Геном хищника 7 - Евгений Александрович Гарцевич

собрались с кучей запасных канистр. А у нас пока есть. Так что если не скоростью, то измором можем от них убраться.

Я повертел карту, изучая её уже с этой точки зрения. Так, чтобы, наоборот, побольше по прямой и с меньшим количеством возможных засад по дороге. Ещё и запасной путь, чтобы перебраться через горы прикинул. Но с этим было плохо. Ближайшие крупные и освоенные, которые мы так и не нашли из-за ливня, были возле Вайтарны.

Но возвращаться туда нам уже не дадут, только если делать совсем уж большой круг, прижимаясь к Рекадии. Где мы, скорее всего, завязнем в джунглях и заплутаем среди монстров, а люди Хлойта с «искателями» (у которых такая же карта) легко поймут, куда мы стремимся, и спокойно нас там встретят. Был небольшой шанс, что в порт Вайтарны, уже подкатывает наша «Пиранья» с нашими парнями, но очень призрачный. Мы довольно быстро решили все дела, а Купер, скорее всего, даже первую осаду не успел отбить. Тут ещё вопрос, кому из нас помощь нужнее. Но это я узнаю, только когда мы попадём в Пограничье.

Ага, а раз карты у нас одинаковые, то, что мы хотим уйти через перевал, преследователи и так уже должны понимать. И наперерез не рвутся только потому, что обогнать не могут. Есть ли ещё один отряд, который уже перекрыл дорогу, то это пятьдесят на пятьдесят. Либо перекрыл, либо нет, и чем скорее мы это узнаем, тем лучше.

Я выбрал финальное направление, совсем чуть-чуть скорректировав маршрут, и уже полностью сконцентрировался на дороге. Практически сразу заскучал от однообразного пейзажа за окном, который тянулся и тянулся, сливаясь в два пятна и линию горизонта между ними.

Прошёл час, прошёл второй, плавно и будто бы нехотя перетёк в третий, а затем и в четвёртый. Я зевал, лениво разглядывая редко мелькающую в небе птицу. Пытался поговорить с Джоном, но трезвый пьяного редко понимает, и собеседник из «эхолота» оказался откровенно хреновый. «Глубина» — то, «Глубина» — это, сплошная полугипнотическая тоска, которая и так меня за всеми окнами окружала.

Ещё и погоня изматывала. В какой-то момент даже захотелось динамики, чтобы визг покрышек, скрежет металла, стрельба и вот это вот всё. А не просто две точки в боковом зеркале с постоянным напоминанием, что останавливаться нельзя. Пару раз я то ли отрывался, то хоть какая-то неровность скрывала преследователей, но я даже выдохнуть не успевал, как они появлялись снова, а то и становились ближе. Один раз даже дали очередь, но слишком далеко, с тем же успехом можно было в воздух стрелять.

Стемнело быстро, фары я включать не стал и несколько раз сменил направление. Но бандиты при помощи своего «эхолота» тащились, как приклеенные, а «Искатели» сначала потеряли нас, но потом запустили в небо свои осветительные молнии и просто потянулись за Хлойтом. На объединение это ещё было не похоже, но и ссориться из-за нас они явно не собирались.

То, что перевал всё-таки перекрыт, стало понятно сильно заранее. Никакой скрытой засады, полноценный подсвеченный блокпост с на скорую руку созданными укреплениями. В основе было два грузовика карателей, перекрывающих друг друга, а проходы по бокам завалили мешками с песком или камнями. Вышки не было, но пулемёты с прожекторами стояли на крышах грузовиков. Тихонько гудел генератор, и ночной ветерок изредка даже приносил голоса бригадиров, продолжавших укреплять оборону.

В какой-то степени пулемётчики проблемой не были. Они хоть и прятались за светом прожекторов, но вместе с грузовиками, по сути, были как на ладони. А вот что за ними, был уже вопрос. Дорога шла вверх и поворачивала, скрывая основные силы. На виду я насчитал всего восемь бойцов, но проснувшаяся чуйка чётко показала, что это только вершина айсберга.

— Приехали, — сказал я, обращаясь и к себе, и к спящему коллективу.

— Совсем приехали или просто приехали? — зевнув и потягиваясь, спросила Оса.

— Совсем, — вздохнул я и предложил Анне дальномер. — Всё-таки перекрыли. И здесь отряд, даже больше, чем за спиной.

— И какой план? Будем прорываться?

— Скорее партизанить, — ответил я и пожал плечами, — проедем вдоль подальше от перевала, бросим машину и дальше пешком. Там поищем транспорт и, — я вздохнул, сам понимая, как это нереалистично звучит, — через пару недель попадём в Хардервайк.

— Долго, — грустно улыбнувшись, ответила Анна. — А сами мы не можем создать нулевой геном, учитывая, что у нас есть все ингредиенты?

— Если я правильно понял, то они смешиваются в специальных пропорциях, которые мы и не знаем, и самостоятельно выделить не сможем, — покачал я головой. — А в Бесцветной лаборатории «Древних» есть специальные формы, которые с этим справляются.

— И это только в Хардервайке? Как они вообще выглядят?

— В Хардервайке они точно есть, к ним нас пропустят и если что, то и помогут, — ответил я, перевалившись через сиденье и вытаскивая рюкзак из-под шакрасика. Достал оттуда блокнот с зарисовками, куда как-то по памяти накидал рецептуру нулевого генома. — А выглядят… Ну не знаю, как тарелки из путешествий на стене у типичных любителей сувениров.

— Не знаю, как это, у меня магнитики были, — задумчиво сказала Оса, разглядывая мои каракули, подсветив их практически на полу. — Целая стена, говоришь?

— Да, — я кивнул, забрав блокнот и передав его Джону. «Эхолот», конечно, тот ещё путешественник, но вдруг ему «Глубина» что-то напела. — В Хиллегоме, по идее ещё есть, но в этом городе нам не очень рады. Подозреваю, что в крупных городах «Древних», они тоже могут быть. Но где искать эти города, я не знаю.

— А я, кажется, знаю один, — всё так же задумчиво произнесла Оса, закатив глаза, будто что-то вспоминая. — Я такое уже видела. Может, не такое, но похожее. В горах, через несколько дней, как сбежала из лаборатории Феликса. Я провалилась в расщелину, пыталась выбраться, но свалилась ещё глубже. Попала в какой-то тоннель. Не знаю, может гробница, может склеп. Всё такое старое и пыльное, много паутины…

Оса говорила медленно, будто сама себя погружала в некое подобие транса, чтобы вспомнить больше подробностей. А я уже по новой развернул карту. На ней не было отметки с лабораторией, да и Пограничья не было, а Гетто упоминалось только в виде границы. Я нашёл примерное место, где на этой границе находилась лаборатория, и пальцем провёл линию до нашего местоположения.