Пепел доверия-2 - Руслан Алексеевич Михайлов

и замерла. И все это при полном внешнем игноре друг друга. Они не общаются, не переглядываются, они – как незнакомцы, что случайно оказались в одном месте. Будто чужие друг другу пассажиры, ждущие посадки на один и тот же самолет.

Да о чем я вообще думаю в этот момент?!

Вот же дебил… вот же дебил…

Мысленно повторяя это раз за разом, я не отрывал глаз от планшета и не упустил момента, когда одна из тварей ухватилась за кромку ворот, легко подтянулась, перекинула гибкое тело внутрь и приземлилась на щебне площадки в паре шагов от зада моей машины. Проделано легко и непринужденно.

Вот сука!

– Ну чего ты сюда поперся?! – прошептал я. – Кыш… кыш… А, дер-рьмо!

За первым гостем последовали остальные, проделав тот же трюк с раздражающей любого ботаника легкостью. Где-то минут через пять рядом с моим домом – и рядом со мной – находилось не меньше десятка тварей. Нервно затянувшись, я с силой затушил окурок и через мгновение зажал себе разрывающейся от боли ладонью рот – я затушил окурок о собственную руку. Дебил! Невольно выдохнув, поднял с обожженной ладони облачко пепла и чихнул уже в обе ладони, так сильно прижатые к лицу, что щекам аж больно стало.

Дебил!

Подув на болящую руку, я полил ее водой из бутылки, закурил следующую сигарету, зажал в другой руке пистолет, достал их холодильника пиво, сунул на освободившееся место трофейную бутылку водки и уселся прямо на пол, продолжая смотреть на экран и наблюдать, как незваные гости медленно разбредаются по моему участку.

Да чего же вы приперлись, твари… чего же вы приперлись…

Когда кто-то из них бросал мельком взгляд на прячущую меня постройку, меня встряхивало, как от удара электротоком. Я с трудом удерживал себя на полу – на это требовалась вся имеющаяся у меня сила воли. А ее осталось уже не так-то и много после недавнего побоища ровно на этом самом месте.

Может, те две твари были чем-то вроде авангарда? Разведчиками?

Да ну, хрень. Они же безмозглые и кровожадные. Умеют только убивать все, что движется.

Пока я думал об этом, через забор в другой стороне перебралось еще немало фигур, и вскоре у меня на участке находилось уже не меньше двадцати тварей.

О-хре-неть…

Да у меня на них и патронов-то не хватит – даже если не промахнусь ни разу. А я точно промахнусь. Стрелок из меня дерьмо.

В кармане задрожал телефон. Вытянув его, посмотрел, кто звонит, и принял звонок:

– Привет, Бажен…

– А че шепотом?

– Ща… – сделав фото экрана планшета, где прекрасно было видно сгрудившихся вокруг пустого курятника тварей, я отправил его Бажену. – Вот почему.

– Дерьмо! Это у тебя?

– Ага. Мой участок. Пара шагов от входной двери, – говоря это, я не сводил глаз с запертой на все задвижки двери, являющейся единственной моей защитой от верной смерти. – Я сегодня умру, Бажен?

– Совсем придурок?! Сиди тихо!

– Да я уже…

– Запрись на все замки.

– Да я уже…

– Окна?

– Окон нету. Все закрыто металлом.

– Фух! Ты говорил, но я уточнить решил. Дыра в полу закрыта?

– И завалена ящиками. А по периметру дома я – как знал – уложил стену из блоков. Ну, чтобы не проглядывалось.

– Молоток! Ну и все. Сиди тогда тихо, наблюдай шоу, займись чем-нибудь полезным и созидательным, но беззвучным. Но только не залезай под кровать и не трясись там в спазмах!

– Мы живем в страшное время, Бажен… просто в страшное…

– А ну, намахни водочки граммов сто! Но не больше!

– Да я пивко цежу… и думаю, чем бы заняться во время… осады… И знаешь… вот прямо странное желание внутри…

– Какое?

– Взять ружье и пистолет, пинком распахнуть дверь и выйти наружу, прямо как Аль Пачино в том фильме…

– В «Скарфэйсе»?

– Ага. В нем самом.

Тихо хохотнув, Бажен задумчиво произнес:

– Надо пересмотреть. Фильм чумовой.

– А меня отговаривать от безумств не станешь?

– Не-а. По голосу понял, что ты в норме. Уже пообвык?

– Есть чуток, – признался я, прислушиваясь к своим ощущениям. – Меня отпустило. Я в осаде, со всех сторон твари, недавно аж дышал с трудом, а щас норм. Сижу, жду, готов обороняться, наружу не собираюсь.

– Тебе повезло, – буркнул Бажен.

– Это с чем же?

– С репетицией нового образа жизни. Так вот теперь и будет, Тихыч. Не знаю, как долго, но какое-то время — это наши новые реалии жизни. Надо сидеть и ждать, пока эти не уйдут.

– Ну, вы там можете их и перестрелять…

– Чтобы привлечь к себе новых упырков и потратить уйму патронов? Нет уж. Пусть военные тратятся – у них запасов больше. А нам надо отсиживаться и ничем себя не выдавать. Ну что? Пока там твоя крепость в осаде, давай обсудим все то, что ты мне наговорил?

– А давай, – согласился я и сделал большой глоток пива. – Вываливай свое негативное мнение…

– Вот тут ты угадал. Ибо затея твоя – бредовая.

– Это почему же «бредовая»? Вполне себе логичная и…

Я осекся, не договорив и, как олень в свете фар, завороженно уставившись на светящиеся экраны смартфона и планшета, вдруг ставшие единственным источником света в моей берлоге.

Почему так темно?

Почему я больше не слышу дыхания Бажена в трубке?

Почему не горит тусклая лампочка под потолком?

Почему планшет больше не показывает изображения с камер наблюдения?

Мне понадобилось какое-то время, чтобы заторможенно прийти к самому очевидному выводу, а потом еще чуток, чтобы заставить себя принять это самое страшное очевидное – отключили электричество.

Тока нет.

Интернета тоже.

Обзора тоже.

Я ослеп и оглох. Я в полной тьме. А там, за тонкими каркасными стенами, обитыми заборной жестью, бродят кровожадные твари… и я даже не могу проследить за ними.

– С-с-су-у-у-ука… – я выдохнул это жалким дрожащим голосом, сидя на полу, съежившись, подтянув ноги к животу, больно вдавливая рукоять пистолета в собственную плоть. – С-у-у-у-ука…

Ощущение, что стены беззвучно рухнули и всей своей тяжестью крыша мягко упала мне на голову, выбив из нее нормальное мышление и придавив меня к полу гигантской многотонной подушкой. Мелко затряслись колени, что-то противно зачавкало, и я не сразу понял, что это так трясется моя нижняя