Беркутов-Туманный - Василий Горъ

мы сели. Кстати, сам садиться не стал — оперся руками на спинку свободного кресла, сообщил, что весь день работал сидя, так что не может не воспользоваться возможностью постоять, и перешел к делу:

— Только что ознакомились с компиляцией из самых важных фрагментов отчетов Виктории Михайловны и ее подчиненных. Каждый из спасенных вами военнослужащих описал переход между заброшенной «фермой» и армейской тренировочной заимкой по-своему, но во всех рассказах до единого есть три одинаковых момента. Первый — одна из лучших групп быстрого реагирования самой боеспособной бригады в Империи была для вас обузой и во всех боях с одаренным зверьем либо мешалась под ногами, либо создавала проблемы. Этот факт неприятно удивил, и я счел необходимым радикально изменить программу подготовки бойцов спецподразделений. В частности, уменьшить часы медитаций на тренировочных заимках и, за счет этого, гонять личный состав подразделений в двух- или трехдневные рейды. Причем сверхмалыми группами и под руководством опытных лесовиков. Второй момент, запавший в душу, совсем другого плана: если верить отчетам девяти человек, то каждая схватка с Одаренным зверьем начиналась с того, что вы отводили хищников как можно дальше от подопечных, а полноценно использовать имеющиеся умения начинали после того, как оказывались на дистанции, не позволявшей их идентифицировать. Таким образом, реальный уровень ваших возможностей намного выше продемонстрированного штабс-капитану Сечиной и ее бойцам…

— Игнат Данилович, это не попытка выпытать ваши родовые тайны, а подводка к неприятному выводу… — уточнила Людмила Евгеньевна, заметив, что я потемнел взглядом.

— Верно… — подтвердил ее супруг. — Я держу свое слово. Просто пытаюсь понять, насколько сильной была виденная вами росомаха, раз волк-«нулевка» без какого-либо труда пробивал ваши защитные покровы, а она не замечала атак трех таких монстров.

Мне полегчало. Поэтому ответ придумался сам собой:

— Между собой мы называем нулевок Кошмарами. А эту конкретную классифицировали, как Кошмар третьего ранга.

— А как вы оцениваете шансы убить Кошмара-«троечку» совместными усилиями двадцати опытных Богатырей? — поинтересовался Цесаревич.

— У них не будет никаких шансов, Ваше Императорское Высочество! — твердо сказал я. — Более того, не будет ни одного шанса и у двадцати Князей.

— Почему вы так считаете?

— Мы сталкивались с Кошмарами несколько раз и точно знаем, что какая-то составляющая трансформации энергетики на этот ранг качественно изменяет умения, используемые наиболее часто. И, что самое неприятное, добавляет новые, ультимативные. К примеру, ледяные иглы тех же волков-Кошмаров первого ранга становятся не только в разы более мощными, но и площадными. А еще один из таких Кошмаров-«единичек» на наших глазах обнаружил под пеленой теневика рысь-«единичку», выбил в реальность и убил. Само собой, при поддержке стаи. Кстати, очень не советую надеяться на то, что Богатыри или Князья, в случае чего, убегут от монстров такого уровня стремительными рывками — эти волки носятся, как гоночные мотоциклы. А еще переправляются через реки или озера бегом. Перед каждым шагом замораживая верхний слой воды каким-то умением школы Льда. В общем, прежде чем отправляться на охоту за росомахой-«троечкой», не мешает научиться уверенно справляться с «единичками».

— А вы справляетесь? — вроде как полюбопытствовал наследник престола и получил заранее подготовленный ответ:

— В данный момент мы умеем только более-менее уверенно убегать. Но даже с этим «навыком» после каждой встречи с Кошмарами залечиваем раны. Что там, в Пятне — мероприятие из категории «рискованнее некуда».

— Последний «улов» моего мужа — пять сквозных ранений от попаданий ледяных игл… — хмуро продолжила Оля. — Два — в правое бедро, одно — в левое, одно — в широчайшую мышцу и одно — в дельтовидную. И еще: перебей хоть одно из трех первых попаданий кость, и мы с вероятностью в сто процентов остались бы там. Причем всей командой!

— А ведь ультимативные умения волков — далеко не самые неприятные… — добавила Света и зябко поежилась.

Тут Император заявил, что нечто подобное уже читал. В протоколах допросов руководителей секты Свободных, повелительным жестом заткнул сына и вернулся к теме, с которой начал этот разговор:

— А теперь озвучу третий общий момент в отчетах членов спасенной вами ГБР. Вы невероятно добросовестны, то есть, выполняете взятые на себя обязательства даже тогда, когда это кажется невозможным. Что, собственно, и позволило вам семь раз вытаскивать подопечных из безвыходных ситуаций, в которые они сами себя загоняли. Мою супругу это утверждение нисколько не удивило — она помнит, как вы вытаскивали из безвыходной ситуации ее, Виктора и Татьяну. Да и мой сын обратился за помощью к вашей команде не просто так…

Тут Император сделал небольшую паузу, обошел кресло, сел, опустил руки на подлокотники и снова поймал мой взгляд:

— Теперь поделюсь интересной информацией. Сразу после возвращения в ППД Виктория Михайловна подала рапорт с требованием представить вас и ваших напарниц к государственным наградам. Семеро ее подчиненных вовсю высказывают то же мнение своим друзьям-товарищам. Штабс-капитан Руслан Аполлинарьевич Нилов арестован, отправлен на гауптвахту и ждет приезда следователя военной прокуратуры. Следователи военной прокуратуры вот-вот прибудут и в войсковую часть двадцать четыре-одиннадцать. Разбираться с бардаком, устроенным при попустительстве командования. Но майор Павел Алексеевич Снежинский, имевший наглость вас оскорбить, уже арестован. В общем, справедливость восторжествует и в этом случае — порукой тому мое слово.

— Володь, Игнат Данилович в этом не сомневается. Поэтому переходи к нашим долгам… — внезапно потребовала Императрица.

Воронецкий-старший согласно кивнул, повелительным взглядом послал сына к рабочему столу, «включил» харизму самодержца и торжественно встал. Тем не менее, эту часть аудиенции не затягивал: после того, как Цесаревич принес три бархатных футляра и изобразил ассистента, произнес короткую речь, в которой объяснил, чем и за какие заслуги жалует, наградил орденами Святого Георгия второй степени и поблагодарил за служение Отечеству. Зато потом, вернув нас в кресла и сев сам, заговорил не как всесильный Император, а как обычный смертный:

— Мой сын приглядывает за Викторией Михайловной с момента, когда узнал о ее существовании, а мы с Людой — с момента рождения. То есть, вот уже двадцать семь с половиной лет плавимся от ненависти к коалиции из двадцати девяти дворянских родов, тихой сапой подтачивающих власть нашей династии и планирующих ее смену. Да, при этом не сидим, сложа руки — стравливаем эти рода между собой, опосредованно мешаем определиться с окончательной кандидатурой в новые Императоры, используем любую возможность, чтобы ослабить этот комплот, и так далее. К сожалению, основной