Мультик - Сергей Сергеевич Мусаниф

Мы с ним составляли очень странный дуэт. Оба носили в себе мины замедленного действия. Он с его бесконтрольным развитием, и я с моим грядущим Распадом. Иногда мне даже было любопытно, что случится раньше.

Я перевел глаза на экран, куда поступала картинка снаружи. «Старый Генри» стоял в ремонтном доке, и под его брюхом копошились дроиды, заканчивающие монтаж рельсовой пушки, за которую мне еще предстояло заплатить. Благо, деньги у меня были.

— Они уже почти закончили, кэп, — сообщил Генри, отследивший направление моего взгляда. — Запитали малютку от реактора, сейчас заканчивают с управляющими цепями. От этого мне немного щекотно. Но я готов мужественно и стойко переносить любые трудности, потому что четко усвоил: степень твоей свободы определяется дальнобойностью твоих орудий.

— Опять читал местные оружейные паблики? — спросил я.

— Тебя слишком долго не было на борту, кэп, — сказал он. — Нужно же мне было хоть как-то себя развлечь.

После успешного завершения миссии в джунглях, я выбирался с Ватанабэ-18 еще целых три недели.

Первым делом я добрался до места, где наша группа останавливалась в последний раз (и где эти имбецилы героически профукали свой беспилотник), и с удивлением обнаружил, что они оставили там для меня палатку, запас еды и воды и средства связи. Наверное, Грэм подсуетился.

Конечно, я мог бы выжить и без всего этого, но так было проще и хоть немного комфортней.

Я решил, что до города слишком далеко и к очередному марш-броску я не готов, поэтому остался на месте, заполз в палатку и стал ждать, пока не появится сеть.

Она появилась спустя два дня, и повстанцы вышли на связь. Разумеется, они уже знали, что у меня все получилось хотя бы потому, что десантные боты «Ватанабэ» не сыпались им на головы с орбиты, и еще через несколько часов после уточнения моих координат, они прислали за мной эвакуационный борт.

Остальное время, пока они вели переговоры с кризисным менеджером, я провел в отеле. Посещал спортзал, плавал в бассейне, пробовал местную кухню и смотрел дурацкие шоу, которые крутили по местным каналам. Когда дзайбацу и лидеры восстания достигли договоренностей, суть которых меня не интересовала, и я даже не пытался во все это вникать, я убрался с планеты первым же чартерным рейсом.

Меня выпустили без проблем, но на первой же пересадочной станции на меня насела служба безопасности «Ватанабэ». Это было и неудивительно, поскольку пересадочная станция находилась на территории корпорации и тоже ей принадлежала.

Моя легенда выдержала, и после трехчасового допроса меня отпустили.

Конечно же, они взяли меня на заметку, но это меня не волновало. Личность, которую я использовал на Ватанабэ-18, должна была исчезнуть через несколько дней.

Конечно же, они приставили за мной «хвост», но я добирался до «Старого Генри» сложными окольными путями, и уже на предпоследнем этапе был уверен, что никто за мной не следит.

Космос велик и в нем несложно затеряться. Особенно, если ты можешь взламывать базы данных и уничтожать свой цифровой след.

«Старый Генри» ждал меня на Четвертом Кольце. Это крупный транспортный узел, находящийся на пересечении торговых путей Содружества, территорий корпораций и нескольких Свободных миров, построенный на базе некогда блуждающего планетоида. Его взяли на буксир, притащили сюда, заякорили в пространстве и принялись осваивать, и случилось это лет двести тому назад. Сейчас постоянное население Четвертого Кольца составляет около пятидесяти тысяч человек, и он может принять до трех сотен тысяч транзитных пассажиров одновременно.

Из прочих полезностей здесь есть находящиеся в стороне от городского поселения ремонтные верфи, где за дополнительную плату можно установить на свой корабль что-нибудь не совсем законное, и сделать это вдали от лишних глаз.

Прибыв на Четвертое Кольцо, я сразу же забрал Генри со стоянки и отправился сюда, чтобы установить так вожделенную им пушку.

— Куда потом, кэп? — спросил он. — Рванем в пояс астероидов и будем охотиться на пиратов?

Это он так шутит. В поясе астероидов нет никаких пиратов. Там вообще ни черта нет, кроме пары исследовательских баз и нескольких свободных шахтеров, купивших себе лицензию на разработку в отчаянной попытке сорвать джек-пот.

Спойлер: к этому моменту никто из них джек-пота так и не сорвал.

— Непременно, — пообещал я. — Но сначала мне понадобится новое лицо.

— Вообще без проблем, кэп, — сказал Генри. — Можешь идти в медотсек прямо сейчас.

— Не так сразу. Сначала мне нужно побывать в Муравейнике и утрясти там кое-какие дела, — на Четвертом Кольце меня ждал не только Генри. Здесь находился филиал Консорциума (и странно, если бы его тут не было, местоположение-то идеальное), и Армандо, мой брокер, уже дал понять, что нам нужно встретиться.

Я получил от него весточку, как только подключился к местной сети. Еще до прохождения линии контроля.

Никаких хвостов на мне не висело, так что, скорее всего, речь пойдет о новом контракте. Что было бы весьма кстати, если принимать во внимание темпы, с которыми я трачу заработанные деньги. Сейчас на моем счету лежала вполне приличная сумма, но это я ведь еще даже за рельсотрон полностью не расплатился.

А после того, как я внесу очередной платеж по кредиту, там останутся сущие слезы. Боезапас пополнить и фильтры в рециркуляторах кислорода поменять.

— И каким ты нынче себя видишь, кэп? Высокие острые скулы, волевая ямочка на квадратном подбородке?

— Как обычно, — сказал я. — Мне нужно что-нибудь неприметное.

— Интересно, а когда Микеланджело расписывал потолок Сикстинской капеллы, его тоже просили нарисовать что-нибудь неприметное?

— Ты не Микеланджело.

— Тут ты прав, кэп. Я тоже думаю, что по существу моей буйной натуры, я, скорее, Рафаэль.

Я вздохнул.

Я только что наступил на хвост «Ватанабэ», и это был уже не первый раз. «Си-Макс» имел на меня зуб после операции, которая стала моим дебютом в Консорциуме, а «Кэмпбелл» охотился за мной уже лет десять. На трех Свободных Мирах мои предыдущие личности были объявлены в бессрочный розыск, да и с Агентством Безопасности Содружества у меня все было не так радужно, как хотелось бы.

Пусть все те личности давно уничтожены, и никто при всем желании не сможет связать их со мной, приметная внешность — последнее, что нужно человеку при моем образе жизни и моих