Эвис: Неоднозначный выбор - Василий Горъ

что в какой-то момент я сдался и спросил, происходит ли в нашем доме хоть что-то, о чем она не знает. Девушка отрицательно помотала головой:

— Думаю, что нет. Так что можешь сосредоточиться на внешних проблемах, а внутренние оставить нам.

— Я счастлив, что Пресветлая свела наши пути! — выдохнул я, постаравшись добавить к словам выплеск эмоций. А через пару секунд понял, что и слов, и эмоций слишком мало, поэтому подключился к личному каналу Амси и написал: — Мне нужна твоя помощь!

— В чем именно? — тут же отозвалась призрачная хозяйка.

— Хочу сделать девочкам подарки, но ума не приложу, что именно их может порадовать! Понимаешь, все, что им требуется, начиная с одежды и заканчивая сладостями, они синтезируют себе сами. То, что я могу найти и купить в лавках Лайвена, никогда не сравнится с тем, что они получают у тебя на острове. А дарить ерунду не хочу, ибо они заслуживают самого лучшего!

— Ты совершаешь системную ошибку! — усмехнулся искин. — Женщины ценят, прежде всего, внимание. То есть, обрадуются чему угодно, лишь бы оно дарилось с душой и давало понять, что ты думаешь о них даже тогда, когда занят чем-то очень серьезным…

Следующие несколько минут Амси читала мне лекцию по психологии, а когда закончила, ехидно поинтересовалась:

— Вопросы есть?

Вопросов было предостаточно, но я их отложил на потом — залез в базу данных призрачной хозяйки в поисках того, что наверняка понравится девочкам. А когда, наконец, нашел, то страшно обрадовался и заявил, что зайду за подарками в ближайшие полчаса. Амси рассмеялась и пообещала синтезировать все заказанное к моему приходу, после чего отключилась.

К этому времени мы въехали на территорию Служивой слободы, на улицах которой, как обычно, было немноголюдно, поэтому я подмигнул жене и поднял Черныша в галоп. А уже минуты через три осадил его перед нашими воротами. И, с трудом дождавшись, пока Оден распахнет створки, влетел во двор и спешился.

Майра, почувствовавшая мое нетерпение, слетела с кобылки чуть ли не раньше меня. И, изнывая от любопытства, повисла на локте:

— А о чем ты сейчас думаешь⁈

— О тебе и о девочках! — честно признался я.

— А точнее?

— О том, какие вы у меня замечательные!

— А еще точнее? — вломившись в дом вместе со мной, заныла она.

— О том, как сильно я вас люблю!

— Хорошо, задам вопрос по-другому: что ты предвкушаешь?

— Вспышку любви в ваших душах! — улыбнулся я, повернул девушку лицом к лестнице и легонько шлепнул по упругой и на редкость аппетитной заднице: — Собери, пожалуйста, девочек в спальне, а я скоро приду…

Майра послушно двинулась вверх по ступенькам, провокационно покачивая бедрами. А шаге на пятом возмущенно взвыла:

— Ну, и как это называется⁈

— Разумная предосторожность! — ответил я уже на пути к бане. И продолжил в общий канал: — Или защита от любопытства: доступ к камерам вы получите только после того, как я приду в спальню…

Чего у Майры было не отнять, так это обстоятельности: несмотря на то, что распоряжение собрать девочек в спальне было шуточным, она не позволила подругам встречать меня ни в коридоре, ни в гостиной — загнала их на кровать и сказала, что самые непоседливые обойдутся без сюрприза.

Алька, пытавшаяся спустить ногу на пол, торопливо вернулась на место и изобразила самую послушную девочку на свете. Правда, при этом усиленно уговаривала Амси позволить ей посмотреть на меня «хотя бы одним глазком». Но, к ее искреннему возмущению, хозяйка пляжного домика была неумолима и игнорировала любые аргументы.

Звук шагов по полу гостиной заставил семью встрепенуться и подобраться. Открывание створки наружу — приготовиться к броску навстречу. А вид огромного и совершенно бесформенного баула — растеряться и непонимающе переглянуться.

Пока они пытались сообразить, что такого может быть в него понапихано, я закрыл за собой дверь, донес груз до середины комнаты и заговорил. Предварительно раскидав по их сознаниям свои петельки:

— Вы — самое потрясающее, что было, есть и будет в моей жизни. И вы прекрасно знаете, насколько сильно я вас ценю, уважаю и люблю. А еще знаете о том, что мне постоянно не хватает вашего смеха, радости и счастливых улыбок. Поэтому минут через двадцать пять, когда я закончу говорить…

Услышав цифру «двадцать пять», дамы, успевшие растаять, полыхнули возмущением. Пришлось выставить перед собой открытые ладони и улыбнуться:

— Это была шутка! На самом деле я ограничусь двадцатью… десятью… двумя…

А когда понял, что они готовы ждать в лучшем случае секунд пять, перестал валять дурака:

— Девочки, я по-настоящему счастлив, что вы у меня есть. И хочу вас чуточку порадовать. Майра, это тебе. Зверь, который страшен для врагов, но ласков и заботлив к тем, кто ему дорог…

Увидев перед собой игрушечную рысь, мягкую и пушистую даже на вид, девушка потрясенно выдохнула:

— Ух-ты, какая красивая!!!

— Тебе, Вэйлька, я хочу подарить вот этого тигренка…

Договорить окончание фразы не получилось, ибо первая меньшица выстрелила собою вперед, обожгла мои губы жарким поцелуем и, вырвав из рук подарок, утащила его на кровать. Я улыбнулся, засунул руку в баул и вытащил оттуда рыжего лисенка с ужасно ехидной мордочкой.

Объяснять, кому предназначен этот зверь, не потребовалось — в него тут же вцепилась Алька и под веселый смех подруг запустила пальцы в густую «шерсть». А когда игрушка смешно задвигала носиком и засопела, восторженно заверещала:

— Ой, какой он милый!!!

С каждым новым зверем, появлявшимся из баула, эмоциональная буря, бушевавшая в душах девушек, становилась все сильнее и сильнее, и когда в бауле остался только медвежонок Стеши, начала сводить с ума. Кстати, не одного меня — как только последняя девушка прижала к груди зверька и сказала «спасибо», я оказался сбит на пол хозяйками мягких игрушек и зацелован до полусмерти.

Слава Пресветлой, что девочки помнили о скором приезде Магнуса и сдерживали эмоции. Ибо, полыхни Вэйлька желанием и поддержи ее все остальные, я бы потерял способность связно мыслить и не заметил бы даже появления Древнего Зла прямо в центре моей спальни. А так, можно сказать, прошел по самой грани — успел убрать петельки и приглушить свои ощущения перед первой и самой «опасной» вспышкой, умудрился не потерять головы тогда, когда почти захлебнулся нежностью и лаской, и смог вовремя прервать пьянящий и сводящий с ума поцелуй младшей Дарующей.