Геймер. Книги 1-4 - Юлия Игоревна Андреева

— Вы очень много знаете о нас и нашей жизни, — наконец нашлась Осиба. — Если я отпущу вас, вы можете мне гарантировать, что мушкетный полк, который готовит в Эдо господин Адамс, и ваши «Акула» и «Сокол» никогда не будут использованы на территории Японии? «Хэби» хочет мира.

— Это невозможно, госпожа. Оружие роздано, самураи уже умеют им владеть.

— Но они не смогут продолжать тренировки, если вы вдруг исчезнете? — Казалось, она мучается над решением какой-то важной задачи.

— Я воспитал великолепных командиров, которые будут продолжать занятия, несмотря ни на что. Мое исчезновение ничего не даст вам.

— Значит, если вы исчезнете, ничего не изменится, самураи будут готовиться к войне. Чудненько. Что же, господин Глюк. Я, кажется, приняла решение. Я пойду на переговоры с Токугавой, постараюсь заключить с ним мир, может быть, даже выйду за него замуж, но вы, мой друг, сделаетесь жертвенным агицем на алтаре войны. Вас я убью. — Она вытащила из-за пояса стилет и прицелилась им в шею Ала.

— За что же, госпожа? — Ал почувствовал, что бездарно проиграл эту партию.

— Вы слишком много знаете о делах «Хэби» и моей личной жизни. Кроме того, мне будет сложно заключать мир с Токугавой, чьего любимого вассала я пытала. А значит, мне, как всегда, придется скрыть следы преступления, убив вас, и уничтожить замок. Тем не менее я не хочу, чтобы вы сочли меня неблагодарной тварью. Я очень признательна вам за дельный совет и буду молиться, чтобы ваша душа не заблудилась в великой пустоте.

С этими словами она занесла стилет для удара. Ал зажмурился, ожидая страшной боли, но ничего не произошло. Он открыл глаза, кто-то держал Осибу за руки, и она не смела пошевелиться, ее прежде красное от жара лицо смертельно побелело.

— Не надо, мама. Не делай этого. — Раздался голос Хидэёри. — Андзин-сан мой друг. Я не позволю тебе убить его. — Из-за спины матери появился наследник. Его красивое разрумянившееся после конной прогулки личико, казалось, источало энергию, карие глаза блестели.

— Господин сын, я обязана уничтожить этого человека, так как мой долг велит мне защищать вас.

— Но Андзин-сан мой друг, — топнул ногой мальчик. — Мы друзья и скоро пойдем на его корабле в настоящее плавание. Знаешь, какой он умный? Сколько он рассказывал мне историй о далеких землях. Даже господин Токугава похвалил его, сказав, что хотя его истории часто бывают неприличными, они помогают мне научиться жизни. Я люблю Токугава-сама и Андзин-сан.

— Но… — Голос Осибы срывался. — Я должна его убить. Ты видишь, что сделала с ним… моя служанка. — Она кивнула в сторону изуродованной руки Ала. По лицу ребенка пробежала незаметная судорога, но он снова сделался спокойным и безмятежным.

— Какая служанка?

— Эта! — Осиба выбросила вперед руку, одновременно метнув стилет в сердце не ожидающей предательства подельницы.

— Что ж, мы должны оказать Андзин-сан всяческую помощь и препроводить его к господину Токугава, чьим вассалом он и является.

— Но мы не можем послать с ним людей, моя свита и так до неприличия мала… Ваша… господин Исидо узнает, что мы общались с Золотым Варваром, если мы пошлем его людей.

— Тогда не будем никого посылать, кормчий доберется до дому сам, нужно только вывести его на дорогу и показать направление. В конце концов, его найдут самураи Касиги, которые уже давно рыщут в округе, прочесывая все близлежащие леса и горы. Его обязательно кто-нибудь найдет. Но живым — мама! Если Андзин-сан умрет, я посчитаю, что вы пошли против моего приказа, и тогда мне придется забрать вашу голову. — Хидэёри повернулся спиной к обескураженной матери и, поднявшись по ступеням, ведущим из подвала, обернулся к Алу: — До скорого свидания, Андзин-сан. Постарайтесь простить мою мать и ее бестолковую служанку, и да пребудет с вами милость Будды.

Глава 48

Один человек был оскорблен во дворце императора и тут же убил оскорбителя, осквернив тем самым священный дворец. Когда же император велел казнить убийцу за неуважение к своей особе, сын императора заступился за него, сказав, что защищать честь можно в любом месте и в любое время. Убийца был оправдан.

Китайская история № 2, разрешенная цензурой города Нара для воспитания юных самураев

Ал очнулся в своем доме, хотя не помнил, как там оказался. Последним воспоминанием дня пыток было то, как он, умирая от лютой боли в обожженной руке, шел по раскисшей после дождя дороге и как упал в грязь и уже не смог оттуда выбраться.

По седзи пробежала легкая дрожь, и они открылись, оставив на пороге принесшую тазик для умывания служанку. Встретившись глазами с господином, она неловко ойкнула и выскочила из комнаты.

Ал услышал, как она зовет Фудзико, и растянулся на постели. Потревоженная рука тут же заныла. Ал потрогал тугую, чистую повязку и остался ею доволен.

Едва появившись в дверном проеме, Фудзико немедленно встала на колени, ткнувшись лбом в пол.

— Здравствуйте, Андзин-сан. Как вы себя чувствуете? Уже лучше?..

Ал заметил, что пояс ее кимоно лежит несколько необычно, должно быть немного вырос живот.

— Здравствуй, Фудзико. Как ребенок?

Фудзико снова брякнулась на колени.

— Простите меня, господин, вы велели скрывать ото всех мою беременность, но так получилось, что пока вы были больны, вот… — Она поглядела на свой живот и неловко улыбнулась. — Сиката га най… Ничего не поделаешь…

— Все равно все бы узнали. — Ал отмахнулся от нее здоровой рукой. — Сколько времени я провалялся?

Оказалось, что почти две недели. Причиной такого плохого состояния Ала были не ожоги, а та порция яда, которой коварная Осиба угостила его и телохранителя еще в чайном домике.

— Вам еще повезло, господин. Враги хотели только усыпить вас. Телохранитель сразу же умер. Он был не нужен, и потому ему дали очень большую дозу яда. Вас же хотели еще пытать, поэтому вам повезло. Вы живы и можете снова служить нашему господину.

Токугава сам наведывался поглядеть на доставленного полуживым Андзин-сан, оказывая ему тем самым небывалую честь. Видя, как беспокоится даймё Токугава о здоровье своего любимого вассала, господин Ябу пригрозил истребить всю деревню от мала до велика, если почетный гость Андзин-сан не выкарабкается.

История же, происшедшая после того, как Андзин-сан отправился в чайный домик, да будет он трижды проклят, вошла в местные легенды, и ее можно было послушать многими годами спустя. Вот она.

Когда дверь за Арекусом Грюком — японцы так и не научились правильно произносить его имя, мы же не будем отступать от традиций —