Перековка. Перевернутое Небо - Михаил Павлович Игнатов

сложностей прошлой моей прогулки: он просто просочится через все барьеры без всяких ключей и притворства, а нет, так проломится сквозь них в один миг.

Теперь ждём.

Уверен, в секте Сапфировых Тритонов тоже есть чужие уши и глаза, которые не пропустили ни меня с Толой, Аммой и Пересмешником месяц назад, ни ещё более странную толпу чужих идущих, которые вдруг откуда-то появились в гостевом поместье. Но это неважно. Бедный край, где Нефрит Души есть мало у кого, а если отыщется Нефрит Голоса, то совершенно простой, одноразовый или достающий недалеко.

Когда о нашем исчезновении из секты Сапфировых Тритонов станет известно соседям, будет уже поздно.

До меня донеслась мыслеречь Пересмешника:

— На месте. Вижу его.

Я кивнул Тизиору на случай, если Пересмешник направил мыслеречь только ко мне, и через миг Тизиор ответил мне таким же кивком и сам толкнул кому-то мыслеречь:

— Ученица Лаэрис. Время пришло. Действуй. Сейчас.

Я хмыкнул себе под нос. Всё, уже поздно. Даже если сейчас эта Лаэрис решит сменить сторону и бросится к главе секты, то ничего не изменится.

Мы спускаться не стали, как не стали и использовать амулеты невидимости.

Я, Тизиор и девять оставшихся Тигров вместе с Эльгастом во главе стремительно понеслись вперёд, стоя на мечах. Да, мы трое притворяясь всего лишь Предводителями, как и остальные.

А затем, оказавшись над нужным местом, мы рухнули из поднебесья, пробив облака, во двор главного поместья, зависнув всего в шаге над дорожками.

Двенадцать Предводителей на летающих мечах.

— Брефорн! — рявкнул Тизиор, используя сразу и голос, и мыслеречь. — Мне нужно с тобой поговорить! Выходи!

Отовсюду набегала стража, растеряно замирая и не решаясь ни приблизиться, ни напасть.

Я мог их понять. Сколько их там, сорок? Сорок Мастеров против двенадцати Предводителей вряд ли выстоят.

Мы так и стояли на летающих мечах, зависнув в шаге над землёй, все в похожих тёмных халатах. Даже не похожих, а сшитых в одном месте у Тритонов. Не ходить же Тиграм в своих одеждах гвардии? В них слишком много алого и слишком много тигриных голов на ткани. Нельзя им было появиться и в тех одеждах, в которых они прилетели к Тритонам: она слишком хороша для этих мест и не по рангу Предводителям.

Стражников вокруг становилось всё больше: многие сбивались в кучки, отделяясь и явно готовясь применить что-то составное; другие, не скрываясь, доставали Флаги, артефакты, сжимали в руках мечи и прочее оружие.

И над многими, очень многими, ритмично вспыхивали, мерцая, символы Указов.

Вечная беда с этими Указами. Сколько бы верности и прочего послушания ты туда ни вписывал, сложно оставаться верным и послушным, видя перед собой толпу идущих на этап сильнее тебя и понимая, что если начнётся битва, то шансов остаться живым очень и очень мало.

И всё равно сфера боевой медитации то и дело доносила до меня касание тёплого ветра. Кое-что из того, что готовилось обрушиться на нас, могло задеть даже Властелина. Могло. Если стоять на месте и ничего не делать.

Главная дверь в поместье — двустворчая, высокая и широкая, больше похожая на ворота — распахнулась. Без скрипа и стука.

В проёме, освещённый со спины, застыл сложивший руки за спину мужчина с сединой в волосах.

Вдох он оглядывал нас, словно до этого, ещё не толкнув дверь, не оценил восприятием, а затем разлепил плотно сжатые губы и процедил голосом:

— Ти-зи-ор. Я знал, что ты не остановишься на Жуках. И знал, что я буду первым.

— Выходит, ты угадал, — покачал головой Тизиор, подался вперёд и сказал: — Я создам единую секту от Хребта Трав до Полынных Степей. Присягни мне, поклянись в верности и отправь мне своих внуков в заложники. И для тебя почти ничего не изменится.

— Ни. За. Что, — гулко чеканя каждое слово, ответил Брефорн. — Никогда Каменные Муравьи не покорятся тебе, гархово отродье.

Тизиор покачал головой:

— Ты сам себя слышишь? Зверь в именовании секты показывает её силу. Муравьи противятся Тритонам?

— Все знают, что ты купил это имя.

— Ты так думаешь? Что же… — Тизиор подал меч вперёд, отлетел от нас на два шага, медленно поднял руку и толкнул из себя волну духовной силы. — Тогда испытай лично, что я на три звезды сильнее тебя. Испытай — и покорись. Покорись, присягни мне, поклянись в верности как старшему и передай своих внуков как залог своей верности. И для тебя почти ничего не изменится.

А вот это Брефорна проняло: он застыл с широко распахнутыми глазами, глядел на невозмутимо давящего на него духовной силой Тизиора и стремительно бледнел. Я видел, что духовную силу Тизиора он сдерживает буквально в пальце от себя. Вдруг Брефорн дёрнулся, схватился за грудь, сжимая что-то прямо сквозь халат.

Тизиор спросил:

— Кого ты зовёшь? Предка?

— Пауков! — рыкнул Брефорн.

— Зря, — коротко и совершенно спокойно ответил Тизиор.

Конечно, зря. Полночная Тишина, которую установили четыре десятка Властелинов, не позволит этому зову дойти до Пауков.

Через миг Тизиор коротко приказал:

— Травер, время.

Вдох — и три четверти Указов над стражниками начали стремительно бледнеть, выцветая. Остальное, значит, контракты.

Вот так живёшь себе горя не зная, служишь главе секты, вешаешь Указы на тех, в кого пальцем ткнули, служишь опорным камнем порядка, верности и послушания в целой фракции, а затем из пустоты появляется стальной клинок — и всё. Ты умер, к тебе смерть пришла. И хорошо, что в этот раз она пришла только к самому мастеру Указов, а не ко всей его семье, забрав заодно и слуг.

Уверен, Пересмешник сработал гораздо чище, чем в прошлый раз я.

— Всем стоять! — рычит Тизиор, дополняя голос неплохим таким ударом духа. — Вы свободны от клятв секте!

Воздух ещё гудит струной, напоминая стражникам о разнице в Возвышении и заставляя задуматься даже тех, над кем ещё есть верность через контракты. Впрочем, это ненадолго.

Из-под ног Тизиора выплёскивается серая волна, набрасывается на Брефорна, сжимает его в своих объятиях, обрывая его крик:

— Стра…

Я уже видел такое в городе Жуков и знаю, что будет дальше. Да и некогда мне глазеть на схватку Тизиора — у меня своё дело.

Я срываюсь с места, огибаю обездвиженного Брефорна, влетаю в распахнутые двери; за моей спиной на него падает с неба первый меч.

Я же мчусь по коридорам. Поворот влево. Восприятие несётся впереди меня, стремительно