Пип Баллантайн - Министерство особых происшествий

Веллингтон оглядел механизм, заканчивая отладку.

—   Похоже на то, — сказал он, еще немного поворачивая отвертку, — что тот ребенок, которому был поручен двига­тель, ошибся в расчетах и слишком сильно затянул маховик. Эти винты такие тугие, что ваша механика и не могла рабо­тать. Я думаю... — Еще раз уверенно кивнув, Веллингтон вы­прямился. — Да, вот так будет нормально.

Хавелок на мгновение задержал свой взгляд на Веллингто­не, а затем потянулся к другой стороне мотора и крепко взял­ся за маленькую ручку. Он резко повернул ее, и двигатель ожил и зажужжал, шестеренки и турбинки начали вращаться в непрерывном успокаивающем ритме.

—   И вы — простой архивариус? — спросил Хавелок.

—   У мужчины должно быть свое хобби вне работы, — по­жав плечами, ответил Веллингтон.

—   Конечно.

Несколько секунд они вдвоем следили за работой мотора, а затем взгляд Веллингтона снова забегал между схемой «ме­ханического сердца» и самим устройством.

Веллингтон почувствовал, как к горлу подкатывается комок.

—   Ремни, доктор Хавелок, которые помогают вращаться двигателю, — вы еще назвали их «характерной особенно­стью» механических людей.

—   Все правильно, мистер Букс.

Он закрыл глаза, и от страшной догадки во рту появилась горечь.

—   Но не вашей характерной особенностью?

—   Вы очень проницательный человек, мистер Букс. Мож­но я буду называть вас Веллингтон?

Одно тело было выпотрошено, или же, согласно более точ­ному описанию из материалов по делу Гаррисона Торна, из не­го была извлечена большая часть его мышечной системы. Из другого трупа была полностью слита кровь.

—   Человеческие ткани?

—   В основном мышцы и сухожилия, Веллингтон. Представь­те себе на мгновение: возобновляемый источник упругости, дол­говечный, способный выдержать впечатляющий вес и напря­жение. Разумеется, его необходимо смазывать соответствующей субстанцией, поддерживать постоянную температуру этой суб­станции, что механические люди могут делать очень легко...

Веллингтон прокашлялся.

—   Значит, кости? — Голос его дрогнул.

—   Боюсь, это был неудачный эксперимент, — сказал Ха­велок таким тоном, будто только что уронил на кухонный пол сырое яйцо. — Казалось само собой разумеющимся: если не­достающим звеном были мышцы и кровь, что еще мы можем использовать в качестве настоящей скелетной рамы для Мар­ка I? — Он выключил мотор и, положив ладонь на механиче­ское сердце, нервно забарабанил по его поверхности пальца­ми. — Я понятия не имел, что кости такие хрупкие.

То, что сначала Веллингтон посчитал изобретательностью, теперь обернулось полной мерзостью. Когда Хавелок отрез­вил его таким ужасным образом, у него появилось странное головокружение.

—   А учитывая количество нежелательных элементов, пе­реполняющих улицы Лондона, источник сырья у нас практи­чески неисчерпаемый — и притом очень дешевого сырья.

Веллингтон глубоко вздохнул. Он понял, что еще раньше за­метил странный запах, смутно напоминавший ему крематорий. Это не могло быть простой случайностью. Он слегка кивнул, а затем перевел взгляд с одного из приводных ремней железно­го сердца на Хавелока. Оказалось, что доктор уже некоторое время внимательно смотрит на него.

—   Возможно, я веду свои исследования не общепринятым образом. Возможно, мои цели выглядят так отталкивающе, что не могут оправдать средства их достижения. Если обще­ство знает, на что я способен, вы, Веллингтон, можете оце­нить то, что я делаю. Я так долго искал подобный ум.

—   Понятно, — сказал он, чувствуя, как по затылку, щеко­ча его, бежит струйка пота.

Хавелок ухмыльнулся.

—Должен признать, что со стороны использование нежелательных элементов общества в качестве источника запасных частей может показаться несколько варварским, но этот сме­лый ход оказался решающим в продвижении проекта и к тому же соответствовал идеалам общества. Нашим предназначени­ем является улучшение и сохранение империи. А это предпола­гает применение решительных мер по контролю за численно­стью ее населения. И как раз здесь необходимы вы, Веллингтон. Мозг, подобный вашему, не только принесет пользу обществу, это настоящее сокровище для меня. Я уверен, вы уже догада­лись, что в настоящее время моим приближенным доверенным лицом является лорд Дивейн.

—   Я сомневался, как...

Веллингтон хотел вежливо намекнуть, что лорд Дивейн яв­ляется просто льстецом, которые встречаются в любой груп­пе людей, но Хавелок перебил его:

—   Этот человек полный и окончательный болван. Да, он верно мне служит. Да, он действительно обладает определен­ным влиянием в нужных кругах. Но он — сама напыщенность. Он разбирается в военных трофеях, но мне необходимо не это. Мне нужен человек, который понимает, что входит в подго­товку к битве. Вы как архивариус с логическим складом ума с уважением относитесь к такого рода подготовке.

Букс кашлянул.

—   Думаю, да.

—   Вот почему вы и привлекли мое внимание, молодой че­ловек. Это для вас очень хорошее предложение. Хотя я и вос­хищаюсь вашей преданностью тайной организации, в которой вы служите, какой бы она ни была, но, пожалуйста, не забы­вайте: вы с мисс Браун живы только до тех пор, пока вы мне интересны. Можете рассматривать это как побудительный стимул к тому, чтобы присоединиться к нашему обществу.

—   Но из этого следует, доктор Хавелок, что в ваших пла­нах для меня есть место. А для моей напарницы, мисс Бра­ун, — нет.

—   О, я уверен, что мы найдем какое-то место и для нее. — Он криво усмехнулся и продолжил: — Наше братство всегда нуждается в каких-нибудь услугах. Немного сдержанности — и она будет прекрасно работать на нас.

—Доктор Хавелок, — начал Веллингтон, — то, о чем вы доверительно рассказали мне, звучит... — «Ужасно? Чудо­вищно? Как полный бред?» Однако вместо этого он закон­чил: — Впечатляюще — я не стану этого отрицать. Но, если я правильно понял то, о чем вы меня просите, мне все-таки придется отклонить ваше великодушное предложение. Пото­му что оно предполагает, что я должен буду нарушить данную мною присягу. Что толку, если я просто дам еще одну клятву, на этот раз Обществу Феникса? Как вы сможете доверять мне после этого?

Лицо Хавелока помрачнело, но в глазах мелькнула искра уважения. Веллингтон подумал, что так смотрят на достой­ного противника по шахматной партии, прежде чем сделать первый ход.

—   Жаль, — вздохнул тот. — Я связывал с вами большие надежды.

—   Я реалист. — Веллингтон прокашлялся. — Я был мертв с того момента, как вы привели меня сюда. — Доктор опустил голову, но Веллингтон замотал головой, словно предвосхищая невысказанный комплимент. — Мое имя вы, конечно же, узнали от очаровательной синьоры — но имя моей напарни­цы? Я могу только предположить, что вы прочли мой рабочий журнал.