Осада. Часть 3 - Сергей Садов

разревелись не как дура, не стоит на себя наговаривать. Вы плакали как маленький ребенок, на которого свалилась очень большая ответственность. И люди это почувствовали.

Элайна явно озадачилась такой отповедью. Не сразу осмыслила, потом задумалась. Не нашла, что ответить.

— Я слушала про одного оратора в мире близнеца, — отозвалась Элайна, шагая рядом с капитаном, глядя куда-то вдаль. — Он умел красиво говорить пламенные речи, убеждая многих людей в своей правоте. Говорил красиво, умело подбирал аргументы… Но он в детстве заикался и картавил… Вы можете представить себе картавого заикающегося оратора, произносящего пламенные зажигательные речи?

— С трудом, — отозвался капитан, явно заинтересованный.

— Так вот, этот оратор, чтобы избавиться от речевых проблем, набирал в рот морские камешки и говорил с ними. Учился, чтобы отточить ясность ума… Полагаю, ему было труднее, чем мне…

— Вы хотите заняться ораторским искусством? — озадачился капитан.

— Как выяснилось, это не будет лишним… Подумаю ещё. О, мы пришли. Капитан, вы со мной?

— Нет уж, — сразу отказался Дайрс. — Передам вас на руки маркизе Охластиной, дальше она уже будет присматривать за вами. А у нас дел ещё много.

Элайна глянула на капитана, на графа. Кивнула.

— Держите меня в курсе, если что новое будет.

— Конечно, ваша светлость. Обязательно.

В комнате Элайну встретили восторженным писком дамы помоложе и благосклонными кивками от леди постарше. Девочка с паникой глянула в сторону маркизы, но, увидев её улыбку, поняла, что оттуда спасения не будет.

— Эм… В общем-то, я пришла просто сказать спасибо… Слышала, вы обо мне переживали. И сказать, что со мной всё хорошо. Вот… И это… Простите, если обидела кого… Я, честное слово, не со зла.

— Да где уж тут злу поместиться? — маркиза Охластина демонстративно оглядела невысокую девочку. — Леди, вам не за что извиняться. Все взрослые понимают, что ваши выкрутасы — живость характера и… уж простите за откровенность, недостаток ума, вызванного отсутствием опыта. И не обижайтесь, в вашем возрасте ни у кого нет ума. Обижаются же на вас такие же, еще не повзрослевшие люди.

— Вообще-то, я очень умная, — пробурчала Элайна. — Вот.

— Я не про тот ум, леди. Житейский, который не позволяет творить все те безобразия, которыми прославились вы. А не сердятся на вас как раз потому, что вы действительно всё это делаете не со зла. И никто еще от ваших проказ не пострадал… А кто пострадал, так им и надо. Так что не переживайте, никто на вас всерьез не обижается.

— Как много нового узнаётся, — пробурчала Элайна.

— Но вот по поводу ваших стишков… Тут уже немного другая ситуация. Леди?

— Эм… Я нечаянно?

— Решили дурочку строить?

— Вы сами сказали, что у меня нет ума, так что мне можно.

— А вы сказали, что умная. Кто же из нас прав?

Элайна растерялась. И как тут отвечать? Впервые её поймали в собственную ловушку.

— Ладно, — вздохнула она. — Каюсь, виновна. Но! У меня есть что сказать! В общем, думаю, лучше быть хорошим человеком, «ругающимся матом», — чтобы ни у кого не было сомнения, кого она имеет в виду под «хорошим человеком», она встала и раскланялась во все стороны, — чем тихой воспитанной тварью. — Девочка села и демонстративно насупилась. Мол, обиделась.

Маркиза Охластина рассмеялась вместе с остальными девушками.

— Теперь я понимаю, почему все говорят, что на вас невозможно обижаться. Но вы, однако, меня не выслушали. Собственно, по поводу ваших этих элайнчиков, — тут Элайна поморщилась, но промолчала. — Вам хочет высказать баронесса Ульена Тангорс.

— Баронесса? — Элайна так удивилась, что даже забыла, что обиделась и завертела головой, разыскивая последнюю. — А что с ней не так? И при чём тут мои стишки?

— Думаю, она лучше скажет.

Как раз тут Элайна тоже заметила баронессу, которая зашла в комнату и сейчас стремительно направлялась к ним. Видно было, что она торопилась откуда-то издалека. Торопилась, услышав, что придёт маркиза Райгонская? Даже интересно, откуда. Элайна терпеливо дожидалась, когда та приблизится. Но разговор сразу пошёл как-то не так. Стоило баронессе приблизиться, так она сразу накинулась с претензией:

— Леди! Ну так просто невозможно дальше! Нужно что-то делать! Это всё вы виноваты, и вам надо взять на себя ответственность!

— Хорошо, — согласилась Элайна. — Когда под венец? У меня свободно завтра.

— А… — Баронесса от растерянности застыла, раскрыв рот под общий смех. — Что?

— Ну, вы сказали, что я должна взять ответственность, и что я в чём-то там виновата. В книгах моей сестры после этого обычно следует предложение руки и сердца, — невинно пояснила Элайна в общем смехе, единственная оставшаяся предельно серьезной. — Вот я и говорю, что готова взять ответственность… А кого там аист принесёт? Мальчика или девочку?

Вопрос доконал всех. Во всей комнате было только два не смеющихся человека: Элайна и красная, как вареный рак, баронесса.

— Я не в этом смысле! — наконец выдохнула та. — Я про Асмирилия!

— Я должна выйти за него? Не получится, мы не сойдемся характером.

— Р-р-р! — Баронесса, похоже, наконец сообразила, что над ней смеются. — Леди!!! Вы… Вы… Ах, кому я говорю? Вы невыносимы!

— А ещё милая и умная… Ладно, извините, баронесса, но вы были так серьезны, что не смогла удержаться. Так что там случилось?

Баронесса, видимо, могла ещё что-то сказать по поводу произошедшего, но, подумав, взяла себя в руки и кивнула.

— Вас не исправить… Асмирилий случился, леди!

— Э-э… Согласна, это беда.

— Леди! Ах, ладно. Всё дело в ваших элайнчиках! Он настолько восхитился лаконичностью этих язвительных стишков, что теперь принялся сочинять их сам!

— Эм… Всё еще не понимаю…

— Он перестал писать стихи! Он теперь пишет только эти элайнчики! И даже берёт заказы на них! И поёт их! И выступает с ними! А он же поэт! Гениальный поэт! Леди, с этим надо что-то делать! Мы не можем допустить, чтобы мир потерял такого поэта!

Элайна даже растерялась от такого напора. Огляделась. Дамы уже немного успокоились, но теперь в их взглядах читалась усталость и какая-то обречённость. Видимо, баронесса уже всех успела достать этой проблемой. А с учётом, что дамы высшего света просто не признают за стихи что-то, что не написано высоким слогом, считая это уделом простонародья… Даже удивительно, что баронессу терпели ещё. Впрочем, тут, скорее всего, заслуга маркизы Охластиной, которая любые конфликты тут гасила железной рукой.

— Сочинят эл… э-э… такие же стишки, что я тогда пела?

— Да!

— Хм…

— Леди, надо что-то делать!

— Что-то делать?

— Да! Надо запретить ему сочинять эти стишки! Пусть снова пишет настоящие стихи!

Элайна опасливо покосилась на баронессу, гадая, насколько та серьезна. Судя по всему, предельно.