Битва за Землю - Елена Долгова

узнать, где живёт семья Нэис-Лин?

— Ваше имя?

— Кэсси Тр-Аэн.

— Допуск есть, — сказал чиновник, сверившись с планшетом. — Нэис-Лины живут не в столице. Это сельская местность. Я дам координаты, но телепорты ещё не починили.

— Ничего, дойду пешком.

…Кэсси вернулся к реке и отыскал пригодное для переправы место. Вода здесь доходила до колен, в зарослях на отмели возились земноводные. Он выбрался на противоположный берег, отыскал тропу через скалы и до полудня шёл, то огибая россыпи камней, то карабкаясь по не слишком крутым склонам. Горы закончились, словно их обрезали гигантским ножом. Тучи рассеялись, и солнце коснулось травы — ещё зелёной, с поздними по сезону голубыми соцветиями. В огороженной скалами долине почти не ощущались признаки войны. Хвойные деревья здесь перемежались с валунами и редким кустарником, в воздухе плыли летучие семена, пахло смолой, близким морем.

Ферму Нэис-Линов Тр-Аэн отыскал не сразу — просторное приземистое строение скрывала давно не стриженная живая изгородь. Поле частично забросили; примерно половину угодий густо покрывали сорняки.

«Я опоздал. Возможно, они уехали».

Кэсси обошёл дом вокруг и отыскал дверь, которая оказалась заперта изнутри.

— Добрый день. Хозяйка дома?

Замок открыли внезапно — наверное, женщина подошла к порогу неслышными шагами.

Кэсси ожидал увидеть молодую крестьянку, но дверь отперла пожилая сирмийка — худощавая, коротко стриженная, с татуированным лицом.

— Привет, парень. Сюда давно никто не ходит. Вы не чиновник ли из столицы?

— Нет, я по частному делу. Извините, оно окажется печальным.

— Заходите.

Тр-Аэн шагнул в полутёмный дом — аккуратный, но уже немного обветшалый. Место бассейна во внутреннем дворе занимала большая бочка с водой. Сломанный синтезатор стоял в углу. На раскалённой плите медленно кипел котелок.

— Садитесь, — произнесла женщина, указывая на старый, но всё ещё красивый стул с подлокотниками и без спинки, и сама устроилась на втором, точно таком же.

Тр-Аэн опустился на сиденье. Всю внешнюю, глухую стену дома занимало развешенное оружие — новые бластеры республиканского образца и совсем не новые, возможно, даже уцелевшие со времён старой Империи; три сабли, полдесятка ножей.

— Неплохой арсенал.

— Это личное оружие нашей семьи. Я храню его ради памяти — это всё, что у меня осталось. В последние пару лет ферма совсем опустела.

— Ваш супруг и дети воюют?

— Мой супруг погиб ещё на старой Сирме. Дочь убили. Сын пропал без вести. Вы ведь пришли из-за него?

— Да. Простите, что очень сильно опоздал.

Лицо старой сирмийки на миг окаменело, пальцы вцепились в подлокотники.

— Что с сыном? — спросила она, как только овладела собой.

— Его имя — Ранек Нэис-Лин?

— Да.

— А ваше?

— Аэр Нэис-Лин.

— Меня зовут Кэсси Тр-Аэн. Обязан сообщить — ваш сын попал в плен и убит Консеквенсой.

— Он очень… страдал?

— По счастью, сумел уйти быстро и с честью.

— Вы были там?

— Да.

— Это вы ему помогли?

— Да.

— Расскажете мне подробности?

— Простите, нет.

— Хорошо, пусть так и будет, — Аэр медленно качнула стриженой головой. В углах глаз, возле края третьего века, мелькнули и исчезли непролившиеся слёзы. — Я понимаю, что должна прекратить ждать Ранека, но не уверена, что это будет просто. После смерти дочери мне гораздо проще верить, что хотя бы сын где-то жив.

— Ваш сын не знал, что вы остались одна.

— О, это произошло не сразу. После того, как он пропал без вести, Тимара ушла в республиканский флот. Её застрелили во время штурма базы того самого ублюдка — полковника, который мучил Ранека. Полковника потом тоже убили. Наверное, свершившаяся месть должна меня успокоить?

— Считается, что да. Но я вас понимаю.

— Да ну? Хотя всё может быть…

Аэр Нэис-Лин отошла к плите и помешала почти готовую похлёбку.

— Я слишком долго варила этот суп, — уже почти спокойно сказала она. — Пожалуйста, хотя и с запозданием, разделите со мною обед.

— Охотно, госпожа.

Кэсси принял из её рук чашку и небольшую ложку. Еда оказалась настоящей, не из синтезатора, и пахла специями. Он съел всю свою порцию, но Аэр едва дотронулась до своей.

— Я почти не ем, нет аппетита. Раньше казалось, что это из-за одиночества, теперь понимаю — причина в чём-то ином.

— Быть может, вы нездоровы? Переходите реку, покажитесь терранским врачам. В столице много солдат — если что, они вас защитят.

— Да я не так уж беззащитна, — хмыкнула Аэр.

Она подошла к «арсеналу», взяла со стены бластер и привычным движением сняла его с предохранителя.

— Всё оружие моей семьи в полном порядке. Армию им не победить, но вот отомстить и продать остаток своей жизни подороже — это я могу.

Женщина вскинула руку и переместилась к столу. Теперь ствол пистолета-бластера смотрел Тр-Аэну прямо в лицо.

— Как вы догадались? — спросил он после затянувшейся паузы.

— О, не считайте меня дурой — это было не сложно. Аристократическая фамилия, едва заметный, но всё же имперский акцент, опоздание на несколько лет… и вы обошли молчанием нашу свободу, не напомнили, за что отдал жизнь мой сын.

— Это лишь косвенные улики.

— По отдельности — да. Но все сразу и вместе, и при таких обстоятельствах — выдают в вас аристократа и агента Консеквенсы.

— Ладно, понял. И что теперь? Собираетесь меня застрелить?

— Собираюсь.

— Я ушёл от Вар-Страана, причём давно.

— Это ложь.

— Всё, что я рассказал про вашего Ранека — полная правда…

— Тоже ложь.

Ствол бластера придвинулся ещё ближе. «Я — супервиро, — размышлял Тр-Аэн, рассматривая изящные очертания оружия и матовый серый металл. — Если она не вынесет мне мозги, другие раны не страшны. Пригнуться, а потом сломать ей шею… Однако какой в этом прок? Если все крестьяне на планете захотят кого убить, долго не протянет даже супервиро».

Ствол вдруг дрогнул и отклонился в сторону. Аэр Нэис-Лин поставила бластер на предохранитель и положила его на крышку стола.

— Да ладно, чего уж, — буркнула она. — Вы же, если мой суп, даже не подумали, что в нём могла быть отрава. Злодеи так не поступают. — Аэр тяжело вздохнула и опустилась на стул. — А теперь говорите правду — как всё-таки умер мой сын, — приказала она.

— Я застрелил его, чтобы избавить от страданий. Если можете —