Глубокий рейд. Новые - Борис Вячеславович Конофальский

Женщина заводит Саблина в дом, проходит мимо той комнаты, где всё ещё лежит неходячий китаец, и останавливается возле запертой на замок двери, судя по всему, герметичной. И говорит:

— Вот здесь у них холодильник.

— Коля, а где там ключи? — интересуется Аким.

Кульков приходит и, конечно же, второй ключ сразу подходит к замку; он открывает дверь, включает нашлемный фонарь и потом зажигает лампу внутри морозильной камеры. Да, трупов тут хватало. Полина не врала. У стены, под заиндевелым радиатором, были в навал сложены шесть человеческих тел. А ещё тут были герметичные пластиковые гробы у стен, лежали до потолка… Было их не менее двух десятков, и в некоторых через серый пластик темнели человеческие контуры. Здесь хорошо была слышна работа компрессора. А на градуснике, что висел у двери, было минус девять.

— Видите, сколько их тут… — заглядывая в холодильник и ежась от холода, говорит Полина.

— Да уж… приготовили товара… — соглашается с нею Кульков.

Женщина стоит в дверях так близко к Саблину, что едва не прикасается к нему своим плечом. И тогда он делает шаг назад. Аким боится вшей… Перескочат на пыльник, проникнут в броню… О-о… Выводить их намучаешься потом, это целая операция. И после он говорит:

— Ладно, Полина, занимайтесь делами, мойте детей, ешьте, а у нас свои дела есть.

Он выходит из дома. Но и Кульков, и Полина остаются в здании.

Саблин ждёт, но товарища всё нет.

— Коля, ну ты где там?

— Что? Иду… — откликается тот.

— Посмотри, что у них там за домом, на складе, что в бочках; я пойду боеприпасы погляжу. Может, мины найду…

— Есть, — говорит Кульков. Но вслед за Акимом не выходит. Прапорщик уже дошёл до барака бандитов, и лишь тогда товарищ вышел из здания. Полина вела его куда-то.

Мин он не нашёл, и патронов для винтовки не много, одна лента для пулемёта, ящик самых лёгких гранат. Но он нашёл тут ящик для зенитных ракет. Прапорщик открыл ящик. Удача! Обе ракеты были на месте. А они ценные, дорогие. Тут же была и ракетница. Ещё было несколько раций, аккумуляторов, ну и всякая нужная мелочь: антенны, фонарики, камера с передатчиком. В общем, не много, но и не мало всякого нужного для болотного человека.

— Николай! Что там у тебя?

— Четыре полных бочки топлива, и ещё в одной на дне. Лодочный мотор, отличный. Не хуже, чем твой. Провианта на целый взвод, всё с севера, всё в банках. Компоты… Свиная тушёнка… Это не считая крахмала с горохом. Этого тут ящики.

И тогда Саблин произносит:

— Мирон!

— Я, — тут же откликается радист.

Они с Фарафоновым договаривались о радиомолчании, но прапорщик считает, что ситуация изменилась. И Аким говорит:

— Напиши армейцам, что у нас тут мирняк, что есть топливо, провиант и снаряга кое-какая. Чтобы знал. Передай импульсом.

— Импульсом? — по тону радиста Аким сразу понял, что это ему не нравится. — Импульс на всю округу будет слышен. На всё болото. Демаскируем себя.

— То, что мы здесь, они и так уже знают, — разумно предполагает Саблин. Мало того, он очень сильно на это рассчитывает. — А кодом барабанить будешь, если рядом кто — так запеленговать смогут.

— Есть радировать импульсом, — соглашается Карасёв.

— Мирон, а потом выбирайтесь из рогоза, отходите на север, метров на пятьсот- шестьсот, найдите хорошее укрытие под деревом каким-нибудь, чтобы вас коптер не увидал, и притихните там. Полный молчок.

— На пятьсот метров? — радист снова сомневается. — Так мы тогда вас через СПВ слышать не будем.

— Ничего; когда всё начнётся, — а Саблину очень хочется, чтобы началось, чтобы Глаз пришёл спасать своё имущество, — будем держать связь на боевой частоте.

— Есть уйти на пятьсот метров, найти укрытие и ждать в режиме радиомолчания, — откликается урядник.

— Вы поешьте, покурите, будьте начеку.

— Есть быть начеку, — отвечает радист.

Он и сам хочет есть, давно хочет, а ещё курить… И поесть обязательно нужно. Потом, когда Глаз придёт… ну, если придёт… им будет не до обедов.

— Николай, ты погляди там насчёт обеда.

— Есть. Сейчас устрою, — отзывается Кульков. И напоминает: — Атаман, тут и помыться можно… Воды очищенной навалом. Очищена хорошо — хоть пей.

Помыться? Ну, неплохо бы, конечно, а то ведь почти сутки в броне; но там, где мылись бандиты… да ещё со вшами и чесоткой… Нет, Саблин брезгует.

— Пусть мирняк моется, — отвечает и идёт ещё раз осмотреть остров. Хочет прикинуть, где лучше поставить мины, где отрыть окопы.

Саблин слышит, как заводятся моторы за его спиной, это отходила его лодка из рогоза.

«Ну, вот мы и одни, теперь пора готовиться».

Глава 40

Саблин нашёл хорошее место для первого окопчика. У того же самого борщевика, под которым он уже вёл бой. Отсюда простреливался и пологий подъём из воды, тот самый, на котором он нашёл три мины, и подходы к двери ДЗОТа. А ещё двери обоих зданий. Да, местечко было неплохое. А второй, на всякий случай, он думал выкопать невдалеке от угла дома, ближе к мусорке и рогозу.

Но это уже на крайний случай, если ДЗОТ им придётся оставить. После этого Саблин идёт к бараку и забирает оттуда винтовку и подсумок убитого бракованного, проверяет её. Ну, за оружием бракованный или ещё кто не очень хорошо следил; будь в его взводе у кого такое оружие, он бы сделал замечание. Впрочем, «тэшка» — оружие надёжное и неприхотливое. Поработает. А вот в подсумке всего три магазина — мало; нужно поискать ещё магазинов. Если нет снаряжённых — набить. Бой, возможно, пойдёт на средних дистанциях, может, лодки с