Владыка Пустоты 3 - Михаил Беляев

моего сына, юная и невероятно талантливая девушка. Она должна была взойти на престо ли править Империей, но сложила свою жизнь как герой, в тяжелейшей битве с врагом. Ценой своей жизни она не дала родиться в этом мире новому Владыке Грома и этим спасла миллионы людей.

Сердце свело от глухой боли, а к горлу подкатил тугой комок. Я заметил, как, всхлипнув, прижала ладонь ко рту мать Анны, сидевшая вместе с другими Аракчеевыми в первом ряду.

— Помянем её и наших павших героев минутой молчания, — сурово произнёс Император.

Я машинально поднялся с места. А за мной встал и весь зал, до последнего человека. И Егор Кирсанов с отцом и сестрой Руи, сидевшие рядом со мной. И Софья Аксеньева, всё ещё бледная после тяжелого лечения, которую придерживал за руку насквозь седой и увешанный медалями отец. И цесаревич Роман, сидевший точно напротив трибуны, за которой говорил его отец. И десятки молодых магов, многие из которых еще не успели снять бинты и больничные повязки.

Пять сотен человек застыли молчаливыми изваяниями, отдавая последнюю дань погибшим.

Император провел взглядом по стоявшим перед ним людям, и на секунду посмотрел прямо на меня. Таким тяжёлым взглядом, что колени едва не подогнулись.

Аура государя надавила на меня бетонной плитой, словно он меня испытывал. В очередной раз.

Стиснув зубы, я не дрогнул и выдержал его пронизывающий взгляд. На краткий миг мне показалось, что глаза его потеплели, и в них мелькнуло уважение. Он отвёл взор, а я тяжело выдохнул, разжимая сомкнутый кулак.

Минута молчания закончилась, гости сели обратно. А я поймал враждебный взгляд — Роман обернулся ко мне с каменным лицом.

Думал, твой подлый план выгорит, а я испугаюсь заявиться сюда, опасаясь покушений? Как бы не так, ублюдок.

— О, видит Всеотец, наш цесаревич в бешенстве, — сзади послышался полный ехидства шепот Карины. Я вздрогнул: девушка, опершись на спинку моего кресла, дышала мне в затылок. Сквозь шлейф из парфюма и запахов пота, висевший в душном зале, я ощутил тонкий аромат её дорогущих духов.

— Будь добра, не привлекай внимания, — шепнул я не оборачиваясь.

— О, поверь, на меня никто не посмотрит, даже если я скажу это в полный голос, — она тихо хихикнула. — Ну, пока что не обратят. Смотри-ка, вносят награды. Как думаешь, Император отметит? Кто-то, а он точно знает, кому все обязаны за смерть владыки…

— Тихо ты! — шикнул я.

— Помянув павших, нельзя не отметить живых героев, — Император снова встал за трибуну под шорохи выстраивающихся позади него гвардейцев, в руках которых были подносы с наградами. — Многие мужчины и женщины проявили себя как смелые и грамотные воины. И всё же первую награду я бы хотел вручить истинному герою этой войны.

Под гром фанфар раздался голос диктора.

— За беспримерную смелость и самопожертвование орденом Всеотца Перуна награждается: Аракчеева Анна Александровна. Посмертно.

К Императору вышел убеленный сединами дед Анны, Лев Фёдорович. Приняв из рук государя массивную золотую медаль, усыпанную бриллиантами, он обернулся к залу. На миг я заметил его взгляд, обращенный ко мне. Старик смиренно кивнул, сжав бархатную коробку с наградой.

— Делаем ставки, Вайнер, за что он наградит своего сына? — снова раздался веселый шепот Карины. Я обернулся: девчонка, и на этот раз надевшая свой привычный вызывающий наряд, веселилась вовсю. Сидевшая рядом Роран лишь закатила глаза. Ей было не привыкать к закидонам хозяйки.

Да уж, союзничек мне достался…

А церемония шла своим чередом. Диктор называл одного героя за другим, и к Императору на вручение выходили всё новые лица. Князья и наследники, генералы и простые солдаты, бывшие в Кремле, скорее всего, впервые.

— За выдающееся командование, орденом святого полководца Александра Суворова, награждается полковник Петровский!..

— А этого-то за что? — прошипел Егор. — Всю работу мы делали!

— Зато рапорта красивые сдавал именно он, — шепотом вторила Софья. — Вот же подлец…

На трибуну вышел Петровский и из рук Императора получил золотой орден. От вида его самодовольной рожи меня передёрнуло.

— За стойкость в обороне и проявленный героизм, медалью Святого князя Владимира награждается Кирсанов Егор Петрович!

Егор побледнел и посмотрел на меня.

— Я что ли?

— Ты, дурачина, — буркнула Аксеньева. — Чего сидишь?

Он медленно поднялся и не негнущихся ногах вышел к трибуне. Император прикрепил награду к лацкану его парадного кителя рядом с гербом рода и пожал руку. При этом наш мажор едва не трясся от волнения.

А динамики снова ожили голосом диктора.

— За проявленное мужество, героизм и несгибаемую волю в победе, орденом Святого Георгия награждается: Аксеньева Софья Николаевна.

Софья непонимающе моргнула.

— Твой черёд, дочка, — сидевший рядом отец поднялся и помог ей выйти. Еще не отошедшая от лечения, Софья прошла мимо улыбающегося Егора и встала как вкопанная рядом с Императором. Растерянно посмотрев на меня, она скосила глаза на орден, который государь закрепил на её кителе, и приняла букет из его рук.

— Это что же, всех наследников решили отметить наградами? — усмехнулся Егор, сев обратно. Хоть его медаль и была достоинством пониже, чем орден Софьи, он все равно горделиво выпятил грудь.

Но после них потянулась вереница награждений простых солдат. Медали за храбрость, ордена за заслуги и воинский долг сменяли одна другую. Наконец, за спиной Императора остались всего три блестящих парчой и красным бархатом коробочки. Церемония завершалась.

В полной тишине диктор зачитал.

— За боевые заслуги в особых условиях, связанных со смертельным риском, медалью «Рука Императора» награждается: Руи Кирсанова-Такеда.

— Бо-оже, — пропела позади меня Карина. — Среди вас и такие есть?

Руи решительно поднялась и, оправив красивую форму, сшитую на манер японских императорских солдат, вышла на награждение.

— Какие? — я обернулся к Карине. О такой медали я слышал впервые.

— Имперские убийцы, — вкрадчиво прошептала она, щуря глаза. — Все, кто уничтожал предателей десять лет назад, имеют такие награды. Даже твой знакомый, Темников. Не знал?

Она кивнула на опричника, сидевшего в первом ряду по соседству с великим князем Пожарским.

— Вот те на…

Я взглянул на Руи. Худощавая, невысокая девушка заметно нервничала. И уж точно не казалась людям хладнокровной убийцей, но я слишком хорошо помнил нашу первую встречу за линией фронта.

Едва Руи села на место, красная от прикованных к ней взглядов, как динамики ожили снова.

— За беспримерный героизм и отвагу, проявленные в бою, а также за штурм цитадели противника и уничтожение Владыки Грома, орденом Всеотца Перуна награждается…

Я застыл на месте, покрываясь ледяными мурашками. Операция, в которой участвовали только мы с Аней, была засекречена от всех.

— … цесаревич Рюрикович Роман Николаевич.

Под громогласные фанфары