Болото пепла - Варя Медная

и села в кровати. Фуксия преспокойно похрапывала на соседней. Лаванда ей почти завидовала: после пережитого потрясения она не могла заснуть. В конце концов, Эмеральда вполне могла бы убрать стекло и позволить им рассмотреть наряд поближе, а то и потрогать. Но, похоже, статус первой леди окончательно вскружил ей голову. Да кем она себя возомнила? Кто вообще присвоил ей этот титул? Самозванка! Лаванда откинула одеяло и, набросив поверх ночного платья шаль, направилась к двери. Как ни крути, ее желание вполне невинно… У выхода она едва не споткнулась о сундучок с Лэммюэлем.

Снаружи было тихо. В холле она ненадолго задержалась возле постамента и отковырнула позолоту с подлокотника кресла. Ой, надо же, как неловко получилось! На самом видном месте…

Злорадно усмехнувшись, она двинулась дальше.

Двери салона были прикрыты, но не заперты. Лаванда скользнула внутрь и снова их притворила. Ступая по-прежнему бесшумно, на цыпочках, она подкралась к постаменту, дернула за шнур, и занавес упал. Дыхание снова перехватило. Даже в полумраке наряд переливался, а локоны мерцали нездешним светом. Лаванда поддела крючок сбоку и откинула стеклянную дверцу. Встав на цыпочки, аккуратно сняла парик с подставки и вытащила его из-под колпака, что было совсем непросто, учитывая его высоту и множество мелких деталей. К счастью, жесткий каркас прочно удерживал его в вертикальном положении. Она всего лишь примерит, что в этом плохого? Да и знать об этом будут только она и парик. Лаванда поднесла его к голове…

Тут дверь с грохотом распахнулась, и во всем зале зажглись светильники. Лаванда заморгала. В проеме стояла Эмеральда в ночном чепце и с канделябром в руках:

– Я так и знала!

От неожиданности Лаванда едва не уронила парик.

– Немедленно верните его на место.

– Госпожа Бэж, это не то, что вы подумали… – испуганно залепетала Лаванда.

– Я сказала: положи на место! – взвизгнула Эмеральда и ринулась к ней. – Я с самого начала подозревала, что вы двое что-то затеваете, – такие корыстные девицы, как вы! Но это?! Да как у вас только рука поднялась! Какая низость: задумали помешать моему триумфу, уронить в глазах света – и это после всего, что я для вас сделала! А я ведь еще собиралась, по доброте душевной, ввести вас в высшее общество. Какое простосердечие, какая наивность с моей стороны! Чтобы завтра, нет, сегодня, сейчас же – чтобы прямо сейчас вас не было в моем доме! Выметайтесь отсюда, обе!

Лаванда похолодела:

– Но, госпожа Бэж, а как же завтрашний обед и наш с Фуксией статус леди? Ведь нас должны были официально представить всем остальным…

– Леди?! Да Сангрия Плюм бóльшая леди, чем вы! Не видать вам этого почетного звания! После сегодняшнего предательства вас не примут ни в один уважаемый дом Бузинной Пустоши, уж я-то об этом позабочусь. А ну отдайте!

– Ах так! – Лаванда отскочила. – Тогда что мне теперь помешает сделать это?

Она поднесла парик к голове.

– Не смейте! – побледнела Эмеральда. – Я еще не успела его примерить. Это мое право, как…

И тут Лаванда опустила его на голову.

Уши Эмеральды накрыл звон, в глазах потемнело. С диким воплем она бросилась вперед и повалила Лаванду на пол. Та отбивалась с неменьшим остервенением. Парик слетел и откатился в сторону, растеряв по дороге парочку экипажей и половину придворных, которые начали немедленно раскланиваться и посылать друг другу воздушные поцелуи с паркета.

Эмеральда сдернула с мерзавки чепец, схватила за космы и принялась бить головой о паркет.

Лаванда в ответ визжала и царапалась. Почувствовав, как ноготь пропорол ей кожу на щеке, Эмеральда вконец озверела. Негодяйка нарочно решила изуродовать ее перед завтрашним приемом! В следующий миг кулак врезался ей в глаз, подтвердив догадку. Эмеральда на секунду ослабила хватку, и Лаванда, воспользовавшись этим, поползла к парику. Схватила его и принялась отрывать оставшиеся украшения, а те, которые не желали поддаваться, – отгрызала.

Эмеральда, зарычав, прыгнула сверху.

– Я тебя остановлю! На, получи!

* * *

В это же самое время входная дверь дома № 1 по Деловому переулку, где все это и происходило, бесшумно отворилась. Цепкий взгляд ощупал пустой холл, после чего внутрь скользнула приземистая фигура. Первый этаж был совершенно пуст. Убедившись в этом, неизвестная растворила дверь шире, впуская второго гостя. Он был чуть ниже, но при этом гораздо шире и массивней, а еще громко пыхтел и ужасно вонял. Пол просел и жалобно заскрипел под многофунтовой тяжестью.

Первая, которая была не кем иным, как Сангрией Плюм, велела второму ждать на месте, перехватила поудобнее банку с вареньем и двинулась вперед по коридору. Вскоре ее взгляд остановился на притворенной двери справа. Она подкралась и заглянула внутрь. Сангрия, как и все в Пустоши, прекрасно знала, что сестры Крим ночуют сегодня у Эмеральды. В комнате было темно, но по дыханию она определила, что там спит лишь один человек, – значит, вертихвостка разместила их наверху, а сама устроилась на первом этаже.

Сангрия вернулась в прихожую, отвинтила крышку с банки и, зачерпнув полную пригоршню варенья, принялась мазать им паркет. Так она пятилась до самой двери, время от времени снова запуская руку в банку.

Второй гость дернул пятачком и издал утробный рык.

Сангрия на секунду отвлеклась от своего занятия и подняла голову:

– Тише-тише, Хрякус, мы же не хотим разбудить ужин.

Что бы там ни думал о нем Тучный Плюм, Хрякус вовсе не был тупой безмозглой скотиной. Не ошибся трактирщик лишь в одном: он был прожорливым. И да, он совсем не отвечал хозяину взаимностью, зато хозяйку любил трепетно и нежно. Она кормила его на порядок лучше. Попадались, конечно, иногда сережки, ну или слишком длинные волосы, но это все мелочи.

Поэтому глазки Хрякуса хитро сощурились, и он двинулся вглубь дома, слизывая угощение и переступая копытами как можно бесшумнее. Эта игра ему нравилась.

Наконец Сангрия уперлась в дверь и подтолкнула ее задом. И они еще называют Эмеральду леди?! Да ее Плюмчик и то так не храпит! Но сейчас это было ей только на руку: девица спала так крепко, что даже не проснулась, когда она мазала вокруг нее вареньем.

Когда банка опустела, Сангрия встала у дверей, сложила руки на груди и с особым удовольствием прошипела: «Фас-с-с!»

Хрякус только этого и ждал. Огромная волосатая туша, дрожа от предвкушения, бросилась к спящей.

На все про все ушло пять минут.

Уже заканчивая, он уловил краем уха какую-то возню и возгласы снаружи, дальше по коридору.

– Хрякус, пора!

Хрякус поспешил за хозяйкой. У порога он случайно зацепил копытом