Излом - Алексей Витальевич Осадчук

себя. Ведь ее, совсем юную принцессу, дед и отец часто брали с собой на охоту, где та довольно быстро привыкла к такого вида зрелищам. Ну а позднее, уже во времена скитаний, Верене приходилось видеть вещи и похуже разделанного кабана. Кроме того, эта охота не первая, на которую она была приглашена Карлом.

Сказать по правде, король Вестонии с момента своего выздоровления как будто вознамерился наверстать упущенное за время лежания в кровати. Блистательные балы и приемы, охоты и турниры — Карл словно брал реванш у жизни. Он не был одаренным, но энергии в этом человеке было столько, что казалось, будто он сам является одним бездонным источником силы.

Благодаря этой его мощной харизме, Карл по особому действовал на своих союзников и подданых. Казалось, что его аура, пусть и не магическая, источала увереность в завтрашнем дне. Именно таким, в понимании Верены, и должен был быть король. Жестоким и беспощадным с врагами, но справедливым с подданными.

Карл был добр к Верене и подарил надежду вернуть то, что по праву принадлежало ей и ее семье. Именно поэтому Верена часто смотрела на короля с тревогой. Дело в том, что, благодаря своему дару, она видела, что болезнь Карла не исчезла.

Да, чернота в его энергосистеме сжалась в маленькую, еле видимую точку. Но в последнее время Верене начало казаться, что эта точка начала расти.

Сперва она подумала, что дар обманывает ее. Но недавно, незаметно осмотрев энергосистему Карла снова, Верена пришла к выводу: постепенно, неспеша, но чернота в теле короля действительно росла.

Похоже, это распознала не только Верена. Однажды она увидела, как один из королевских целителей прибилизился к Карлу, якобы для того, чтобы осмотреть его, и незаметно для всех влил в энергосистему короля крупный сгусток алой энергии, опустошив при этом на четверть один из своих крудов.

Верена уже давно не видела характерных золотых всполохов в ауре Карла. Это говорило только об одном — то зелье, которое подняло короля на ноги, закончилось.

Внезапно шум королевского охотничьего лагеря зазвучал в иной тональности. По рядам шатров прошло волнение. Дворяне, воины, егеря и обслуга начали стягиваться к центру лагеря. Карл тоже отвлекся от разговора с одним из лордов Туманных островов и взглянул в сторону источника шума.

Фрейлины Верены, спорившие до этого о тканях, перьях, сапфирах и нарядах других присутствующих здесь дам, разом замолкли. Но в следующий миг они с новой силой зашептались, уже комментируя то, что видят.

На противоположной стороне эспланады — прямоугольного пространства, образовавшегося перед королевским шатром, — верхом на огромном мистрале вороной масти, сопровождаемый небольшим отрядом бойцов, появился он.

На мгновение Верена залюбовалась конем. Шторм, а именно так назвал его хозяин, полностью оправдывал свое имя. Казалось, он стал еще больше с того дня, когда Верена видела его последний раз. Настоящий гигант, но в тоже самое время подвижный и грациозный. О! Этот красавец несомненно лучший представитель породы. Даже Холод, конь ее деда, на фоне Шторма казался мельче и грузнее.

Неожиданно Верене захотелось увидеть энергосистему Шторма, и когда она посмотрела на коня в истинном зрении, то на миг потеряла дар речи. Она не знала, что произошло с этим животным, но ясно одно — это уже не простой конь. Энергоканалы и энергоузлы мистрала уплотнились и стали крупнее.

Девушка ошарашенно перевела взгляд на всадника, и их взгляды встретились. Оказывается, Макс смог легко распознать ее в толпе и даже весело подмигнуть. Верена почувствовала, как вспыхнули ее щеки.

С того дня, как Верене сообщили о прибытии Макса в столицу, прошло две недели. Она не понимала в какие игры играет маркграф, но навсегда запомнила, как он, вовремя появившись, снова спас ее.

Много раз она вспоминала их разговор в ту ночь и каждый раз повторяла сама себе, что поступила правильно. Верена не могла бросить своих людей и свой народ. Она обязана вернуть то, что у нее украл мерзкий узурпатор.

А еще Верена запомнила, как перед уходом Макса она попыталась осмотреть его при помощи своего дара, и как в тот миг вдруг что-то теплое, тягучее ткнулось в нее изнутри. Это была сила — иная, не Макса, но по ощущениям как-то связанная с ним.

Сперва Верена не придала значения случившемуся, но проходили дни, которые складывались в недели, и она осознала, что не может избавиться от того странного чувства. Это было похоже на некий зов. Сперва слабый и тихий, будто кто-то очень близкий и родной пытается достучаться до нее.

Затем ей начали сниться странные сны, в которых она видела свою бабушку, королеву Софию. Она была молодой, как на ранних портретах, висевших в кабинете деда. В каждом видении она стояла в нескольких шагах от Верены. Их разделяла прозрачная стена. По шевелению губ было понятно, что бабушка пытается что-то сказать Верене. Судя по ее напряженному взгляду, что-то важное… Но, увы, Верена не слышала ее.

В конце каждого видения фигура бабушки превращалась в золотистое облачко, которое, принимая форму большого сокола, взлетало ввысь.

А затем Верена просыпалась и еще некоторое время, прерывисто дыша, лежала в постели, пытаясь понять значение этого явно непростого сна. Ей очень хотелось верить, что таким образом ее предки пытаются показать ей, что они поддерживают ее перед рашающей схваткой с узурпатором. Отсюда и этот золотистый сокол, очень похожий на того, что изображон на гербе ее рода…

И вот сейчас, с появлением Макса этот странный зов повторился. Только он звучал совсем близко.

Верена неосознанно потянулась к нему даром, но уперлась в пустоту. Макс закрылся. Он всегда так делал. Когда она попробовала еще раз, то перехватила его короткий насмешливый взгляд.

Брови Верены поползли вверх. Этот взгляд… А ведь он знает, что с ней происходит. О боги! Неужели он пришел сюда из-за нее? Снова?

Она невольно подалась вперед, но вовремя остановилась. Сейчас многие внимательно наблюдают за ее реакцией и оценивают каждый жест, каждый взгляд. Ведь именно в доме маркграфа она долгое время жила под чужим именем. По столице до сих пор ходят слухи, что распускали люди Оттона, о том, что она грела постель молодого бастарда. Нет… Нельзя показывать свои чувства. Не здесь и не сейчас. У них еще будет время поговорить.

За Максом на крупном мистрале ехал Сигурд в полном доспехе страйкера, а рядом с ним — его супруга Аэлира. Почувствовав ее внимание, беловолосая всадница полуобернулась и, узнав Верену, коротко ей кивнула, приветствуя. На мгновение взгляд суровой