Беркутов-Туманный - Василий Горъ

он классический кадровик с соответствующими рефлексами, навыками и самомнением. И попросите, пожалуйста, ваших глубокоуважаемых напарниц выйти из боевого режима — мы вам не враги и атаковать не будем. А за его превосходительством я схожу сам. Прямо сейчас…

И пошел. Спокойно повернувшись ко мне спиной и не став проверять, отпустил я «убогого» или нет.

Пока Боярин, забывший представиться, ходил за нашим куратором, в коридор вышло из кабинетов и примчалось с двух других этажей добрых две трети обитателей штаба. Кроме того, к ближней лестнице на полной скорости подбегал целый взвод Витязей и Рынд, в момент вылета матершинника из окна проходивший мимо здания строем.

Но повоевать этим деятелям не удалось — за миг до того, как самые быстроногие преодолели первый пролет, в коридоре раздался гневный рык Ляпишева, судя по всему, продолжавшего строить командира части:

— … -товой матери, а десяток самых злостных нарушителей дисциплины отправлю под трибунал!!! Кстати, полюбуйтесь: весь штаб торчит в коридоре! А ведь случись реальное нападение на вашу часть — всех этих недоумков уже отправили бы к предкам.

Штабным мгновенно поплохело. Какая-то часть технично свинтила куда подальше, а те, кто находился в поле зрения генерала, вжались в стены. И правильно сделали — он был в ярости и пер к нам в стиле тяжелого танка. Само собой, не один, а в сопровождении чуть полноватого подполковника и майора-Боярина. Впрочем, ко мне обратился подчеркнуто вежливо:

— Игнат Данилович, объясните, пожалуйста, что тут произошло.

— Пятеро героев-любовников в погонах пытались навязать свое общество моим напарницам и отказывались понимать слово «нет». Благодаря чему в какой-то момент оказались лежащими на полу. Когда сюда подошел я и убедил дам снять контроль, самый героический обложил меня матом и вылетел в окно. Потом на шум выскочил вот этот победитель всего и вся, приказал мне встать на колени и выхватил пистолет. А после того, как я попросил его убрать и дал понять, что перед тем, как наставлять оружие на кого бы то ни было, его надо снимать с предохранителя, проявил агрессию. В общем, я разочарован. Как поведением аж шести вроде как защитников Отечества, так и их высочайшим непрофессионализмом.

— Я тоже разочарован… — холодно заявил он, уставившись на взмокшего командира части, как удав на кролика. И продолжил в том же духе: — Причем и другими проступками подчиненных подполковника Моисеева: оказывается, только за последние трое суток ваш «Буран», доставленный сюда с авиабазы, пытались вскрыть аж одиннадцать раз. И каждая такая попытка ПРИВЫЧНО ПОКРЫВАЛАСЬ. Ибо в ЭТОМ ПОЛКУ это считается НОРМОЙ!!!

Глава 27

7 октября 2513 по ЕГК.

…Не знаю, почему, но три с половиной часа сна, прихваченных во время перелета в Новомосковск отправили меня в будущее. В смысле, продрав глаза в пятом часу дня все той же субботы, я был уверен, что наступило воскресенье. Это ощущение преследовало меня всю дорогу до дворцового комплекса, хотя бодрячок я использовал раза два или три и раз пятнадцать смотрел на часы, «уточняя» дату и день недели.

Легкая заторможенность сознания, проявлявшаяся и в других мелочах, прошла уже в кабинете Ляпишева. Через несколько минут после того, как на наши телефоны прилетели уведомления о поступлении на банковские счета траншей от спецотдела. Впрочем, «включился» я не поэтому, а из-за крайне неприятной новости, походя озвученной генералом:

— Кстати, чуть не забыл: я приказал включить фильтрацию звонков на ваши телефоны и заблокировать как возможность определения их координат, так и включения прослушки. Все дело в том, что со вчерашнего дня Империю сводят с ума слухи о том, что вы и ваша команда добыли четыре комплекта Искр лепки и регенерации второго ранга — для Императора, Императрицы, Цесаревича и Ксении Станиславовны — соответственно, на вас всеми правдами и неправдами пытаются выйти пожилые, но состоятельные Богатыри и Князья со всей страны.

— Попроси врубить фильтрацию и запрет определения координат трубок Ульяны, Софы и Тани… — потребовала Дайна. — А то Ксению Станиславовну, обеих ее личных помощниц и Валерия Константиновича «прикрыли», а эту троицу — нет. А на них в общей сложности вышло уже семеро страждущих.

Попросил. Естественно, не в лоб, а после того, как «полюбопытствовал», чьи именно телефоны защитили, и «понял», что этого недостаточно.

Ляпишев отдал соответствующий приказ прямо при мне, сбросил звонок и, кинув взгляд на часы, заявил, что нам пора. По дороге к кабинету государя веселил рассказом о буме продаж обновленных «Стрибогов», начавшемся в день открытия Мурманского автосалона, и ехидно поинтересовался, нет ли у нас желания слетать на его закрытие.

— Мы вам настолько надоели, что вы решили избавиться от нас чужими руками? — парировал я и заставил Дмитрия Львовича защищаться:

— Как вы могли такое подумать⁈ Мы вас ценим! Честное слово. Просто добытчики, с которыми мы сотрудничали и сотрудничаем, никогда не попадали в настолько интересные ситуации, вот мы и не разобрались, как себя правильно вести.

В этот момент в глазах пары придворных дам,

двигавшихся навстречу, появилось узнавание и практически мгновенно уступило место нездоровому интересу. Нет, подходить к нам с вопросами эти особы не решились. Так как видели рядом с нами Ляпишева и, вероятнее всего, знали, что будут посланы. Но гипнотизировали меня даже тогда, когда приседали перед ним в книксенах!

— Заметили? — спросил генерал после того, как свернул в поперечный коридор и навелся на бойцов Конвоя, дежуривших по обе стороны от знакомой двери.

— Заметили… — эхом повторил я и вздохнул: — Хочу обратно в Пятно. И уйду. Сразу после того, как нормально высплюсь.

Куратор заявил, что на моем месте сделал бы то же самое, ускорил вояк, начавших нас проверять с некоторой ленцой, а уже через пару-тройку минут передал «с рук в руки» секретарю Императора, а сам неспешно прошел к креслу, стоявшему в самом дальнем углу приемной, сел и, как мне показалось, приготовился к долгому ожиданию.

До начала назначенной нам аудиенции оставалось шесть с половиной минут, тем не менее, секретарь попросил нас следовать за ним, завел в кабинет и технично испарился. Так что мы оказались перед самодержцем, его супругой и их наследником. Стояли считанные мгновения — Император сходу «послал» нас в мягкий уголок, оккупированный Людмилой Евгеньевной и Цесаревичем, а поздоровался после того, как