"Зарубежная фантастика -2024-11. Книги 1-19 - Дэвид Фридман Джерролд

— Хочешь знать о договорах? Они позорны. Устроить фальшивые правила типа «я не стану использовать это, если ты не будешь применять то», может казаться цивилизованным, потому что уменьшает жестокость — но это не так. Это просто делает жестокость приемлемой на долгое время. Что вовсе не цивилизованно. Если мы находимся в ситуации, когда надо остановить другого парня, то давайте просто остановим его. Это более действенно. Вот тут, как ты чувствуешь?

Я попробовал равновесие:

— О, прекрасно…

Он нахмурился. — Нет. Нет баланса. Они слишком низко. Постой спокойно. — Он снял баллоны со спины и начал переналаживать ремни упряжи. — Этот факел, — сказал он, — этот факел — прекрасное оружие. Максимальная дистанция — шестьдесят метров. Восемьдесят с ускорителем. Ты становишься полностью независимой боевой единицей. Ты несешь свое горючее, выбираешь собственную цель, прицеливаешься и нажимаешь. Врр-у-уумм! Он может остановить навсегда человека — или червя. Он может остановить танк. Он может сжечь дот. Ничего не спасет от факела — кроме толстой брони или большой дистанции. Но он… — он резко дернул ремень, — не гуманен. Ты нажимаешь крючок и человека перед тобой больше нет; только небольшой кусочек ада. Можно видеть как он чернеет, съеживается, а его кровь закипает под кожей. Можно почувствовать, как жарится его плоть. Иногда можно услышать крик, когда воздух взрывается в его легких. — Он затянул ремень. — И это хорошо, Джим, это очень хорошо. Ты должен ощущать правоту того, что делаешь. Если ты идешь убивать, то должен делать это лично, чтобы ощутить, что делаешь. Это и есть цивилизованный способ. — Он подтолкнул меня. — Этот факел не гуманный, но он цивилизованный.

Во рту было сухо. Я попытался произнести:

— Цивилизованный?…

— Он остановит их, нет? Стой спокойно, я снова прилажу баллоны. Оружие должно позволять тебе спокойно спать по ночам. Если не так, то что-то неладно с войной.

Он поймал меня неподготовленным. Я почти шатался. Я закостенел под весом. Но он был прав. Равновесие улучшилось.

Видимо, он заметил выражение моего лица.

— Джим, на войне нет вежливости. Особенно на этой. У нас нет времени на справедливость. Факел сожжет хторра как пух, только это имеет значение — черви не дают второго шанса. Они летят на тебя на добрых шестидесяти пяти километров в час — двести двадцать пять килограммов разъяренного червя. А на рабочем конце — сплошные зубы. Все красное — сожги. Таков постоянный приказ. Нельзя ждать разрешения.

— Ладно, не буду.

Он посмотрел мне прямо в глаза и коротко кивнул; его выражение было жестким. — Еще одно. Не медли, даже если можешь задеть человека. Не медли, даже если думаешь, что можешь спасти его — не можешь. Если хторр начал жрать, нет способа остановить его. Он не может остановиться. Даже если захочет. Сожги обоих, Джим. И сожги быстро. Он поблагодарил бы тебя за это, если бы смог. — Он изучал мое лицо. — Ты сможешь это запомнить?

— Попробую.

— Это как с девочкой. Лучшее, что можно сделать.

Я кивнул и поправил на плечах огнемет. Мне это не нравилось, я, наверное, не смогу. Слишком тяжко.

— Окей, — сказал мой рот. — Покажи мне, как он работает.

6

Разведка подтвердила, что в долине только три червя, как предполагал Дюк, и они чем-то очень заняты. Когда Ларри доложил, Дюк нахмурился. Он не любил, когда черви были так активны — они становились голодными.

Доктор Обама заказала снимки со спутника и «USAF ROCKY MOUNTAIN EYEBALL» прислал нам целую серию во всех зонах спектра: двадцатичетырехчасовое обозрение долины и прилегающих районов. Кадры начали приходить через час после запроса доктора Обама.

Все мы изучали их, в частности инфракрасные, но они мало дополнили к тому, что уже было известно.

— Смотри сюда, — сказал Ларри, — вот иглу. — Это было яркое красное пятно; снимок был раскрашен в искусственные цвета, показывающие источники тепла. — Внутри что-то очень горячее. Они могут быть большими.

— И очень активными, — проворчал Дюк. — Тепла слишком много. — Он толкнул Шоти. — Ты что думаешь? На какую массу мы смотрим?

Шоти пожал плечами. — Трудно сказать. По меньшей мере три тонны. Может, больше. Инфракрасное разрешение неважное. Длина волны велика.

— Ага, — сказал Дюк. — Я думаю решить так: мы возьмем три команды.

Мы вышли перед рассветом. Хторрам не нравится прямой солнечный свет, мы решили ехать все утро и захватить их в наиболее жаркую часть дня, когда они самые вялые. Как мы надеялись.

Нас было двенадцать. Четверо с факелами, трое с гранатами и двое с ракетометами. И три водителя джипов, вооруженных винтовками АМ-280 с лазерным прицелом. 280-ая была без отдачи и могла выстреливать двадцать три сотни пуль в минуту. Легкое нажатие на крючок посылало примерно пятьдесят пуль в кружок в семь сантиметров туда, где касался луч прицела. Можно было стрелять с бедра и использовать как прожектор. 280-ая могла проесть дыры в кирпичной стене — это позволяла высокая плотность огня. Если какое-то оружие могло остановить хторра, то должно быть 280.

Я услышал только одно недовольство этим оружием — от Шоти, конечно. Денвер прислал несколько специально снаряженных магазинов. Каждый сотый заряд был с микроиглой, начиненной разными скверными микробами. Идея состояла в том, что если мы не убьем хторра сразу, бациллы достанут его после. Шоти презрительно фыркнул: — Это если мы не вернемся. Как мало они в нас верят. — Он глянул на меня. — Слушай, парень, мы идем совсем не за этим. Мы рассчитываем вернуться. Понял?

— Э-э… да, сэр.

«Ремингтон» не был тяжел в обращении. Я потратил первую пару дней зажигая лесные пожары — вычищая кусты и расширяя спаленную зону вокруг лагеря; потом переключился на конкретные цели — пытаясь сжечь чучело из асбеста и проволоки, тащившееся за джипом.

— Теперь осторожнее, — предупредил Шоти. — Если выстрелишь слишком рано, хторры сменят направление, а ты не сможешь это увидеть, пока дым не рассеется. А тогда слишком поздно. Жди сколько можно, прежде чем стрелять.

— Пока не увижу белки его глаз?

Шоти улыбнулся, садясь в джип:

— Сынок, если ты так близко к червю, что видишь белки его глаз, то ты — ужин. — Он отъехал и учение началось.

Я промазал, конечно. Ждал слишком долго и почти был сбит чучелом.

Шоти притормозил, встал в джипе и позвонил в большой треугольный обеденный колокольчик.

— Хторры, приходите и получите! Обед готов! Приятная свежая человечина — совсем не опасная! Приходите и получите!

Я ждал, пока он кончит:

— Наверное, это значит, что я слишком медлил?

— Слишком медлил?… Конечно, нет.