Под ласковым солнцем: Ave commune! - Степан Витальевич Кирнос

и наводчиков, ибо старые отдали свои жизни на алтарь пирровой победы.

Юноша проверил боезапас. Всего один магазин остался, не считая того, что в винтовке и пистолет в придачу с одной обоймой. Не густо и Давиан понимает это, однако смиряется с тем, что это бытность и от неё никуда не деться. Его испачканное лицо уставляется на десятника, который рядом что-то обсуждает по рации:

– Говорит Оникс-1, Твердыня, приём.

– Мы вас слушаем, Оникс-1, – с помехами и статическим треском звучит ответ.

– Десант противника в количестве двух человек отброшен. Позиция гаубиц защищена, как слышите, приём?

– Слышим вас хорошо, Оникс-1.

– Нужен на позицию дополнительный орудийный расчёт. Старый был уничтожен противником.

– Хорошо, Оникс-1, мы высылаем ещё людей. У нас появилась проблема в западной части города. Враг смог прорваться по линии Бета-С-1 и сейчас пытается с востока и на запад отрезать оборонительные части, как слышите, приём?

– Слышу вас хорошо, Твердыня. Ваши приказы по этому поводу.

– Вы в составе взвода «Спирит» должны ударить в головную часть наступающей колоны противника и остановить её продвижение на западный край города, чтобы у нас ещё оставалось логистическое сообщение.

– Нам будет оказана поддержка?

– Мы уже отправили гренадёрские отряды быстрого реагирования. Они должны сковать боями вражескую колонну.

«Гренадёры», – усмехнулся в уме Давиан, понимая, что под ними представляются обычные люди, только в усиленной броне и с ручными пулемётами.

– А может, мы её уничтожим? – предложил десятник. – Если нам поможет рота «Зета», мы бы могли…

– Мы ничего не можем, Оникс-1! Мы не сможем её уничтожить! – сорванный голос донёс яркий отказ. – Нас прижали по всем фронтам, солдаты Директории приковали к себе все возможные резервы, и у нас нет сил их отбросить. За последние часы боя мы потеряли сорок процентов личного состава, так что заткитесь и выполняйте задачу! Конец связи!

– Конец связи, – омрачённо закончил Десятник, окинув взглядом транспорт и приказывая, – моё отделение! Погружаемся.

Вместе с Давианом к транспорту поковыляли ещё три человека – всё, что осталось от отделения. Они устало забрались в корпус и юноша тут же рухнул на холодный пол, прижавшись к борту военной машины. Двое встали у орудия, выкинув тела изрешечённых мертвецов, и раздался звенящий звук передёргивания пулемётного затвора. Транспорт затарахтел, затрясся и с рёвом из выхлопной трубы рванул вперёд, навстречу грядущей битве.

Давиан погрузился в глубокую думу. И в его голову пришёл единственный вопрос, который занял всё внимание юноши:

«Почему это всё происходит со мной?»

Парень не может понять, чем он себе выстлал сюда этот путь, какой ценой купил билет в эту преисподнюю. Однако спустя мгновение он сам находит ответ, который оказался весьма тривиальным:

«Ведь всё это – результат моего выбора. А за что?». Память мгновенно ему привела стезю из случаев в жизни, наполненных эгоизмом и спесивостью, самовлюблённостью и слепотой, которые и привели его сюда, однако моментально рождается следующий немой вопрос – «А этим людям за что? Чего они плохого сотворили, что должны теперь умирать под ударами военного молота Директории?».

И в действительности – сердца этих людей не наполнены буйными горькими страстями, губящими душу, и единственная их вина в том, что они не пожелали жить в тюрьме для народа, построенной этим самым народом. И это действительно несправедливо, что этих людей ждёт не самая завидная участь, хотя они не душегубцы, не воры и не любодеи, но преступники в глазах народного закона – враги общества, поскольку решились отречься от него.

«Это не по справедливости», – подумал со скорбью Давиан.

– Эй, парень! – одёрнул какой-то боец юношу, и по голосу эта оказалась женщина с опалённым волосом и черномазым лицом. – Я смотрю у тебя какое-то старьё!

– У меня больше ничего нет кроме этой винтовки, – бесстрастно ответил парень. – Кроме пистолета.

Женщина протянула длинное оружие, и парень разглядел его очертания – длиннющий ствол, тянущийся прямиком к замку и курку, плавно переходящий в изящный приклад; подложка же сделана из светлой древесины.

– Что это? – спросил парень.

– Судя по всему энергомушкет. Кстати, – она бросила коробку, и юноша схватил её, тряхнув, слыша как там что с глухим звуком шевельнулось, – тебе это понадобится.

– Что это?

– Батарейки к нему. А винтовку свою отдашь кому-нибудь из «Спирита».

Боевой транспорт оказался под сенью разрушенного войной древности здания и там, на заднем дворе встретил группу из двадцати человек, вооружённых автоматами и винтовками с подствольными мортирами.

– А вот и наши молодцы! – отдал приветствие десятник взвода – худой смуглый паренёк, в короткой куртке и оливковыми штанами с крупными ботинками. – Ну что, остановим колонну!?

Давиан взглянул вперёд, дальше группы солдат и увидел, что их путь лежит на небольшое возвышение, на которой громоздится линия шестиэтажных мёртвых зданий, облачённых в серость и разрушения, а там, за ними стелется крупная магистраль – главная артерия усопшего града, разделяющая его на две неравных части, ибо северный кусок оказывается вдвое меньше.

– У кого-нибудь из ваших есть запасное оружие!? – вопросил десятник «Спирита». – У моего товарища разлетелся автомат.

– Да вот, – поднялся Давиан и швырнул винтовку с патронами, которые тут же словил высокого роста мужчина в пальто.

– Вот это молодец, наш парень! – обрадовался командир. – Враг уже на подходе, так что поспешим! Я отправил пару парней с противотанковыми ружьями и гранатомётами наверх, чтобы нас прикрыли.

– Айда! – поддержал другой десятник.

Воины сопротивления стремглав рванули на возвышение, чтобы занять дорогу, до прихода головной части колонны и транспорт, выжимая всё что есть в двигателе пролетел по грязному снежному «холму» и выбрался на асфальтовую подстилку для дороги. Широкая магистраль, не менее пятидесяти метров от одного края до другого, станет местом жаркого боя.

Давиан выбрался из машины и залёг у подготовленных мешков с песком, смотря на то, как бойцы «Оникса» сняли пулемёты и выставили поперёк дороги в укреплённых точках, там, где их стволы крепко укутали камень, мешки с песком и прочий мусор, ставший укреплением.

– Вы подготовились заранее? – спросил десятник «Оникса», показывая на линию укрепления и большую станковую установку, посреди линии баррикад – длинный вытянутый ствол, крепящийся к корпусу от которого исходит длинный провод к какой-то коробке, по всему видимому – генератору.

– Да, вчера командование дало нам приказ здесь всё подготовить на случай провала первой линии обороны.

– Враг идёт!

После крика кого-то бойца, все мгновенно прильнули к укреплениям и приготовились к долгожданной и судьбоносной встрече. Вдалеке раздался басовитый гул танковых двигателей, звонкий рёв моторов лёгкой техники и через пару минут появились первые вестники воли Директории. Военные джипы, серые как бетон, и обтекаемых форм, рвались