"Фантастика 2025-135". Компиляция. Книги 1-25 - Елена Звездная

— С лошадьми я на «ты», но местная специфика мне неизвестна, — сказал я, глядя на своих спутников. — Нюансы есть?

— Мы держали их некоторое время на наших землях, Василий, — отозвалась Забава. — Им нужны трава и вода, чтобы выжить. Ничего сверхъестественного.

— Меня больше волнует, во что эта трава потом превращается, и кто будет за этим убирать, — проворчал Кузьма себе под нос. Кажется, перспектива стать конюхом его не радовала.

Я взял из сарая серп, или то, что его здесь заменяло, и прошелся по краю поляны, срезая высокую сочную траву. В инвентарь она упала стопкой из десяти порций. Похоже, все растительные ресурсы здесь складывались по десять единиц. Удобно.

Вернувшись в стойло, я бросил траву на землю перед лошадью. Кобыла покосилась на меня с явным подозрением, но потом все же соизволила опустить голову и принялась жевать. Видимо, голод не тетка.

Повернувшись к телеге, я приложил руку к её дощатому борту. Перед глазами всплыло окно инвентаря. Триста ячеек. В шесть раз больше, чем мой собственный вещмешок. Впечатляет.

И мне понадобится каждая из этих ячеек, если я собираюсь вернуть долг этому прохвосту Сайласу. Но об этом можно будет подумать и утром.

А сейчас другое дело. Я направился к кузнице, активировал наковальню и выложил в появившееся окно свои трофеи с рынка: железные слитки, кожаную шкуру и деревянный брусок.

**Создать Базовый Длинный Меч? **

Я подтвердил. Система немного подумала, и на верстаке материализовался меч.

Поднял его, ощущая приятную тяжесть в руке. Лезвие, конечно, не заточено до бритвенной остроты, и кожа на рукояти намотана грубовато, но это было настоящее оружие. Ощущение стали в руке всегда действовало на меня… отрезвляюще.

Выйдя из кузницы с мечом в руке, я окликнул Кузьму и Забаву.

— Ну, как я вам? Достаточно устрашающе для местного контингента?

— Внушительно, Василий, — Кузьма изобразил нечто вроде улыбки. — Очень внушительно.

— Хотелось бы верить, — хмыкнул я. — Теперь осталось только научиться этой штукой махать не хуже, чем косой.

Но это могло подождать до завтра. Небо окрасилось в бледно-фиолетовые тона, и сумерки быстро сгущались.

Я направился к дому на дереве, достал кровать из инвентаря и поставил её в углу комнаты. Собирался уже было завалиться, но тут вспомнил о своих спутниках. Я, конечно, здесь главный, но бросать их спать на голой земле тоже не вариант. Особенно новенькую. Лояльность ценный ресурс, его нужно культивировать.

«Как насчет кого-то, кто разделит твою постель?» — всплыли в памяти слова Сайласа. Хитрожопый гоблин.

Нет, делить постель с Забавой я не собирался. Не сейчас, во всяком случае. Девчонка, конечно, эффектная. Эта точеная фигурка, взгляд с чертовщинкой… Экзотика, одним словом. Притягивает. Но я ее едва знаю. И положение обязывает держать дистанцию. Превращаться в альфа-самца, который пользуется своим положением, — не мой метод.

Я вышел на платформу.

— Забава, кровать в доме твоя, — бросил я через плечо. — Располагайся.

— Что? Но… Василий! Это неправильно! — она явно не ожидала такого поворота.

— Сказал, твоя — значит твоя. И это не обсуждается. Считай это… приказом, если тебе так проще.

— Спасибо… Василий, — она смущенно кивнула и скрылась в проеме дома.

— Надеюсь, тебя устроит твой старый ящик, Кузьма? — спросил я, поворачиваясь к домовому. — Или предпочитаешь свежий воздух?

— Как представителю древнего рода лесной нечисти, мне привычнее спать под открытым небом, — с достоинством ответил Кузьма. — У меня есть приметное дерево на опушке, я его уже облюбовал.

— Как скажешь, приятель.

— Приятель? — Кузьма удивленно склонил голову. — Что это означает?

— Это… вроде как друг, — я пожал плечами.

— Ты считаешь меня другом? — в его голосе прозвучало неподдельное удивление.

— А ты как думаешь? Ты мне сегодня неплохо помог. Без тебя я бы тут до сих пор с голой задницей по джунглям бегал, пытаясь понять, куда попал.

— Это просто мой долг, Василий.

— Называй как хочешь, — усмехнулся я, присаживаясь у подножия дерева-дома. Оторвал рукава от своей видавшей виды куртки. Все равно уже ни на что не годились. Соорудил из них некое подобие подушки, чтобы хоть немного смягчить жесткую кору.

— Уверен, что тебе будет удобно? — с сомнением спросил Кузьма.

— Не парься. Спал и в худших условиях. К тому же, у меня теперь есть меч, которым я почти не умею пользоваться, так что любой враг дважды подумает, прежде чем нападать, — я усмехнулся еще раз.

— В этом есть своя логика, — рассмеялся Кузьма. — Что ж… Спокойной ночи, Василий.

— И тебе не хворать.

Он коротко кивнул и растворился в лесной чаще, шурша листьями.

Этот день определенно вошел в топ самых странных в моей жизни. Впрочем, времени на философские размышления не было, усталость брала свое. Я быстро уснул под убаюкивающее стрекотание цикад и мерное жевание лошади в стойле.

* * *

Пробуждение было резким, как выстрел. Ночь на траве под открытым небом взбодрила лучше любого кофе. Вставать и действовать — вот что диктовало тело, привыкшее к дисциплине.

Солнце едва показалось, окрашивая верхушки деревьев. Быстрый взгляд на ситуацию: семнадцать золотых в кармане. Долг — двести семьдесят. Одна стопка кукурузы — один золотой.

Простая арифметика диктовала невеселый вывод: две тысячи семьсот единиц кукурузы. Вчерашние четыреста пятьдесят казались каплей в море. Телега вместит урожай, оставив тридцать свободных ячеек, но сам сбор…

Даже если я вчера и проредил изрядный кусок поля, собрать такой объем — задача не из легких.

Кузьма и Забава еще спали. Набрав воды из колодца, я сделал несколько больших глотков, взял серп и направился к полю.

Пришлось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что это не сон. Ряды кукурузы, скошенные вчера, стояли как ни в чем не бывало, будто их и не трогали. Стебли на ощупь были вполне реальны. Видимо, местная «игровая механика» работала и на восстановление ресурсов. Что ж, мне же лучше. Не буду жаловаться на такие подарки судьбы.

Тело, не привыкшее к монотонному сельскому труду, но знакомое с нагрузками, гудело. Сбор кукурузы выматывал. Несмотря на то, что стебли поддавались легко, сам процесс был изнуряющим. Но в этом была и своя прелесть — не