Наномашины, Король Чудовищ! Том 12 - Николай Николаевич Новиков

существа формируется! Вот только лучший кандидат гарантированно умрёт младенцем — Тэос так запечатал перед смертью, — Зайка смотрела в окно, — Потому… я терпеливо ждала, когда у меня будет оболочка для воплощения плана, и один младенец наконец не умрёт… каким-то чудом.

«Каким именно я тоже знаю»

Ну вот как-то так.

В мир вернулся не просто Зверь. В мир вернулся Терра — само воплощение целой Земли.

Я.

И вот это — куда серьёзнее даже проросшего Иггдрасиля, к которому так же куча вопросов.

Ну и вопрос, истекающий из этого…

Кто-ж тогда, чёрт возьми, моя первая личность? Терра = Зверь. Это только одна часть матрёшки, а у меня их две. Да и Концепций планетарная сущность пугать никак не может.

Значит есть слой ещё глубже… и ещё ужаснее.

— Эх… зизнь… — вздохнул я и, взяв вторую бутылочку, принялся к дальнейшему возвращению своего размера.

«Рой, сколько нам до прежней силушки?»

«Девять месяцев. По месяцу на год»

«Матерь божья…»

«Очень быстро. Меньше чем за год вы проскочите десять лет»

* * *

Через неделю стали впускать гостей.

Первым был… Барон.

— Уа-а-а-аха-ха-ха-ха-ха! — заугарал он, — Уо-о-о-ой, ха-ха-ха-ах, я ща в штаны серану! Уа-а-а-а-хахахахаха!

Я смотрел на него уставшим взглядом. Спасибо, конечно, что навестил, но всё, можешь идти отсюда.

Впрочем, он надолго и не задержался, пожелал скорее отрастить пипиську обратно, и навесил кучу защитных амулетов — подарок эдакий, забота.

Вторыми пришли… мои кореша!

— Уа-а-а-аха-ха-ха-ха-ха! — заржали они.

— Ви истеваетесь фсе?..

— Уа-а-а, пиздюк говорит! — испугался Макс.

Зеваки и прочие лишние глаза не знают, что тем белоснежным чудищем, разнёсшим половину Академии, был я. А вот от близких мы скрывать это не стали — они знают, что я теперь ходячий мускулистый фурри с огромными титьками. Ну собственно… моё новое прикольное состояние мы тоже в секрете не держали.

И как хорошие друзья, все они пришли меня навестить. Я ведь, в конце концов, тысячи жизней спас, устранив ту тварь.

Подарили они, к слову, плейстешен. Ну спасибо, дебилы. Я сосочек на геймпаде то с трудом передвину, мне как в него играть⁈

Ну и третьими пришли… они.

Дверь в палату открывается, и через перегородки люльки я вижу двух девочек, неуверенно оглядывающихся. Они шли словно испуганные мышата, выискивая своего огромного широкого мальчика.

Но все, кого они увидели…

— Ой, малыш! — округлила глаза Суви.

Катя подошла, и её зелёные блюдца в глазница начали раскрываться с геометрической прогрессией, пока девочка не превратилась в анимешку. Она неуверенно глянула на подругу и от нервов подёргала её за край рубашки, а та лишь пожала плечами, мыргая примерно такими же глазами.

Они прям очень внимательно меня осматривали, не понимая, кажется им или нет.

— Кать… он на Мишу похож сильно… только маленький… — пробубнила кореянка.

— Они что… не шутили?.., — прошептала блондинка, — Он что… правда стал малышом?

Я же изо всех сил не подавал виду.

Хе-хе, у этого есть свои плюсы. Пока они думают, что я маленький невдуплёныш, можно посмотреть их истинное отношение ко мне!

Давайте, женщины — покажите свои лица!

— Гугу! — потянул я ручки, — Гугу-гага!

— Ой! Е-ему что-то надо! — они дёрнулись и снова испуганно переглянулись, — М-Миша, это ты?..

— Суви, ну ты дура, как он ответит⁈ Как он вообще малышом стал⁈ Что нам теперь делать⁈ — махала Катя руками.

— Не кричи, он испугается! Запомнит тебя как злую, и когда вырастет — будет бояться! Я так овощей боюсь…

Катя застыла, испуганно вытягивая губы. Она медленно поворачивается, смотрит на мои пухленькие щёчки, яркие голубые глазки и маленькие ручки и неуверенно протягивает свой пальчик, за который…

Я крепко и нежно берусь.

И Катя расплывается в улыбке, буквально тает. Морда как у довольного котёнка становится, а в глазах появляется тонна нежности!

— Такой мииииленький! — заглядывалась Суви.

— Хе-хе, ващееее, — растекается Катя, — Ну такой тютютю, ну такой няшечка! Прям так… щёчки зацеловать хочется!

— А можно⁈ — ахнула подруга.

— Не знаю… ну он же всё равно ничего не вспомнит? А когда такой шанс ещё появится?..

Они переглянулись. Нечто хитрое и женское мелькнуло в их глазах, и обе словно по сигналу… потянулись ко мне.

Чмок! — Суви касается губами моей щёчки.

Чмок! Чмок! — Катя чмокает снова тоже в щёку, а затем в нос!

Я засмеялся и задрыгал ножками. Частично от стеснения, частично от щекотки и комичности ситуации.

— Уо-о-о-о! Я не могуууу, он милашкаа! *Муа-муа-муа*, — Катя начала меня чмокать в пузико, — Я себе забираю. Ой, тяжелый блин!

— Эй! Нечестно! Во-первых, нельзя, во-вторых — с чего это ты⁈ — подскочила Суви, когда меня подняли.

— Я первая предложила.

— А я подумала!

— И чё?..

— Ничё, отдай сюда! — меня потянули за вторую сторону.

Если бы я реально был ребёнком без Роя грёбанных Наномашин, эти две дуры могли бы сделать что-то травмирующее. Но я это я, поэтому меня тарабанило по сторонам как какашку в мощной реке, и всё что я ощущал — как газики лезут наружу.

Этим двум я ребёнка не доверю… Зайка как мама явно поаккуратнее.

И в разгар этого противостояния за попку карапуза — открывается дверь и заходит Альберт. Подруги замирают, молча переводя на него взгляд. Врач устало осматривает девочек и вздыхает:

— И что вы делаете?..

Девочки переглянулись.

— Мы… э-э-э… — не находили они ответа, — Э-э… м… эээ…

— Михаэль, что ты позволяешь? Я понимаю, что ты крепче ребёнка, но если тебя растянут раньше времени — перед матерью твоей мне извиняться! Хочешь, чтобы запретил посещения? А ну прекращай балаган!

— Вадно… — вздыхаю, — Отпуштите меня!

И девочки застыли. Они настолько парализовались, что даже на меня не повернулись, продолжая смотреть на Альберта и трястись.

— Т-ты… ты не потерял память?.., — пробормотала в ужасе Катя.

— Неть. Только тело скукожилошь.

Молчание. Только и слышал как тикают настенные часы.

Синицина медленно передаёт меня Суви, и…

— Я домой, — сжав кулачки она мигом вылетает из палаты!

Суви, выпучив глаза, в панике завертела головой, не зная что делать.

Она недолго думает, аккуратно кладёт меня в кроватку и, тихонько погладив по голове… так же молча выбегает из палаты с краснющим лицом!

Альберт недоумённо посмотрел им вслед, и с задранной бровью глянул на меня.

— Ну воть тяк, — пожимаю плечами.

— Мда, тяжело… — качает он головой, — Впрочем, сейчас может быть тяжелее.

— Чево тякое?..

— Император на разговор зовёт. Сейчас оденем, понесём.

Я вздыхаю. Этого стоило ожидать…

Меня одевают, садят в коляску, и отвозят к телепортационному залу. Вообще, детей нельзя вот так телепортировать без долгой подготовки в специальной камере, но я, очевидно,