Василий Орехов - Клеймо зоны

Денис видел кровососа впервые и заметно испугался. Пальцы его застыли в миллиметре от переключателя.

— Альбинос! — гаркнул Скай, дернул стволом и нажал на спуск.

В узком замкнутом помещении грохот АКМК ударил по ушам, словно боксерская перчатка. Рикошеты визгливо чиркали по стенам. Ксанта так и не поняла, попала ли хоть одна пуля в цель, однако разъяренная стрельбой тварь внезапно угрожающе вскинула руки, взвыла дурным голосом и бросилась вперед.

— Стелс! — закричал Москит. — Режим стелс! Да стреляйте же, вашу мать!

Приближающийся Альбинос замерцал, словно изображение на неисправном мониторе, и вдруг пропал, будто его выключили. Ошарашенные Кузнец и Ксанта изумленно таращились в полумрак, потеряв цель, так и не сделав ни одного выстрела, в то время как оба проводника лупили длинными очередями в пустое пространство в конце коридора — и пару раз оттуда донесся болезненный всхрюк, на уровне глаз чудовища мелькнуло что-то полупрозрачное.

Режим стелс, вспомнила девушка. Атакующий кровосос способен становиться невидимым для сталкера. До сих пор было неясно, как он это делает, — ученые склонялись к мысли, что он просто наносит специфический пси-удар и зрительные нервы перестают передавать в мозг его изображение. Однако подтвердить или опровергнуть эту гипотезу было сложно, потому что ни один живой кровосос в руки ученых еще не попал.

Пустота в середине коридора взвыла. Москит со Скаем продолжали зигзагообразно поливать проход свинцом, и мутант наверняка поймал уже несколько пуль, однако его невероятная живучесть и регенерация позволяли ему продолжать атаку в такой ситуации, когда другой хищник уже давно отключился бы от болевого шока и страшных повреждений.

Кузнец протиснулся к Москиту и, видимо сориентировавшись, в чем дело, тоже открыл пальбу в пространство. Несколько одиночных выстрелов канули впустую, он потянул рычажок автоматической стрельбы, и в этот момент что-то полупрозрачное и мутное мелькнуло рядом с его головой. Чудовищный Альбинос выбрал себе первую жертву.

С самого начала схватки в голове у Ксанты судорожно бился ставший уже привычным за последние дни барабанный бой. Голова вдруг стала пустой и огромной. Девушка отстраненно почувствовала, как резко начало утормаживаться время. Она отчетливо видела, как медленно, словно улитка, в затворной раме автомата Дениса ползет торчащий наружу затвор, как из ствола тугим облачком вырывается вытесненный пороховой газ, как в замедленной вспышке из автоматного дула выпрыгивает пуля, вторая, третья… и все они уходят в противоположный конец коридора, мимо чудовищной фигуры, которая неторопливо поднимает руку и протягивает ее к горлу бывшего морпеха…

Ужас и ненависть захлестнули Ксанту. Она хотела броситься к Дениске и отпихнуть его в сторону, но словно завязла в огромной прозрачной капле смолы. Ее тело, в отличие от сознания, по-прежнему подчинялось законам того, человеческого мира, где вылетевшую из автоматного ствола пулю увидеть невозможно, а могучий кровосос в несколько раз быстрее самого тренированного морпеха.

Ксанта представила, как Дениска вдруг вздрагивает, бессильно обвисает на пробивших его насквозь когтях огромного зверя, голова парня запрокидывается, и из судорожно сжатого рта толчками выплескивается кровь…

В голове что-то щелкнуло, и чудовищное напряжение разрядилось невероятной силы криком, заполнившим ее черепную коробку, все ее естество:

— Не-е-е-ет!!! Стой, мр-р-разь!!!

Несмотря на то что из ее горла не вырвалось ни звука, чудовищная тень вдруг замерла с протянутой к Кузнецу рукой, уставившись на нее. А потом девушка поняла, что в самом деле оглушительно кричит. Действительность вернулась к привычной скорости, пространство снова наполнилось автоматным грохотом — только теперь проявившийся во всей своей угрожающей красе свирепый мутант нависал над Денисом, не двигаясь с места. Его омерзительные щупальца нервно шевелились, едва не касаясь лица парня.

Москит и Скай пришли в себя практически одновременно и в упор расстреляли застывшего мутанта. Два АКМК рявкнули дуэтом, и уродливая морщинистая голова твари разлетелась на куски. Обезглавленное тело пошатнулось, сделало шаг назад и опрокинулось навзничь в холодную жижу, подняв тучу брызг.

Так и не выстреливший по чудовищу Кузнец судорожно щелкал флажком режима огня, пока Ксанта не положила ладонь ему на локоть.

— Все, — тихо сказала она. — Хватит, Дэн. Все закончилось.

От звука ее голоса он словно очнулся.

— Что за… мерзкая тварь? — неуверенно спросил он.

— Это кровосос. Только не обычный, а подземный. И теперь, кстати, мертвый, — удовлетворенно сказал Скай, меняя опустевший магазин. — Не всегда удается так запросто положить хозяина подземелий. Москит, а ты вот говорил, что никакого Альбиноса нет, байки кабацкие.

Москит даже не стал огрызаться. Он стоял вполоборота, не опуская автомата, и с нескрываемым удивлением смотрел на Ксанту.

Глава 19

Заброшенная ливневая канализация в мертвом городе — не лучшее место для бесед. Москит и Скай молчали, за что Ксанта была им благодарна. Ей совершенно не хотелось что-либо обсуждать. Да и по большому счету, что тут можно было обсуждать? Как она остановила смертельно опасного мутанта одним лишь криком? Девушка до сих пор не была уверена, что монстр замер именно из-за нее. И все же совпадение было поразительным.

Постепенно труба пошла на подъем, уровень воды под ногами заметно понизился, кое-где даже обнажилось скользкое дно, блестящее, покрытое жирной черной пленкой, похожей на мазут. Проход медленно расширялся, своды уже не давили на плечи, и почти не приходилось нагибаться, чтобы пролезть под очередным грязевым сталактитом. Из сливных горловин текли тонкие струйки — наверху все еще шел дождь. Легкий шум падающих капель и журчание воды оставались единственными сторонними звуками. Подземные катакомбы выглядели безжизненными, но здесь явно кто-то жил и охотился: в полосе засохшего ила у стен попадались цепочки явно нечеловеческих следов, а в грудах мусора белели обглоданные кости. Девушка покосилась на них, но, к счастью, они были слишком велики и причудливы, чтобы принадлежать людям.

Наконец впереди забрезжил свет, и Ксанта вздохнула с облегчением. Которое, правда, почти сразу сменилось разочарованием, потому что метров через сорок путь преградила толстенная железобетонная плита, забранная поверху частой решеткой. Свет пробивался из-под нее, а сквозь небольшие отверстия у самого дна сочились чахлые ручейки. Приржавевшие аварийные заглушки теперь уже не могли перекрыть путь воде, но в узкие дыры не пролез бы и самый худой в мире человек.