S-T-I-K-S. НОЛД (Сапфир 2) - Игорь Витте

Люди замерли на мгновение, чтобы расслышать приказ командира, и потом вновь засуетились, выполняя свои обязанности. Малек осмотрел опушку леса и своё воинство ещё раз и, пошатываясь из стороны в сторону, пошёл к своему пикапу. До наступления ночи всё равно делать было нечего, разве что разогнать новичков, чтобы попусту не шатались по лесу, а тихо сидели по своим норам, но на это есть замы.

– Композитор! – рявкнул он как можно громче и, не услышав ответа, ухватил первого подвернувшегося под руку бойца.

– Найди мне Композитора, и чтобы через минуту он был у меня, – Малек отпустил рукав камуфляжа, за который держал бойца, и, холодно глянув ему в глаза, повернулся и подошёл к своему пикапу. Удобное кресло мягко обволакивало его тело, наступившая тишина после остановки колонны нарушалась теперь только шумом ветра в вершинах деревьев, шелестом листвы и редким щебетанием птиц. Временный лагерь, повинуясь приказу, словно вымер.

«Надо же? И без надсмотрщиков всё сделали как нужно!» – подумал Малек и широко зевнул, прикрыв рот ладонью.

– Звал? – раздался голос Композитора из приоткрытого окна пикапа.

– Звал, – буркнул Малек недовольно. – Но уже и без тебя все справились! Ладно, следи, чтобы новички не разбредались, и при любых изменениях докладывай!

– Понял! – кивнул зам. – Ну, так я пошёл?

– Иди уже, – махнул рукой Малек и вновь смачно зевнул. – Я, пожалуй, немного вздремну.

Тишина леса, мерный шум ветра в кронах и приятная лесная прохлада делали своё дело, и на него навалилась сладкая дремота, отключающая мозг и нервы от дневных забот и позволяющая отстраниться от мыслей, которые, словно рой пчёл, постоянно гудели в его голове. Малек прикрыл глаза, на мгновение активировав дар сенса и просканировав подходы к лагерю, и, убедившись, что всё нормально, погрузился в чуткий сон.

Его окружала непроглядная темнота. Он не понимал, где находится и что происходит. Было так темно, что он почти физически ощущал плотность этого мрака, и казалось, тот сдавливает его, обжимает со всех сторон. К полной темноте добавился ещё и могильный холод. Пара, идущего изо рта, он не видел, но ощущал, как быстро теряющая тепло влага из его организма оседает на лице тонкой плёнкой, от чего становилось ещё холоднее.

– Эй! Кто здесь? – крикнул он, но звук его голоса словно увяз в вате, и не было ни эха, ни даже самого звука, будто слова прозвучали где-то глубоко в его голове.

Страх начал оплетать его своими щупальцами, сдавливая и мешая дышать. Он, быть может, и попытался бы вырваться из этой западни, если бы знал, куда бежать. Но вокруг была плотная, непроницаемая тьма и полная, давящая тишина. И холод, который, как ему показалось, становился всё сильнее.

– Эээй! – надрывая связки, заорал он, но, как и в прошлый раз, звуки утонули в ватной тишине.

Он прислушался, стараясь уловить хотя бы малейший шорох, который дал бы надежду, что он здесь не один. Бешеный стук собственного сердца и мерный шум крови в висках, усиленно проталкиваемой сердцем по венам, мешали ему. Он пытался успокоиться, унять сердцебиение, но это удавалось с трудом.

«Хотя бы один, самый маленький лучик света, один звук или даже шорох!» – промелькнула мысль, и тут же он услышал что-то. Нет, сердце, сжимаемое холодными щупальцами страха, грозящего вот-вот перерасти в леденящий ужас, всё так же бешено билось, но даже сквозь его стук и шум крови он что-то услышал. Мозг лихорадочно анализировал это, но не мог определить ни направления, ни характера звука, который был непонятным и в то же время странно знакомым. Он замер, превратившись в слух, чтобы не пропустить то, что так ожидал, но вокруг по-прежнему была звенящая тишина. Надежда, вспыхнувшая вдруг, стала постепенно угасать. Что с ним, где он, как сюда попал? Ни на один вопрос не было ответа, как не было и того или тех, кто мог бы ответить. Мысли, карусель которых не останавливалась в голове, не могли сосредоточиться на чём-то одном, постоянно перескакивая и меняя направление. Наконец, полностью отчаявшись и приняв неизбежное, он решился сделать шаг. Но ноги словно примёрзли к той поверхности, на которой он стоял. Он стиснул зубы и завыл, как раненый зверь, от отчаяния, и в этот момент снова услышал…

Теперь это уже не было чем-то неопределённым. Это был разговор, точнее, будто кто-то говорит где-то далеко-далеко, и до того места, где он застрял, доносились только невнятные звуки. Но это явно был чей-то разговор. Он шёл не из конкретного места, а сразу со всех сторон, обволакивая его. Но даже эта странность не смогла остановить вспыхнувшую радость. Он не один! Здесь кто-то есть, и он сможет понять, где он и что случилось. Он уже не обращал внимания ни на холод, ни на темноту. Он просто вслушивался в доносящиеся звуки и пытался понять, о чём идёт разговор. Но беседа велась очень далеко, и только по интонациям можно было определить её характер. Но и в этом была какая-то странность. Тон беседы то был спокойным, то вдруг взвинчивался, словно говорящие вот-вот ринутся в последний бой друг с другом. И это происходило хаотично, без всякой системы. В душе вновь зародилась льдинка отчаяния, начавшая разрастаться в ледник, когда звуки вновь исчезли. Он вслушивался в окружившую его тишину, но голоса пропали.

– У-у-у-а-а-а-а! – завыл он, сжимая кулаки от отчаяния.

Но что-то изменилось. На этот раз его вой раздался в пространстве, не утонув в вате тишины. Эха по-прежнему не было, но звук его голоса разлетелся во все стороны, словно заполняя собой пространство. Он замер от удивления.

– Малек, – раздался вдруг отовсюду до боли знакомый женский голос.

– Это я! Я здесь! – закричал он, обрадовавшись.

– Грабли убрал! – донёсся, так же отовсюду, мужской баритон. – Не твоё! Забыл, что ли, кому служишь?

– Кто здесь? – он опешил, и от того, что говорящие приближались, и от того, что оба голоса были знакомы, но, как он ни старался вспомнить, ничего не получалось. – Эй! Я здесь, ко мне!

– Так вы сектанты? – спросила кого-то девушка, но ответа не последовало.

Он прислушался. Голоса явно приближались, и он решил, что те, кто идут, никак не пройдут мимо него. Нужно просто подождать.

– Вот мы с Мальком в одной из таких состоим. – произнёс баритон, отвечая на чей-то немой вопрос.

– Ты кто? – не выдержал он, понимая, что невидимый кто-то его знает и, судя по словам, знает неплохо. – Ответь, покажись! Я тебя знаю?

– Мне кажется, у меня второй дар проснулся, – это