Звено цепи - Маргарита Гуминенко

был уже бросить машину и сесть на автобус. Не люблю напрасно рисковать людьми.

— Они догадаются, — с сомнением покачал головой Виктор.

— Ну и что? Этот фокус они так и так разгадали бы минут через десять. Того парня они не вычислят, а мы в следующий раз придумаем другой способ связи.

Уточнять, что "тот парень" — агент прикрытия, Сокольский не стал. Он вынул из собственного телефона всё, что можно вынуть, сломал и, дотянувшись, выкинул по частям в окошко кабины. Потом откинулся обратно на лежанку и закрыл глаза.

— Разбудите, если случится что-нибудь интересное, — предупредил он.

Инга искоса глянула на Виктора. За последние несколько дней он оживился и отошёл от того, что с ним произошло. Парень, вообще-то, был симпатичный. Высокий, хорошо развитый. Ещё в начале он обмолвился, что занимался греблей. Не удивительно, что грудная клетка у него была — как у бычка. Тёмные волосы не требовали укладки, сами держали наиболее выгодную форму. Карие глаза смотрели то настороженно, то удивлённо, но в нём не чувствовалось настоящей дёрганности или нервозности. Он будто верил, что всё делает правильно.

— Почему ты не женат? — спросила Инга, следя за дорогой.

— А почему я должен быть женат? — удивился Виктор.

— Витёк! У тебя внешность кинозвезды, — пробормотал с полки Сокольский.

— Ну, встречу такую девушку… такую…

— Как Инга? — Сокольский фыркнул. — Не встретишь. Она одна и уже занята.

— Спи! — приказным тоном потребовала девица. — Через час будем на месте.

— Уже сплю, — пообещал Сокольский, но потом затих. По всей видимости, всё-таки уснул.

Глава пятая. Выполнение обязательств

Обыграть тупого противника — не подвиг, но вот вопрос: как тупой противник мог обыграть Олега? Своего брата Игорь считал умным, опытным и осторожным. Шеллер производил впечатление почти обратное. Он верил в свою неуязвимость и в то, что при помощи денег можно заполучить абсолютно всё. "Нет неподкупных людей, есть люди, которым мало предлагают" — вот принцип Шеллера, который он даже не пытался приукрасить. На деле Александр Иванович Шеллер предпочитал натравливать своих костоломов при любом удобном случае, а о деньгах заговаривал лишь тогда, когда откровенное нападение оказывалось принципиально невозможным и опасным для него самого.

Изучая дело этого человека, Сокольский поразился тому, как долго Шеллер остаётся на свободе. Вывод напрашивался сам собой: он — чьё-то прикрытие. Шеллера держат на виду, как страшилку, помогают заметать следы, чтобы использовать снова и снова. "Какой-то многоразовый презерватив получается, — подумал Сокольский. — Пока цел, хозяева старательно его отмывают и кладут на полку. До следующего употребления. Хозяева? Или хозяин? Нет, Шеллер сам по себе интересен мало. Пора сделать в нём дыру, чтобы посмотреть, кто за ним прячется…"

— У нас всё готово, — сообщила ему Инга. — Или планы изменились?

— Нет.

Сокольский покачал головой. Он хотел сказать Инге, что Шеллер — это только начало, но передумал. Им надо продемонстрировать милейшему Александру Ивановичу, что с ним не шутят. Остальное подождёт. Когда Шеллер окажется в руках конторы, будет время вызнать у него, на кого он работает.

* * *

Снаружи завопили охранники. Потом раздались выстрелы и грохот. Шеллер сам не понял, как в три секунды оказался на палубе. Его люди размахивали руками, показывая что-то друг другу. Вопреки опасениям Александра Ивановича, никто его яхту не штурмовал, она мирно покачивалась, пришвартованная к пирсу.

— Вы что?! — напустился Шеллер на подручных. — Что вы делаете?!

— Да она чуть на головы не спикировала! — возмущённо начал объяснять один, но второй его перебил.

— Штука такая, которыми съёмки делают с высоты! Она летела прямо на яхту. Ну, мы её и того! А она как бабахнет! Вон, обломки в воде плавают.

Шеллер посмотрел на воду, потом отвернулся и оглядел из-под руки причалы, берег и пляж, на котором сегодня толпилось изрядно народу. Тот, кто хоть раз бывал на южном море, вряд ли захочет лезть в холодную, грязную лужу под названием Финский залив. Но либо большинство любителей открытых водоёмов Питера и окрестностей на Юге никогда не были, либо им решительно всё равно, где купаться и при какой погоде. Шеллер даже поморщился, представив себе эту процедуру, но потом отвлёкся на свои проблемы. Что-то внутри настойчиво вибрировало, заставляя беспокоиться, и Александру Ивановичу очень не хотелось думать, что Сокольский начал осуществлять свой план.

— Чушь! — сказал он вслух. — Кто-то фотографирует гавань — и что? Болваны! Явится хозяин этой штуки — заплатите ему, сколько скажет.

С этими словами он собрался вернуться в каюту, но неопределённое чувство опасности мешало. Хотелось убедиться, что беспилотник действительно случайно оказался рядом, и он никуда не пикировал, а охранникам со страху показалось.

Шеллер остался на палубе, встав так, чтобы его было не видно с берега. Он покурил, подышал воздухом, размял ноги — но хозяин разбитого аппарата так и не появился. Почему-то отсутствие претензий напрягало Александра Ивановича и с каждой минутой он начинал беспокоиться всё больше. Наконец, не выдержал и позвонил на берег.

— Подгоните мой лимузин, я уезжаю, — распорядился он. Потом повернулся к охранникам. — Отведёте яхту от берега и поставите на якорь. Смотрите в оба и не спите!

Ему пришло в голову, что с причала можно запросто закинуть на борт бомбу…

Лимузин остановился в конце утрамбованной дорожки. Шеллер, в сопровождении трёх телохранителей, сошёл с яхты и двинулся по пирсу к машине. Поблизости никого не было. Разве что, копался рядом с дорожкой, на песке, какой-то оборванный бомжик. Идущий впереди охранник машинально оттолкнул его, чтобы не лез под ноги. Бомжик плюхнулся на задницу, забормотав что-то малопонятное. Шеллер прошёл мимо.

Оборванец переместился на четвереньки и поднялся, неловко, как корова — сперва выпрямил ноги, потом оттолкнулся руками от земли. Медленно повернувшись, он посмотрел в ту сторону, где остановилась машина. Голова его при этом мелко дёргалась, словно он хотел кому-то кивнуть, но не доводил движения до конца. Один из телохранителей всё-таки удостоил его взгляда, но потом отвлёкся, решив, что ждать опасности от этого чучела в вонючих тряпках, с явными признаками последней стадии алкоголизма, нет смысла.

Бомжик постоял немного, потом заметил бутылку, медленно нагнулся, протягивая руку, словно прицеливаясь, кое-как подобрал сосуд с песка и побрёл на полусогнутых, нетвёрдых ногах в сторону пляжа.

— Ты бы так близко не подходил, — произнёс кто-то невидимый в крошечном наушнике, спрятанном в его грязном ухе.

— Уже ухожу, — тихо ответил "бомжик", не прибавляя скорости. — Он оставил на яхте двоих охранников.

— Это не проблема. Сделаем…

— Нет, — мягко отозвался "бомжик",