Гордон Диксон - Солдат, не спрашивай

— Прошу прощения, — произнес позади меня чей-то голос. — Может, вы тоже присоединитесь к этой группе? Я буду вашим гидом.

Я резко обернулся, и глаза мои встретились с карими глазами девушки в голубом одеянии экзотов. Что-то в ней мне показалось необычным.

— Вы не экзотка! — неожиданно выпалил я. И это было так. Рожденные на Маре и Культисе заметно отличаются от остальных людей. Кажется, что их глаза пронизывают вас насквозь, а лица какие-то застывшие.

— Меня зовут, — ответила она, — Лиза Кент. И вы правы. Я не экзотка.

Похоже, ее не обескуражила моя догадка. Я с интересом рассматривал ее. Она была ниже моей сестры, которая считалась высокой — как и я — для человека Земли, рыжеволосой, симпатичной и веселой. Лиза Кент хорошо смотрелась в одеянии экзотов и все же слегка чем-то раздражала меня. Пожалуй, она мне показалась излишне самоуверенной.

Я продолжал наблюдать за ней, пока она собирала остальных членов нашей группы, чтобы начать экскурсию по Энциклопедии. И как только экскурсия началась, я пошел рядом с Лизой и в перерывах между пояснениями попытался удовлетворить свое любопытство.

Она ничуть не смутилась тем, что разговор зашел о ней. Родилась она на Среднем Западе Северной Америки, совсем рядом с Сент-Луисом. Окончила начальную и среднюю школы при анклаве и стала последовательницей философского учения экзотов. Мне подумалось, что она слишком хороша, чтобы посвятить этому свою жизнь, что я незамедлительно ей и сообщил.

— Почему? — улыбнулась она. — Ведь таким образом мои способности используются в полную силу — и для благородных целей.

Мне показалось, что Лиза Кент подшучивает надо мной. Мне это не понравилось.

— И что же это за благородные цели? — как можно грубее спросил я, — Что-нибудь вроде созерцания собственного пупа?

Ее улыбка мгновенно исчезла, и она как-то странно посмотрела на меня. Я навсегда запомнил этот взгляд.

Девушка протянула руку, словно хотела коснуться меня, но неожиданно остановилась, будто вспомнила, где мы находимся.

— Мы всегда здесь, — странным голосом произнесла она, — Запомни это. Мы всегда здесь.

Она отвернулась от меня и продолжила экскурсию по Энциклопедии. По ее словам, скоро этот комплекс должен быть выведен на орбиту в ста пятидесяти километрах над поверхностью Земли.

Конечная Энциклопедия будет чем-то вроде огромного хранилища мгновенно доступной, взаимосвязанной информации о человечестве и его истории. Этот своеобразный товар можно было бы предлагать Молодым мирам — Ньютону, Венере, Культису и Маре — в обмен на открытия в области фундаментальных наук и психологии, что в конце концов позволило бы окупить строительство Энциклопедии.

Но была и еще одна причина, заставившая Землю взяться за ее строительство, — использовать Энциклопедию в качестве инструмента исследования теоретических построений Марка Торре.

Согласно его теории, в человеческом сознании имеется темная область, что-то вроде слепой зоны. Именно эту недоступную область и поможет исследовать Конечная Энциклопедия путем логических построений на основе собранных знаний. И в этой области, по утверждению Торре, мы найдем некое качество, способность или силу — нечто присущее лишь людям, живущим на Земле, то, что утрачено или недоступно обитателям Молодых миров.

Слушая все это, я почему-то вдруг вспомнил странный взгляд и слова, брошенные мне ранее Лизой. И странное, похожее на страх ощущение снова вернулось ко мне. Экскурсия продолжалась; следуя за девушкой, мы вошли в Индекс-зал.

Он имел форму огромного шара, настолько огромного, что его стены терялись в полумраке. Еле заметно перемигивались искорки света на внутренней поверхности этой безграничной сферы, сообщая о появлении какой-либо новой информации.

Внутри это колоссальное сферическое помещение было практически пусто. Только в середине имелись лестницы с перилами, которые уходили вверх от входа и выхода, грациозными спиралями закручиваясь вокруг круглой платформы, повисшей точно в центре зала.

По одной из этих лестниц и повела нас Лиза. Наконец мы очутились на платформе, диаметр которой не превышал, наверное, двадцати футов.

— …Здесь, где мы сейчас стоим, — начала объяснять девушка, — находится Точка Перехода. В космосе связь между единицами информации, размещенной на стенах Индекс-зала, будет осуществляться через эту центральную точку. И именно отсюда те, кто будет управлять Энциклопедией, затем попытаются использовать ее в соответствии с теорией Марка Торре, приподнять завесу над неразгаданной тайной, веками хранимой человеческим разумом.

Она сделала паузу и обернулась, чтобы видеть каждого из членов группы.

— Пожалуйста, встаньте поближе друг к другу, — попросила она. На секунду ее взгляд встретился с моим — и странное чувство, владевшее мной, вдруг достигло пика. Я замер.

— А сейчас, — продолжила Лиза, когда мы плотным кольцом окружили ее, — я хочу, чтобы вы в течение минуты стояли совершенно спокойно и только слушали. Прислушайтесь — возможно, вы что-нибудь услышите.

Все смолкли; глубокая тишина огромного зала сомкнулась вокруг нас, окутала своим покрывалом, и на меня вновь накатила волна тревоги. Неожиданно для себя я вдруг понял, что под платформой не было ничего, кроме глубокой пустоты и пространства, окружавшего нас. Голова моя начала кружиться, а сердце бешено забилось.

— И что же мы должны услышать? — нарушил я тишину. Но не потому, что мне хотелось узнать ответ на этот вопрос, а чтобы перебороть головокружение. Лиза повернулась и посмотрела на меня почти так же, как минуту назад.

— Ничего, — ответила она. И затем, не отводя взгляда, добавила: — Или, может быть, хоть что-то, хотя шансы на это — один на миллиард. Вы сразу же поймете, если только услышите. А я потом все объясню. — Она легко коснулась меня рукой, — А сейчас, пожалуйста, помолчите — хотя бы ради других, если сами не хотите слушать.

— Нет, отчего же, — сказал я.

Я отвернулся от нее и тут неожиданно увидел вдалеке фигурку сестры — она стояла у входа в Индекс-зал. Я узнал ее на таком расстоянии только по светлым волосам и высокому росту. Эйлин разговаривала со смуглым, одетым во все черное худощавым человеком, лица которого я не мог разглядеть.

Я был удивлен и раздражен собственным удивлением. Сестра, уговорив меня привести ее сюда, специально отстала от группы, чтобы поговорить с кем-то, кто был совершенно мне незнаком, — и разговор, судя по напряженности ее фигуры и едва заметным движениям ее рук, был серьезным. Мысль об этом показалась мне настолько обидной, словно такой поступок граничил с предательством. Стоило уговаривать меня поехать сюда!

Я напрягал слух, стараясь хоть что-то уловить из их разговора, но они стояли слишком далеко.

И вдруг — сперва еле заметно, но затем все яснее и яснее — я что-то начал слышать.

Но до меня донесся не разговор моей сестры с незнакомцем. Это был далекий, резкий голос человека, говорящего на языке, немного похожем на латынь, но с опущенными гласными и перекатывающимся «р», что делало его речь больше похожей на бормотание далекого рокота грома во время летней грозы. Голос прояснялся, становясь все ближе. Я услышал и другой голос, отвечавший ему.

А потом — еще один голос. Затем еще, еще и еще.

Грохочущие, орущие, ревущие подобно лавине голоса неожиданно обрушились на меня отовсюду, с каждой секундой резко увеличиваясь в числе. На всех языках мира. Все голоса, когда-либо звучавшие на планете.

Они орали мне в уши, плача, смеясь, проклиная, умоляя, что-то бормоча, приказывая, подчиняясь — но не сливаясь, что должно было бы произойти при таком многообразии, в один могучий рев, напоминающий грохот водопада. Они звучали отдельно друг от друга. Я слышал каждого! Каждый из этих миллионов, миллиардов голосов мужчин и женщин звучал у меня в ушах.

И наконец буйство голосов подхватило меня, как ураган, кружа и унося в беспамятство.

Глава 3

Помнится, я не хотел приходить в себя. Мне казалось, что я отправился в далекое путешествие и долгое время отсутствовал. Но когда я наконец нехотя открыл глаза, то обнаружил, что лежу на полу зала, а надо мной склонилась Лиза Кент.

Она приподняла мою голову и возбужденно прошептала мне на ухо:

— Так, значит, ты что-то слышал! Что?

— Слышал? — Словно в тумане, я покрутил головой, вспомнив многоголосый хор. — Я слышал… Их.

— Их?

И тут я вспомнил о своей сестре Эйлин. Я вскочил и бросил взгляд в сторону входа, где видел ее с человеком в черном. Но оба уже куда-то исчезли.

Потрясенный, измученный, я напрочь лишился способности нормально соображать. Не ответив на вопрос Лизы, я опрометью бросился вниз по лестнице ко входу в зал.