По-казарменному живешь, смотрю…

Уэббли лишь пожал плечами.

- Я был мерценарием двадцать три года. За это время я не научился ценить живопись или мебель из редких пород дерева, дом для меня – угол, в котором я чувствую себя в безопасности, не более того.

- А на счет пули… Это правда?

- А то! Половина моего брюха теперь состоит из полимерных трубок и прочей дряни.

- Извини, - сказал Маадэр.

- Ничего, случается. К тому же, с тех пор меня перестали мучить запоры. Требуха-то моя, надо сказать, свежестью не отличалась…

Уэббли достал откуда-то небольшую бутыль темного стекла, поставил на стол, там же спустя секунду оказались и два грязных стакана.

- Открывай, Куница. Мне пока звонок сделать надо. Не бойся, не по твою душу.

Уэббли снял трубку войс-аппарата, и, передав Маадэру бутылку, набрал какой-то короткий номер.

- Алло, Штайр? Здравствуй, старый ублюдок… Слушай, не приду я к тебе нынче. Раскладывайте партию без меня. Что? Нет, гости. А? Да, можно и так сказать… Друг… Старинный… Не обессудь уж. А я уж потом… А? Нет…

Пока он говорил, Маадэр разлил виски в два стакана и закурил сигарету. В комнате не было пепельницы, но серые холмики пепла на полу явно указывали, что хозяину она была ни к чему.

«Я удивлен, что он не вышиб тебе мозги первым делом, - заметил Вурм, - Наверно, в тебе есть какое-то очарование».