Пепел доверия-2 - Руслан Алексеевич Михайлов

женщины и дети. Теперь начали огораживать лагерь рабицей, а кое-где уже и заминировали подходы – о чем был проведен жесткий инструктаж как со взрослыми, так и с детьми. Вокруг патрули, еда хорошая, уже как несколько дней никто не обращался в тварь – жить можно. Жить хорошо.

Позже, возможно, поступит приказ сверху и всех отсюда турнут, но пока все тихо, а они вот стараются быть полезными. Кто-то машины чинит, кто-то строит, другие готовят еду, колют дрова и убирают территорию – большинство при деле…

Когда Форд завелся с первого раза, я едва слезу не пустил и долго жал руки мужикам, благодаря за спасение внедорожника. Выглядел он ужасно, стекол не было, а их место заняли железные толстые сетки, укрепленные наваренными по периметру металлическими полосами. Но при этом стоял на своих колесах, движок работал четко, а в багажнике нашлись две полные до краев канистры. Порывшись в машине, я отдал мужикам все найденные сигареты, сладости, напитки и прочее, оставив себе только пару сигарет в дорогу. И поехал домой.

Выезжая, пару раз оглянулся на разросшийся блокпост. Там столовка, там люди, там есть безопасные клетушки – так может, и мне к ним напроситься жить? Все спокойней…

Нога даже разок дрогнула на педали газа, но я переборол себя и прибавил скорости. Нам и у себя в дебрях живется очень даже неплохо…

А когда выезжал, меня тормознули у наваленных мешков с песком, и один из солдат передал мне кое-что от Рената: патроны обоего типа к моему ружью и магазины для пистолета. И этот щедрый дар добавил мне нехило так уверенности в себе… Или это все еще действуют вколотые лекарства?…

Глава 11

Глава одиннадцатая

После завтрака я опять отключился. На этот раз в постели и всего на пару часов. Проснувшись, почувствовал себя чуть лучше, но общее состояние оставалось все столь же паршивым. Болела голова, ныло лицо, нос не дышал, а когда я встал, меня чуток повело, но скоро это состояние прекратилось, и я стал тверже стоять на ногах. Прошла и тошнота. Каждое слишком сильное приземление пятки на пол отдавалось болью в затылке, а когда потянулся за уползшей под кроватью шлепкой, то в голове колануло так сильно, что я мгновенно выпрямился и решил больше так не делать. Таблетка кетерола не помогла, и я выпил еще одну, добавив к ней верный ибупрофен. И пусть доктора всего мира смотрят осуждающе… Да, я знаю, что так делать нельзя, но… мне слишком больно, и терпеть это весь день просто не вариант.

И где-то к полудню мне наконец полегчало настолько, что я смог заняться очень неспешным обустройством и наведением порядка в доме. Главное – не нагибаться, а приседать, если надо что-то поднять с пола. Установив на стол еще один монитор, подключил его к компьютеру, покопавшись в браузерах, вывел на все экраны мировые новости и занялся остальными бродячими и охающими делами.

Нет, мне и раньше прилетало по лицу. Мы дрались, падали, возились на асфальте, сдирая локти и колени в кровь, убегали от старшаков – и вообще всякое бывало. Но настолько сильных ударов я прежде не получал. Дело даже не в боли – мне просто было хреново. И все как-то отупело и в тумане. Словно голову встряхнули, как электрическую лампочку старого образца, порвав вольфрамовую спираль… С какой же силой бьют эти твари? Мне досталось-то всего несколько ударов, и там не было места для размаха. Или меня все же контузило? Я не спец в этих делах, но меня спрашивали об этом вчера в кунге «Шишиги».

Временами накатывала дурнота, и в этих случаях я сидел в кресле, пил теплый сладкий чай и смотрел в экраны. Когда становилось легче – поднимался и начинал шуршать через «не могу и не хочу», постоянно напоминая себе, что могу рассчитывать только и только на себя.

Никто. Никто не придет и не поможет. Либо я это сделаю сам – либо это останется несделанным навсегда.

А так хочется кому-то пожалиться…

Вообще, я с постели уже поднялся с этим хнычущим детским желанием позвонить друзьям, рассказать, насколько хреново мне пришлось вчера, получить от них дозу сочувствия и ободрения – чтобы меня дистанционно погладили по головке. Едва не поддавшись этому, сходил посмотреть на себя в зеркало, где четко и ясно дал сам себе слово никому не жаловаться. Перебьюсь без чужого сочувствия.

Несколько часов я разгребал свои запасы, сортировал их, расставлял, как положено, сумев соорудить еще пару полок с помощью шуруповерта, избегая пользоваться молотком и ножовкой. Примотав к венику длинную палку, чтобы не нагибаться, прошелся с ним повсюду пару раз, собрав уйму грязи и подняв облако пыли. Поняв, что делаю только хуже, воспользовался своим «водопроводом». Походив с ведром, полным воды, намочил пол и прошелся веником еще раз. Нос был забит кровью, и запахов я не чувствовал, но заглянув в курятник, понял, что аромат у меня стоит наверняка дикий. С этой живностью надо что-то делать – жить с ними в одном помещении не вариант. А пока вычистил у цыплят все, долил воды и насыпал корма. Чтобы им не было слишком грустно, приладил на стене патрон с маломощной лампочкой и включил свет.

Перекусив, принял лекарства и отрубился еще на часок. О том, чтобы выходить сегодня наружу, не было и мысли. В таком состоянии я не убегу и не отобьюсь даже от самой хилой твари. Проснувшись, уселся с кофе перед экранами, и первое, что увидел, так это двух блуждающих по моему участку тварей. Высоченный пузатый мужик с татуировками на шее и плечах, а за ним бродит хромающий однорукий молодой парень с длинными волосами. И культя у него страшная – будто руку оторвали, а потом она кое-как зажила, но наружу осталась торчать обломанная кость. И судя по бесстрастности монстров, это беспокоило лишь меня. Словно дразня, они обошли вокруг моего зашитого металлом убежища, потоптались у машины, будто принюхиваясь к чему-то, и убрались прочь, легко преодолев забор. Что напрягло больше всего: на несколько секунд они задержались у ворот и пристально осмотрели мою конуру…

Проверив чат поселка, к своему удивлению обнаружил там новые сообщения от нескольких человек. Начал один, написав вчера, что прорвался сюда с семьей из города и интересуется, есть ли тут еще кто живой.