Сергей Кусков - Золотая планета

— Конечно, не брошу, — шептал я. — Что ты!.. Как могла такое подумать?..

— Хуан, а кого ты больше любишь из них? Только честно? — произнесла мое рыжее солнышко, лежа у меня на коленях. — Только не говори, что эту лохудру. Иначе бы тебе не хотелось танцевать по-настоящему. Но и про ту лохудру тоже не говори — иначе бы не устраивал этих концертов, а нашел свою аристократку. Ту самую, потерянную. Которая тебя тоже искала и почти нашла.

Вот что мне ей ответить?

— За это я тебя и люблю, — продолжал я гладить ее волосы. — Что задаешь правильные вопросы.

— На которые у тебя нет ответов? — улыбнулась эта бестия.

Я кивнул.

— Но рано или поздно ты определишься, не так ли.

Я пожал плечами.

— Наверное.

Помолчал.

— Скажи, вот вы с Гортензией спокойно делите мальчиков. Почему они… Они ведь тоже сестры!

Паула уткнулась мне в грудь, весело хрюкнув.

— Чико, рассмешил!

— Да нет, я образно, абстрактно! — воскликнул я, оправдываясь.

— Они даже образно не станут тебя делить, — покачала она головой. — И мы с Гортензией делим только тех, кто нам безразличен. Понимаешь, о чем я?

Я кисло скривился.

— Мы весело проводим время. Только и всего. Своих же мальчиков… — Она вновь покачала головой. — Своих мальчиков не дадим даже друг другу. Все, что говорят по поводу распущенности в верхах — наглая ложь. Когда дело касается чего-то серьезного, распущенность уходит. Так что думай, дорогой напарник, что тебе милее: красиво потанцевать или грамотно порулить государством? И не смотри на меня так. Да, знаю, выбор неочевиден!

— Почему же? — усмехнулся я на веселые искорки в ее глазах, но неуверенность давала о себе знать.

— Потому, что лучше быть с готовой ради тебя на все любящей шлюхой, чем с высокомерной твариной, подставящей тебя при любом удобном случае, когда отвернешься, если в этом возникнет необходимость. Но тут уж, извини, решать тебе, — театрально пожала она плечами. — Это только мои мысли, но ты сам выяснил, что я в душе маленькая мышка, избегающая конфликтов и сложностей.

— Да, это так, моя маленькая мышка, — потрепал я ее шевелюру.

— Я бы выбрала младшую, — констатировала она, хотя я это и так понял. Жаль, девочка, что я не ты.

— Мерседес… Ты моя умница! Красавица!.. — продолжил я ее гладить. — Чтоб я без тебя делал?

Я гладил ее по волосам, проводил ладонью по лицу. Нет, о сестренках Веласкес думать не хотелось — подумаю завтра, когда протрезвею. У меня на коленях лежала обалденная девчонка, которая…

…Которая всегда будет моей, кого бы я ни выбрал и что бы ни случилось. И эта запоздалая мысль окончательно отпечаталась в моем мозгу только что.

У меня будет много "баб", включая сестренок Веласкес и ее кузину Гортензию. И много кого еще — я даже представить боюсь, кого и сколько. Но рыжий демон останется рядом, вот так же, лежа на коленях, и будет помогать и подсказывать, как может. И не только на коленях. Неважно как. Главное, что я не отпущу ее. Да, как та собака на сене — ни себе, ни кому-то, но мне плевать. Я порву, разорву любого за нее! Но не отдам. И все равно, как это будет выглядеть со стороны!

— Ты у меня лучшая, Мерседес! — провел я пальцем ей по носу. — Самая лучшая!..

— Я знаю…

Я наклонился к ней, она одновременно подалась вверх, ко мне, и мы как бы встретились на полпути. Этот поцелуй был жаркий, и он стал логичным завершением такого долгого насыщенного дня, расставляющим все точки всех процессов.

Рывок, и я сижу, откинувшись на спинку дивана, запрокинув голову. Она сидит у меня на коленях, продолжая пытку поцелуем, мои же руки освобождают ее прекрасную грудь. Может это не самая большая грудь в корпусе, даже если считать только среди ее сверстниц, но самая лучшая — однозначно.

Провал. И вот я уже лежу, откинувшись на диване, а огненноволосая возвышается сверху. Из одежды на ней только трусики… Кажется. На мне… Тоже что-то несущественное. Но до существенного мы еще не дошли. Мы не дети, а ценители, и прежде чем дойти до существенного просто обязаны сгореть в огне друг друга! Истинный мед сладок только после пожара!..

…И мы горим в порыве страсти. Нас, наверное, не остановит и "Экспресс любви" на полном ходу. Я готов прыгнуть в огненно-рыжую бездну вновь, послав к чертям всех остальных принцесс, какие только есть на свете. И и я знаю, что никто во всей вселенной не сравнится с моей Паулой-Мерседес…

— Ой, а вы уже начали? И без меня? — донесся до нас показно разочарованный голосок откуда-то издалека. — Вы что, уже пять минут подождать не можете?

Гортензия присела на противоположный диван и налила себе в один из наших бокалов. Пелена безумия спала. Я повернул голову. Ее императорское высочество была завернута в банное полотенце, но цель прикрыть все самые интересные места она явно не ставила.

— Ты очень долго плескалась, — произнесла Паула, со вздохом слезая с меня. Я тоже поднялся. — Так состариться и умереть можно, не то, что тебя дождаться!

— Да, что-то долго ты, поддержал я. Ведь действительно, пока она плескалась в душе, мы успели полностью обсудить ее наследное высочество Венеры и решить кое-какие свои проблемы.

Паула вознамерилась было встать, но моя рука обняла ее за талию и потянула назад, прижав к себе:

— А ты далеко собралась? — Мое! Не отдам!

Огненный демон не сопротивлялась. Расслабилась и утонула в моих объятиях.

— Извините. Привычка, — хмыкнула Гортензия. — Это вы в корпусе быстро моетесь — разводы, тревоги, все дела. Да и вообще на Венере все воду экономят. А я поплескаться люблю-ю!.. — мечтательно закатила она глаза. — Грязь смыть…

Искренности в ней было не больше, чем в предвыборных обещаниях премьер-министра. То есть, она хотела оставить нас наедине, присоединившись позже. Ох уж эти девчонки! И тут мудрят!

Но в таком случае, как согласуется с их "коварным" планом заявление красноволосой о "своих" мальчиках, с которыми не делятся? Ибо она все равно бы вышла, мы бы вдвоем только начали! Или тут что-то свое, их личное? Или со мною можно, так как я очевидно не-свой? Хм…

— Ладно, кто следующий? — фыркнула Гортензия, указывая в сторону ванной комнаты.

— Чико, давай ты, — ткнула меня локтем в живот огненный демон.

Мне не хотелось никуда идти. Я был согласен зацепить обеих девчонок прямо сейчас и тут же тащить в сторону кровати с зеркальным балдахином. О чем настойчиво заявил. Но красноволосая была неумолима:

— Ты хочешь, чтобы две представительницы правящего дома самой сильной державы Земли трахались с каким-то вонючим мужланом? Ты нас совсем не уважаешь?