Мультик - Сергей Сергеевич Мусаниф

Только вот у меня столько денег нет.

Станислав пожал плечами.

— Как скажешь. Если передумаешь, ты знаешь, где меня найти. Верфи всегда здесь.

— Непременно, — сказал я. — Сколько с меня?

Он назвал сумму, и она оказалась меньше, чем мы договаривались изначально. Я задрал левую бровь. Нас учили, что именно так люди выражают удивление.

— Меня попросили сделать тебе скидку, — пояснил Станислав.

— Кто попросил?

— Торрес.

— Это очень мило с его стороны.

— Вовсе нет, — сказал Станислав. — Когда такие люди, как Армандо Торрес, оказывают тебе услугу, они никогда не делают этого просто так. За все в этом мире приходится платить, и, как правило, знакомство с такими людьми обходится очень дорого.

— Я заплачу тебе полную цену, как договаривались, — предложил я.

— Не надо, — сказал Станислав. — Меня попросили сделать скидку, и если я ее тебе не дам…

— Вряд ли Армандо придет копаться в твоих бухгалтерских файлах, — сказал я.

— Я уже обещал.

— Ладно, — сказал я.

Он достал платежный терминал, я вбил в него код, подтверждая транзакцию, и мой банковский счет мгновенно полегчал на весьма кругленькую сумму.

— Конечно, это не мое дело, — сказал Станислав. — Но ты связался с очень опасными людьми, парень.

Он был прав. Это было совершенно не его дело.

— Я осознаю все риски, — сказал я.

— Хорошо, если так.

— Мой корабль постоит тут еще сутки? Потом я отгоню его в другое место.

— Без проблем, — сказал Станислав. — Как видишь, очередь из клиентов ко мне не стоит.

— Монорельс до Муравейника все еще ходит?

— Каждые полчаса, — сказал Станислав. — Пять кредитов. Если вернешься до вечера, то за двадцатку можешь взять мой флаер.

— Прокачусь на монорельсе, — сказал я.

На время после встречи с Армандо у меня не было никаких планов, но я не собирался устанавливать себе какие-то временные лимиты.

Я нацепил дыхательную маску и покинул доки. До станции монорельса надо было добираться по темному грязному техническому туннелю, стены и потолок которого были покрыты хитросплетениями труб и кабелей. С кислородом тут был полный напряг, даже мне бы не хватило, так что мне пришлось воспользоваться баллоном.

Зато хотя бы крыс и пауков здесь не водится.

Но место все равно довольно зловещее. Если бы я хотел убить кого-нибудь из обитателей Четвертого Кольца, непременно заманил бы его в технические туннели.

Шлюз станции монорельса сразу же потребовал оплаты. Я приложил к замку специально заведенное для мелких расходов платежное кольцо, привязанное к анонимному счету, который я периодически пополнял малыми суммами, и уже секунд через сорок оказался на станции. Других пассажиров, кроме меня, тут не обнаружилось.

Мигающее на последнем издыхании табло сообщило мне, что вагон придет через пятнадцать минут. Я прошелся по платформе, пытаясь рассмотреть граффити, которыми были исписаны все стены. Ничего особо примечательного там не обнаружилось.

Впрочем, я не большой ценитель современного искусства.

Цифры на табло сменились нулями, и к платформе подъехал короткий, состоящий всего из двух вагонов состав. Я зашел во второй вагон. В нем сидело несколько местных работяг, не проявивших ко мне никакого интереса.

Туристы и прочие транзитные пассажиры этим видом транспорта не пользуются, так что здесь даже нет малолетних уличных бандитов, которые могли бы попробовать их ограбить.

Линия монорельса была проложена под землей, а экран на стене демонстрировал только зацикленные рекламные ролики без звука, так что смотреть тут было не на что. На следующей станции вошли еще двое местных и устроились передо мной.

От нечего делать я просканировал пространство. Все пассажиры, за исключением одного, оказались обычными людьми. Был только один человек плюс, но там речь шла о внутреннем протезировании, так что на функционал это никак не влияло.

Такой компанией мы и въехали в Муравейник.

* * *

Муравейник — это не только логистический хаб. Это еще и центр отдыха и развлечений, состоящий из отелей, казино, ресторанов, парков аттракционов и множества магазинов, где транзитные пассажиры из всех уголков исследованного сектора космоса могут найти любые удовольствия и тут же их оплатить.

Муравейник ярок, красочен и прямолинеен. Он с ходу заявляет любому здесь оказавшемуся: «мне нужны твои деньги. И за них я могу предложить тебе это, это и вот это».

Он полон рекламы, бьющей тебе и в глаза, и в уши, все заведения открыты для посещения двадцать восемь часов в сутки, кассы принимают любую валюту, от кредитов корпорации и золотых империи до каких-нибудь экзотических тугриков, запущенных в обращение на самом захудалом из Свободных миров.

Выйдя со станции монорельса, я погрузился в рекламное многоцветье и какофонию, протиснулся через толпу на главной галерее, и свернул в квартал удовольствий.

Помимо прочего, здесь расположены и бордели, и мы с Армандо всегда встречаемся в одном из них. Армандо утверждает, что это идеальное место для встреч — большой поток людей, но при этом все заняты своими делами и стараются ни на кого не смотреть. Основная масса пассажиров прибывает сюда из Содружества, а там проституция официально запрещена, а некоторые виды удовольствий, которые можно получить в Муравейнике, еще и подлежат уголовному преследованию, так что многие прилетают сюда именно за этим.

Как говорит Армандо, чтобы выпустить пар.

Никогда не понимал, почему люди создают такие драмы из обычного секса.

Я нашел нужное заведение, ввел на входе предоставленный мне Армандо одноразовый пароль и оказался внутри. Вместо администратора тут был большой экран с каталогом услуг, но я и без него знал, куда мне идти. Спустившись на один уровень, я прошелся по устланному синтетическим мхом коридору, остановился у третьей справа двери и ввел еще один временный пароль.

Дверь открылась.

В первой комнате обнаружилась большая разобранная постель и два кресла, на одном из которых лежал ворох одежды. Во второй комнате был большой бассейн, наполненный розовой водой, призванной имитировать знаменитое Кровавое Море Эридана. На бортике бассейна восседал голый Армандо, водящий ногами по воде.

Его партнер, кем или чем бы он ни был, в пределах видимости не обнаружился.

— Хола, амиго, — Армандо любит вплетать в общий словечки из старых языков Содружества. Он считает, что таким образом подчеркивает свою этническую принадлежность. По