Охота за звездами - Джесси Михалик

Я без предупреждения перевела разговор в иное русло.

– Что такое «долг жизни» и почему твоя команда была так шокирована?

Торран стойко выдержал мой взгляд.

– Это очень древний обычай. Когда восдодита недостаточно или когда честь требует большего, предлагается долг жизни. Если его принять, то оба индивида оказываются связанными.

– Как я согласилась на него, не понимая, что происходит?

– Ты остановила кровотечение.

Я беспомощно раскинула руки.

– Значит, нужно было просто позволить тебе истечь кровью, ничего не предпринимая? – Я нахмурилась. – Что-то тут не так.

Торран мягко улыбнулся.

– Кровотечение остановилось бы само собой в конце концов. Смертельные случаи редки, если только порез не был нанесен неаккуратно.

Наступило осознание.

– Ты меня обдурил. Как мне тебя освободить?

– Никак. Долг жизни предлагается по доброй воле и аннулируется только после оплаты. Должник сам определяет, когда это произойдет.

Я расслабилась.

– Хорошо, тогда ты можешь просто рассказать мне все, что я должна знать, а потом отозвать свое предложение.

– Могу, – согласился Торран со странной интонацией.

– Только не говори, что намерен сделать нечто большее? Что еще влечет за собой долг жизни?

– Причина, по которой долг жизни связывает двух людей так крепко, что они рассматриваются как единое целое с точки зрения валовского закона, заключается в том, что я стал твоим щитом в тот самый момент, когда ты согласилась на мое предложение. – Он приложил левое запястье к сердцу, посмотрел мне прямо в глаза. Его пылкий взгляд обжигал. – Твоя жизнь будет мне дороже собственной, пока я не выплачу долг. Буду защищать тебя от видимых и невидимых опасностей со всех сторон света, пока не одержу победу или пока мое тело не откажется мне повиноваться. Теперь твое счастье и безопасность – моя единственная цель.

Я сглотнула, подавляя всколыхнувшиеся от его слов эмоции. Мое нежное сердце готово было выпрыгнуть из груди прямиком в его ладони. Сердце плевать хотело на предательство, ложь и то, чему не суждено сбыться. Оно знало, чего желало – оно желало Торрана.

– И сколько времени должно пройти, чтобы ты понял, что выплатил долг?

– Как только верну твое расположение, а тебя доставлю в безопасное для человека пространство, я заново оценю ситуацию, – сказал Торран, всем своим видом показывая, что настроен серьезно.

– Немало для одного дня, если ты все еще считаешь, что я должна уехать сегодня.

– Я отправлюсь с тобой.

Я уронила челюсть.

– А как же твой племянник?

– Моя команда будет искать в мое отсутствие. Поставить твою жизнь выше моей – не просто слова, Тави. Долг жизни превосходит любые другие узы.

Я вздохнула и соединила пальцы домиком. Я хотела доверять, но он уже сделал мне больно.

– Если ты так поступаешь лишь ради того, чтобы манипулировать мной, то я взыщу твой долг жизни в буквальном смысле – прикончу тебя. Ты ведь понимаешь, что я не шучу?

Он вздрогнул и склонил голову.

– Сожалею, что дал повод так основательно усомниться в моей чести. Эту ошибку я намерен исправить, начиная с сегодняшнего дня. Спрашивай меня о чем угодно, и я отвечу.

Я даже не колебалась.

– Ты знал, что императрица планировала убить меня, когда просил согласиться на эту работу?

– Нет. Но после нашего прибытия Найло сообщил, что до него дошли слухи – дескать, менее чем через две недели «кое-что случится», – поэтому я и попросил тебя работать быстрее. Я не знал о планах до вчерашнего утра, когда побеседовал с императрицей Непру. Мы с Чирой пытались отговорить ее от такого шага.

Я произвела мысленный подсчет. Вчерашнее утро наступило после того, как мы обследовали гараж и маршрут похитителей. Тугой узел обиды развязался в моей груди. Когда Торран меня целовал, он не знал, что императрица задумала убить героиню Родени.

– Как ты заставил ее пообещать отпустить меня, если я найду твоего племянника?

Торран мрачно улыбнулся.

– Я нашел к ней особый подход, суть коего ее величество предпочла бы не афишировать. Больше ничего не скажу.

Я побарабанила пальцами по столу.

– Если я попрошу тебя что-то сделать, ты подчинишься из-за долга жизни?

Торран покачал головой.

– Он не так работает.

– А вдруг речь о том, что сделает меня счастливой?

Его лицо смягчилось.

– Твое счастье – моя цель, но долг жизни не обязывает меня делать что-либо против моей воли. Я могу выбрать то, что сделает тебя счастливой, но это в любом случае будет мой выбор.

Я медленно выдохнула и расслабилась. Раз у Торрана имеется свобода выбора, стерплю этот дурацкий «долг жизни».

– Что ты сказал после того, как столь безрассудно порезался?

– Чо вубр чил тавоз. Моя жизнь – твоя.

– Как-то не слишком похоже на свободу выбора, – сказала я, нахмурившись. – И что мне делать? Присматривать за тобой или что-то в этом духе? Есть ли инструкция на такой случай?

В уголках глаз Торрана появились морщинки, и все же он постарался сохранить серьезное лицо.

– Я не домашнее животное. Я сам могу о себе позаботиться. Инструкции нет, потому что ты не должна делать ничего особенного. Это я должен заботиться о тебе.

Он откинулся на спинку стула. Наверное, хотел придать себе безобидный вид, но на самом деле подчеркнул широкие плечи и твердую грудь.

– Мы когда-нибудь были настоящими друзьями или все это… – я указала на его вальяжную позу, – предназначалось для того, чтобы я ослабила бдительность?

Торран подался вперед, на его лице отразилась обезоруживающая откровенность.

– Никаких уловок. Я собирался держаться на расстоянии, оставаться холодным и отстраненным, но ты превзошла мои ожидания. Ты была добра и заботлива, даже когда это требовало больших усилий. Ты нашла брешь в моей обороне, и перед тобой невозможно было устоять. Твоя дружба очень много значит для меня, и мне жаль, что я заставил тебя думать иначе.

Я поверила ему хотя бы потому, что он тоже нашел брешь… и не одну.

– Почему ты меня поцеловал? – вопрос вырвался сам собой.

Торран медленно улыбнулся – эта улыбка могла бы расплавить камень, потому что в ней пылала та же жгучая страсть, что и в его глазах.

– Потому что захотел. – Он перевел взгляд на мой рот. – Может, еще раз продемонстрировать?

Я поерзала в кресле, ощущая, как чувства между нами разгораются пуще прежнего.

– Нет, – мой голос прозвучал неуверенно. – Нет, пока ты связан со мной долгом жизни.

Он поднялся и обошел вокруг стола. Инстинкт заставил меня вскочить, и я едва не разорвалась: остаться на месте или удрать, как испуганный кролик? Желание остаться победило, но только потому, что мои ноги словно приклеились к полу.

Торран наклонился так близко, что мы соприкоснулись