Фантастика 2023-196 - Макс Гудвин

тоже бесплатно – самое необходимое: еду, медицину, образование. Хочешь поесть не в общепите, а в ресторане? Будь добр, поработай пятый час! Хочешь пройти туда по дресс-коду? Поработай шестой, чтобы купить, к примеру, фрак. Хочешь не автопилотируемую капсулу «работа-дом», а двуместную шлюпку? Поработай и седьмой. А не хочешь копить? Банки всегда предоставят кредит под 20% годовых, который ты обязан будешь выплатить.

Но самое интересное начиналось, когда ты признавался неисправимым и непригодным для общества. Тебя могли обязать совершать дополнительную работу, лишить свободы с обязательным выполнением любых работ. Тех же людей, которые не способны были вообще жить в обществе, общество Земли 3300 года изолировало. А если тебя три раза изолировали, то ты мог получить статус паразита или вообще врага Земли. И с этого момента ты, что называется, «вне игры». Тебя либо изолируют навсегда подальше от общества: на урановые рудники, в развлекательные смертельные игры; либо попросту убивают с помощью инъекций.

Кроме того, тело может выращивать в себе имплантаты и органы, вырабатывать энергию. И это всё без участия твоего сознания, словно на овощной грядке. Ты лежишь в капсуле, поддерживающей твою жизнь, а в тебе для кого-нибудь выращивают почку или, к примеру, сливают нужный обществу гормон, крутя в твоем сознании приятный или не приятный «мультик».

За разговором Сашуас и Марио не заметили, как подошли к Улхат реке, разделяющий лес в том месте, где должен был находиться мост. Однако моста не было, а был лишь деревянный сожженный скелет постройки, некогда служившей переправой для пеших переходов.

И не нужно было вызывать зеленую пелену, чтобы понять, что на них сейчас смотрит не меньше тысячи эльфийских глаз. Смотрят сквозь натянутые до хруста луки.

Глава 4. Нейросовет 349

– Робокоп? – прочитал я вслух надпись на стаканчике, принесенном дроном прямо в шлюпку, и, повернув голову в сторону Ромы, переспросил, – а у тебя что там написано? Супермен? Или нагибатор22?

– Бери выше, ваше железячество, ГрозаРайоновМегаСтвол! – ответил довольный собой напарник, судя по шуткам, до сих пор не вышедший из инфантильного периода.

– МегаСтвол, это ты свой фризер так называешь? – хмыкнул я, вдыхая кофейный запах напитка.

– Себя и свой каратель, который, между прочим, не в пример спортивным стручкам, видел больше боев, чем ты в своих играх, – не унимался Роман. – Вот у тебя было когда-нибудь с тремя одновременно?

Я вопросительно поднял взгляд на зеркало заднего вида, где снова встретил глаза копа-донжуана. И Рома, поняв, что я не стремлюсь отвечать на похабный по своей сути вопрос, с важным видом поставил точку в нашем споре про полицейские стручки:

– А у меня почти!

– 5315, – зазвучал кодированный сигнал эфироскопа, дежурная Ульяна звала соседний с нами патрульный экипаж. – 5315!?

– Да, станция, пятнадцатый на связи! – нехотя отозвался патруль, в квадрате которого мы сегодня проводили усиление.

– Нейросовет 349. В жилблоке шумно, слышны призывы о помощи. Аноним сообщает о возможных нарушениях прав свободы личности.

– Понял тебя, станция. Я рядом, сейчас слетаю, – отрапортовал 5315.

Вот так всегда. Анонимное сообщение. И это либо нарушение свободы личности, если тот или та не согласны с тем, что с ними происходит. Либо – что чаще – нарушение правил общежития, ибо твоя частная жизнь не должна касаться никого, кроме тебя, без его на то разрешения.

– Как думаешь, что там? – спросил у меня Рома, откинувшись настолько, что водительское кресло отъехало на максимум и уперлось в задние сиденья.

– Аа? – поморщился я, предвкушая очередную загадку или глупую шутку.

– Ну, драка или чья-то жена забыла стоп слово? – Ромино лицо расплылось в улыбке.

– Сосед аноним сводит счеты с соседом. Сейчас пятнадцатая туда прибудет, а там тишь да гладь да божья благодать, – предположил я банальную и не редкую для нашего общества ситуацию.

– Древние пословицы повторяешь? – Рома сжал пальцы в пучок, показывая этим пучком на крышу нашей шлюпки.

– Не хочу забыть, кто я по крови, – серьезно ответил я.

– Ничего себе. А когда за эльфа не славянина играешь, Перун тебя молнией не карает?

Напарник всегда меня поддевает, потому что он по крови то ли испанец, то ли итальянец. Да он и сам давно запутался в своих корнях.

– Ром, отстань от наших традиций. Я в ваши итальянские геномы не вмешиваюсь, – парировал я, не меняя тон, и отхлебнул горячий кофе без сахара.

В этот моросящий день напиток был как никогда кстати. Он расплывался по моему внутреннему миру приятной волной.

«Нам бы день простоять да ночь продержаться, а там и выходной. Можно будет на сутки загрузиться в игру. И что, что послезавтра снова на смену. Кофе вновь спасет, кофе вновь поможет».

Я заметил, как невольно моё лицо улыбнулось в тусклом отражении бронеэкрана шлюпки.

– Ты бы пример с меня брал. Вот мы с Варей договорились, что она мою фамилию возьмет, а я ваше имя. И вот я не Лучано Зонда, а Роман Зонда, а она не Варвара Ключева, а Варя Зонда! – бесцеремонно ворвался в мою задумчивость напарник.

– Спасибо, что не Ярополк! – поддержал я беседу.

Работая с Ромой больше двух лет я научился выключать сознание от того бреда, который изобильно льёт мне в уши итало-русский напарник.

– Не, Ярополк это жестко, – покачал головой Роман.

– …Жестко, – согласился я.

– 5450 станции! 450 станции! – вызвали нас по эфироскопу.

– Не бери, – боязливо перекрыл ладонью панель управления эфироскопом Роман.

– Нас зовут! – возразил я и потянулся рукой к прибору.

– Мы в зоне эфирных помех, – накидывал варианты увильнуть от работы напарник.

– Пятидесятый! У пятнашек костюмы «потухли», вы рядом проскочите, – продолжала Ульяна, невзирая на то, что мы не выходим на связь.

– Да это обычный скачок напряжения, – прокомментировал Роман, обращаясь ко мне и опуская защищавшую панель руку.

– А вдруг нет, – я коснулся панели мизинцем правой руки, остальными пальцами придерживая ладонь Зонды.

Всем бы нам хотелось, чтобы это был скачок напряжения, но Нейросовет 349 – это самая задница города. Мало ли что там.

Костюм тухнет, когда теряет связь с полицейской сетью. Это могут быть помехи, какие нередки в гетто районах. А может быть, ребята попали в беду, и их уже нет в живых.