Наследник Каладана - Брайан Херберт

выстрел пробил один из контейнеров с меланжем, распылив в воздухе ядреный пахучий порошок. Трое из фанатичных телохранителей Якссона бросились на подбегающих имперцев, уверенно поднимая оружие, – будто могли сравниться в мастерстве с сардаукарами. Они жестоко ошиблись. Императорские бойцы убили всех троих в считанные мгновения.

Барон заскочил в безопасный лифт и нажал на кнопку, желая поскорее убраться подальше от рукопашной схватки. Покинув корабль, он сможет укрыться в переходном коридоре, а там уж его защитят собственные бойцы! К счастью, мятежники были слишком заняты, чтобы озаботиться мелкой местью и броситься за ним вдогонку – их убивали.

Якссон закричал:

– Шлемы! Аварийный режим!

Его охранники разом вскрыли свои загадочные ящики и вытащили оттуда бронированные дыхательные шлемы с прозрачными лицевыми щитками. Якссон сорвал с себя нелепый коричневый балахон, под которым обнаружился облегающий скафандр.

– Этот груз будет штрафом за утрату доверия!

Он поймал брошенный ему шлем, нахлобучил на голову и защелкнул замок у воротника, увеличивая давление в скафандре. Трое его телохранителей из последних сил сдерживали сардаукаров, чтобы двое других успели надеть шлемы. Один получил ножевое ранение – кинжал пробил защитную ткань скафандра и глубоко вонзился в ребра. Охранник выронил шлем.

Якссон и второй телохранитель в скафандре отступили к стене. Когда открытый лифт вознес барона повыше, тот увидел, что Якссон колдует с настенным пультом управления грузовым люком, – и понял, что этот человек пытается сделать.

Сардаукары подступали все ближе. Хотя они проникли в транспортник через безвоздушное пространство огромного наружного трюма, большинство перед боем успело снять дыхательные шлемы.

Якссон прощался со своими ранеными и умирающими бойцами. Только двоим, кроме него самого, удалось защелкнуть шлемы и активировать скафандры. Он отодвинул фиксатор люка, и проем открылся.

Воздух рванулся наружу – в грузовой отсек лайнера, где царил вакуум. Сардаукаров вынесло вместе с кувыркающимися бочками и ящиками с меланжем. Якссон и двое его спутников тоже вылетели в пустоту – но не кувырком, а контролируя движение. Подобно воздушным десантникам, они оседлали поток воздуха, устремленный в пещеру гигантского трюма. Барон чувствовал ревущий ветер, у него заложило уши, но он терпел до тех пор, пока лифт не достиг верхней палубы, где давление оставалось нормальным – и не зафиксировался там, изолировав тем самым шахту.

Внутри транспортника надрывалась сигнализация. Несколько сардаукаров на верхней палубе ругались, встревоженно вглядываясь в экраны. Через распахнутый грузовой люк остатки груза продолжали вываливаться в просторный трюм лайнера.

Капитан сардаукаров подскочил к барону:

– Где Якссон Ару?!

– Болтается где-то снаружи, – ответил барон. – Но на нем защитный скафандр. Он все спланировал заранее.

Капитан сардаукаров коснулся коммуникатора, связываясь с администрацией Гильдии. Якссон Ару и два его уцелевших товарища – как капля в море в огромном трюме, и барон не сомневался, что у них наготове спасательный корабль где-то в стыковочном зажиме. Учитывая поток кораблей, отходящих на Белларис и прибывающих на лайнер, мятежник наверняка сможет затеряться среди них и сбежать на планету.

Барона охватили ярость и уныние. Это должно было стать его триумфом! Он повернулся к сардаукару:

– Вы провалили задание, капитан! Я организовал эту ловушку, я сыграл роль живца, но вы позволили этому негодяю ускользнуть у вас из рук!

Он вздрогнул, когда офицер ответил ему убийственным взглядом. Но через секунду лицо сардаукара вновь стало каменным:

– Мы проследим его до конечного пункта, – произнес капитан, и слабая улыбка тронула его губы. – Я только что получил сообщение, и можно продолжать охоту. Мы теперь знаем местонахождение штаб-квартиры Союза Благородных. Это змеиное гнездо – на Носсусе. Мы раздавим гадину там.

Неприятности часто случаются посреди ночи.

Предостережение Тлейлаксу

Решив еще немного задержаться на Элегии, преподобная мать Кордана и ее спутницы разместились в гостевом крыле особняка Туллов. Хотя Джессику и возмущали строгие требования Сестринства, Кордана являлась ее союзницей. По крайней мере, она была многим обязана этой женщине.

Оглядев роскошные апартаменты, Кордана согласилась их занять весьма неохотно, пояснив, что привыкла к аскетичным условиям – таким, как в Школе Матерей. Джессика видела, что пожилая женщина искренне смущена, а не заявляет это из ложной скромности.

Разодетая и чопорная домоправительница явно расстроилась, услышав эти претензии.

– Вы важные гости, и мы должны принять вас достойно. Дом Туллов всегда был благодарен и щедр к Ордену Бинэ Гессерит, особенно старый виконт, а теперь его сын тоже опомнился.

Кордана нахмурилась:

– Чтобы принять нас достойно, нужно уважать наши пожелания. Неужели у вас не найдется комнат для прислуги или чего-нибудь в этом роде? Поверьте, там нам будет удобнее. – Она взглянула на свою свиту. Остальные сестры покорно кивнули.

Управляющая усмехнулась, не желая продолжать спор.

– Я навещу вас завтра утром и проверю, все ли в порядке. – Она повернулась, чтобы уйти, но Джессика ее перехватила:

– Уверяю вас, что преподобная мать Кордана действительно имеет в виду то, что говорит. Она бы предпочла более скромные апартаменты.

Домоправительница фыркнула:

– Ну, у нас есть разве что свободные стойла для лошадей. Правда, я не уверена, достаточно ли свежая там солома.

Джессика одарила ее испепеляющим взглядом, от которого собеседница поперхнулась. Преподобная мать, прихрамывая, вышла из своей комнаты, чтобы присоединиться к дискуссии. Казалось, она двигается нарочито неловко, подчеркивая свой недостаток, чтобы выглядеть скромнее и незначительнее.

– Что ж, хорошо, мы с сестрами ценим гостеприимство виконта Тулла. Не хочу причинять вам трудностей. – Она помолчала, а затем смиренно добавила: – Но когда я запру дверь, то лягу спать на полу.

Лицо управляющей вытянулось, и она шепнула Джессике на ухо, чтобы Кордана не слышала:

– Это самая странная женщина, которую я встречала.

– Странности иногда на пользу, – так же тихо откликнулась Джессика.

Управляющая сморщила нос в знак явного несогласия, но удалилась, не сказав больше ни слова.

Убедившись, что остальные сестры устроились в своих комнатах, Джессика осталась поговорить с Корданой – по ее просьбе.

– Самое время получше узнать друг друга, – начала преподобная мать, – поскольку наши жизни, кажется, переплелись.

– Я в большом долгу перед вами, – согласилась Джессика. – Искренне благодарю вас за помощь мне и моему сыну. Это так отличается от правил, налагаемых Сестринством.

Обе уселись в вычурные кресла в гостиной.

– Я понимаю твое сердце, Джессика, – произнесла Кордана. – Я знаю, что ты честно служила нам и страдала от этого. Я хочу лишь лучшего для тебя.

Джессика низко опустила голову.

– Но я здесь уже много месяцев. Чем больше проходит времени, тем сильней герцог отдаляется от меня. Боюсь, что именно таков конечный план Сестринства.

Преподобная мать поерзала в кресле,