Эвис: Неоднозначный выбор - Василий Горъ

Переходить на остров, чтобы ополоснуться, не было ни сил, ни желания. Мыться дома — возможности, так как в бане суетился Оден, поэтому я поднялся в спальню, разделся и натянул на себя домашние штаны. Потом вышел в гостиную, видимо, чтобы не мешать девочкам, упал в первое попавшееся кресло и прикрыл глаза. Вроде бы, на пару мгновений. Но когда снова их открыл и начал соображать, то обнаружил, что укрыт одеялом, вокруг — глубокая ночь, а обитатели дома давно спят.

Отпив ягодного взвара из кубка, оставленного кем-то очень заботливым на табурете, приставленном к креслу, я сходил справить нужду, а когда вернулся в покои, прошел в спальню и оглядел спящих девочек, понял, что их шесть, а не семь. И, подключившись к камерам, нашел беглянку на любимом месте — во владениях Амси, на верхней площадке вышки для прыжков в воду. Сообразив, что Дайна лежит на спине, закинув одну руку под голову, и невидящим взглядом смотрит на звезды, рванул к ней, ибо прекрасно знал, что туда она забирается только тогда, когда ей очень плохо.

За то время, которое понадобилось мне для того, чтобы спуститься в баню, открыть тайник и перейти на остров, «кобылица» даже не пошевелилась. Само собой, я встревожился еще сильнее, прислушался к ее эмоциям и облегченно перевел дух, почувствовав, что ничего страшнее светлой грусти в них нет. Поэтому спокойно прошел по помосту, соединяющему берег и нижнюю площадку, поднялся по лестнице, прилег рядом с девушкой на бок и заметил рядом с ней бутылку вина:

— С чем прощаемся?

— С прошлым… — ответила она, почувствовала, что этот ответ меня не удовлетворил, и постаралась объяснить поподробнее: — Доказывая тебе, что публичная смерть от арбалетного болта и последующая месть гильдиям убийц и наемников — лучший выход из сложившейся ситуации, я была уверена, что с легкостью справлюсь с любыми последствиями этой идеи. И справлялась, пока находилась рядом с тобой и днем, и ночью. А тут, в Лайвене, выяснилось, что любой выезд в город без тебя превращается в кошмар — я все время жду щелчка тетивы арбалета, удара в спину и хруста, с которым болт рвет мое тело. И этот страх настолько силен, что я постоянно вслушиваюсь в уличный шум и чуть ли не каждые десять секунд проверяю, не показался ли у меня из груди окровавленный наконечник.

Я представил себе такое ожидание и помрачнел. А Дайна, уловив отголоски моих мыслей, перебралась поближе и успокаивающе провела ладошкой по моему предплечью:

— Сегодня вечером, когда ты задремал в кресле, я ушла во вторую спальню, заснула и увидела кошмар. Тот самый, в котором Сардж вбивает болт мне в спину. Проснувшись в холодном поту, немного поколебалась, а затем рванула к Амси и попросила сгладить эти воспоминания. Пока объясняла, что именно надо убрать, поняла, что мне мешает не только это…

После этих слов девушка сделала еще один глоток прямо из горлышка, отставила бутылку в сторону и невидящим взглядом уставилась в темноту:

— Убирать неприятные воспоминания полностью не захотела — побоялась, что утрата приличной части прошлого скажется на моем отношении к тебе и к нашим девочкам. Поэтому я все еще помню и жизнь с Готтом, и ночь в Медвежьем Урочище, и свою «смерть», но очень-очень смутно, так, словно смотрю на них сквозь густой туман. А все, что ты сделал для нас с Алькой, наоборот, намного ярче, чем раньше.

Я облегченно перевел дух:

— Ну, наконец-то!

— Рано радуешься! — ухмыльнулась Дайна, перевернула меня на спину, придвинулась поближе и обняла за шею: — Выбравшись из медкапсулы, я подняла зеркало, оглядела себя с ног до головы, и вытрясла из Амси все, что она знает об изменениях в три Дара…

…Амси знала об изменениях в три Дара все. В смысле, не только наблюдала за ними со стороны, но и понимала, что, как и почему мы делаем. А вникать во все это она начала в тот вечер, когда Вэйлька убедила меня подкорректировать внешность Ланки. Легонечко, дабы дать ей почувствовать себя такой же ар Эвис, как и остальные девочки. Тогда, усыпив лилию, мы перенесли ее на остров и решили поработать с ней в том же режиме, в котором изменяли Стешу. Однако у нас ничего не получилось: я подхватил Дары Вэйльки и Найты, превратил их в Бурю, но эта Буря оказалась настолько злой и неуправляемой, что девочки торопливо разорвали связь. Вторая попытка закончилась еще быстрее: как только я собрал три души в одну, несколько струек «воды» превратились в лед и обожгли нас лютой стужей, а Буря вообще не собралась. Третью и четвертую попытку прервали еще на стадии подхвата Даров и попробовали разобраться, что нам мешает. А Амси предложила свои услуги в качестве расчетно-аналитического блока.

Для того чтобы получить предельно четкую «картинку» происходящего во время изменения, она разогнала нас по разным комнатам и очень подробно расспросила. Каждого по отдельности. А когда закончила, то собрала вместе и заявила, что изменить Ланку в три Дара мы не сможем, так как в наших чувствах нет единства: я все еще злюсь на девочек за то, что они мне ее навязали, и ощущаю лилию чужой; Найта к ней равнодушна, а интерес Вэйльки слишком слаб.

Естественно, мы тут же потребовали объяснений. И получили: по мнению искина, для изменений в три Дара, кроме всего прочего, требовалась некая объединяющая эмоция. Причем испытывать ее должны были все трое и одинаково сильно!

— Первый раз такое изменение получилось случайно! — заявила Амси. — Когда я чуть не отправила за Грань девушку, которая доверилась Нейлу, вы сгорали от безумного чувства вины и были готовы выжечь себе Дары, но вернуть ее к нормальной жизни. Говоря иными словами, выкладывались, не думая о себе. С Ланкой так не получается, ибо вам на нее, можно сказать, наплевать…

Объяснение звучало грубовато, но правдоподобно, и мы попробовали найти что-нибудь объединяющее. Увы, безуспешно. В результате, промучившись часа полтора, сдались, и лилию изменила Вэйлька. В один Дар. А мы с Найтой смотрели на процесс со стороны и ужасались не самой приятной картине на свете. Зато с Тиной искать объединяющую эмоцию не пришлось — стоило Дарующим настроиться на изменение, а мне подобрать их Дары, как Буря появилась сама собой. Теплая, ласковая и такая послушная, что захватывало дух…

— И как тебе ее рассказ? — спросил