Армагеддон - Владимир Александрович Сухинин

дверей зала выбежала моя чернокожая невеста, уже заметно округлившаяся.

– Я здесь, – защебетала она.

«Хитрюга, – подумал я. – Показывает Ольгирне, что у нее новое имя».

– Пошли, будем разговаривать с дзирдами, ты у них старший командир на какое-то время.

Она очаровательно улыбнулась и с вызовом посмотрела на грессу. Та смиренно опустила взгляд.

Совет командиров и гресс собрался в центре лагеря. Все настороженно смотрели на меня, Чернушку и свою командиршу Ольгирну. Я молчал, говорила Ольгирна – сильно и убедительно. Я уже сделал свое дело, смоделировал их будущее, но решил поприсутствовать.

Я пока не мог действовать так, как это делают дети Творца – смоделировать и пустить дело на самотек. Видимо, мне не хватало опыта перекройки мира и будущего. Или уверенности. Поэтому мое присутствие как почетного гостя тоже произвело впечатление. Ольгирна рассказала, что у них теперь новая родина, и часть гресс останется с мужчинами, они будут обживать этот край княжества у Старых гор и станут свободными. Я позаботился о женщинах для них и выделил золото для обустройства.

Весть о принятом решении разнеслась по долине, словно вихрь, и тысячи глоток взорвались радостными криками. Восторг и ликование долго не утихали, сменяясь перешептываниями. Затем пришло время прощания. Грессы, что отправлялись домой, и те, кто решил остаться на моей Горе, разделились, словно два потока, ранее слившихся, но теперь вновь обретших свою суть. Два десятка жриц устремились к своим родным очагам, сотня направилась ко мне, а около пяти сотен отважных женщин решили разделить судьбу с мужчинами, избрав путь свободы.

Я призвал трех старших командиров-мужчин и, уединившись с ними, провел беседу. Старшего из них, Ингилара, я возвысил до графского титула, что вызвало у него замешательство и трепет. Двух его заместителей назначил баронами, поручив им самим выбрать достойных быть владетельными лордами-рыцарями. Военная служба с них не снималась, а была долгом и честью. Все это заняло лишь пару часов, но за это время я успел не только изменить судьбы людей, но и укрепить свою власть.

Составив список счастливых дзирдов, я перенес жриц на свою Гору, оставив их обживаться. Сам же с двумя десятками верных Беоте жриц вернулся на гору Беоты. Там я оставил их, а трех своих бойцов забрал с собой, вернув их к себе на Гору. Эти безбашенные бойцы невидимого фронта не знали, что есть такое слово как «невозможно». И они были нужны мне. А Рок, посидев в сундуке, теперь не посмеет посягнуть на эту крепость.

Перед уходом я почувствовал, как что-то изменилось на горе. Она словно ожила, пробудившись от долгого сна. Мне казалось, что она ждала своего хозяина, но я не был достоин этой роли. Я не знал почему, но чувствовал это всем своим существом.

Я вызвал Усладу Господина (вот же фантазия у бабы) и долго смотрел на нее, оценивая, готова ли она принять на себя эту ответственность. Ее глаза блестели, а в голосе звучала решимость.

– Услада, – тихо произнес я, – требуется, чтобы здесь была своя хранительница. Ты готова на время стать хозяйкой горы?

Она кивнула, ее глаза наполнились радостью и трепетом.

– Тогда клянись, что не продашь никому эту гору и все, что на ней. Клянись, что не будешь враждовать со мной и будешь молиться во имя сына Творца, Худжгарха, и его сестры Беоты. Клянись, что если кто-то посягнет на меня, ты придешь на помощь. А я клянусь, что если кто посягнет на эту гору и твою власть, я приду на помощь. Если кто из нас нарушит клятву, то отдаст другому двадцать процентов благодати.

– Клянусь, – прохрипела она, ее голос дрожал от нахлынувшего волнения, а горло сжал спазм. Я видел, как она борется с собой, но ее решимость была непоколебима.

– Хорошо, Судья видел и слышал твою клятву.

В моих руках появился свиток. Я, не разворачивая, передал его жрице.

– Береги этот символ власти, Услада. Будь достойна. Жертвоприношения прекратить. Приносить только жертвы хвалы и славословия.

– Поняла, – ответила она, ее голос был тверд, но в глазах читалась тревога. Я подмигнул ей и исчез, оставив ее одну. Я свою работу сделал, от меня больше ничего не зависело.

Но наверху меня ждало собрание возмущенных невест. Узнав, сколько черных девиц в легкомысленной одежде появилось в городе, они смотрели на них с балкона и шумно выражали свое негодование.

– Чего шумите? – спросил я, и три разгневанных лица повернулись ко мне, причем Ильридана была на встрече с дзирдами, но тоже возмущенно раздувала ноздри.

– Ты еще спрашиваешь? – спросила меня Ганга и уперла руки в бока.

– Спрашиваю, потому что не понимаю вашего возмущения, – ответил я и решил пока не применять власть.

– Там, – Ганга обличительно ткнула пальцем вниз, – несколько сотен этих… Э-э-э… – Она не могла подобрать слова. – Зачем?.. Тебе нас не хватает?

«У-у, – подумал я, – как все запущено». Началась необоснованная ревность женщин, которые боятся потерять то, что имеют, и страха в них больше, чем любви. А в женщинах они видят только соперниц и угрозу своему положению. Поодиночке они вполне нормальные невесты, а вместе – это дурдом, надо их расселять. И я их со временем расселю. Гангу отправлю в Бродомир наместником. Чернушку посажу наместником в Чахдо. Лирду оставлю с ее деревянными солдатами в графстве Тох Рангор. А пушистая снежная эльфарка пусть заботится о замке Высокого Хребта. Но пока отправлю их обратно в замок. Пусть там сидят и строят мне козни.

– А затем, – сурово произнес я, – что им некуда было идти, это раз. Потом они с мужьями, это два, и они живые – это три. Остальные в городе – это души убитых шаманами разумных. У меня не город, а некрополь мертвецов. Женщины все магически одаренные, они будут жить тут и спускаться к смертным, чтобы контролировать их, мне нужны помощники. От вас толку мало, вы только сидите и рассуждаете, как усложнить мне жизнь. Хватит, наговорились. Марш домой, в замок, и там занимайтесь свиньями, утками и курами, это вам под силу, а жить и помогать хранителю степи и княжества Чахдо вы пока не можете. И знайте, я уже князь Чахдо, герцог фронтира, владетельный лорд Высокого Хребта и принц степи. А ты кто, Ганга? – Я тоже упер руки в бока и с усмешкой посмотрел на невесту. – Чего ты добилась в жизни?

– Я? – растерянно моргая, переспросила Ганга. – Я твоя невеста.

– И такая же, как и все остальные, поэтому знайте свое место. Оно рядом со мной, но не на моей шее. Понятно? А