S-T-I-K-S. Сапфир - Игорь Витте

и наблюдал за этим умопомрачительным представлением. Джек, забравшись в рюкзак, который по сути стал его домом, мирно спал, не обращая внимания на изредка доносящийся с разных сторон рев тварей и звуки рушащихся стен в домах. Скиталец же, уже давно не обращал на это внимания. Несмотря на приличный срок, который прошел с момента его появления в Улье, он каждую ночь готов был наблюдать это необычное и завораживающее своей глубиной небо. Что-то подобное можно было наблюдать и в прошлой жизни, но, только там, где рядом нет крупных городов с их ночным освещением, прячущим своей засветкой звезды. В горах Афгана, он вот также иногда часами, в ущерб сну и отдыху, мог лежать, уставившись в усыпанное несметным количеством звезд небо. Снова в памяти всколыхнулись старые воспоминания и он, погрузившись в них, уже почти провалился в небытие сна, как внезапно, какое-то новое, не известное до сих пор чувство вернуло сознание в норму. Скиталец прислушался к своим ощущениям. Странное давящее чувство, словно где-то рядом находится иной. Но он не мог так воспринимать воздействие зова. Даже тот черный, альфа не имел на него такого воздействия. Скиталец поднялся и заметил торчащую из рюкзака белую голову Джека, который с удивлением и тревогой поглядывал на него.

– Сейчас проверим! – он подмигнул обезьяну и развернувшись, так, чтобы рюкзак остался за спиной, активировал зов в передней полусфере.

Но ослабления давления не последовало. Лишь с разных мест выжранного под ноль города ломанулись, сметая все на своем пути задержавшиеся на кластере твари. Скиталец помрачнел и повернувшись к Джеку, сказал:

– Ну извини, брат! Не знаю я что это такое. Придется потерпеть, а утром разберемся.

Он сел обратно, к вентиляционной установке и Джек, воспользовавшись моментом, тут же оказался у него на коленях. Так они и сидели примерно с час, пока давление постепенно не начало спадать. Через полтора часа все пришло в норму, словно и не было ничего. Джек, успокоившись так и уснул на коленях Скитальца, а тот, взглянув еще раз на небо тоже закрыл глаза, перед этим увеличив зону охвата купола и эмпатии.

Где-то в Пекле. Неизвестный, пустынный кластер.

Небольшая стая тварей пробиралась по самому краю пустынного кластера, который, неизвестно как затесался между городскими кварталами бесконечного города и обширной чернотой, простирающейся почти до самого горизонта с севера на юг. Кластер был действительно пустынный. Мало того, кластер был стабом. Об этом свидетельствовали пара десятков человеческих костяков, видневшихся в песке, чуть дальше, по направлению к черноте и уже посеревших и покрывшихся сеткой трещин, под воздействием испепеляющего светила Улья. Желтый, подвижный словно вода, песок застыл в невысоких барханах и уплывал из-под лап монстров заставляя их ловить равновесие и замедляя продвижение стаи. Но, три матерых бегуна и два лотерейщика, подчиняясь воле своего вожака, кусача, который вот-вот переродится в рубера, продолжали упорно карабкаться по барханам. Они, изредка поглядывая на такой привычный и притягательный городской кластер, где не нужно карабкаться по уходящему из-под лап песку. Но они четко знали, что этот городской кластер совсем скоро пойдет на перезагрузку. Нет, кисляка еще не было, но все они видели мерцающие в толще воздух предвестники перезагрузки. Кисляк будет позже, а пока, вожак уверенно вел стаю к кормушке, которая позволит ему еще на шаг приблизиться к перерождению в рубера. Именно близость к руберу, давала ему преимущества перед другими тварями его ранга. Крохотные зачатки интеллекта, уже позволили ему собрать стаю и избежать несколько не очень приятных моментов с высшими, сохранив поголовье. Постоянный голод, который терзал их почти каждую секунду существования, сейчас отступил, утоленный, несколько часов назад, свежим мясом, в только что перезагрузившемся кластере. Но разогнанный до неимоверных пределов метаболизм, гнал тварей дальше, в поисках новой еды. И вожак знал, куда нужно идти. Они уже были в пути, когда вдруг их придавило невиданной до сих пор силой. Только зачатки интеллекта позволили кусачу понять, что это давление, не признак врага, которого они все поголовно и даже высшие, боялись и удирали при любой возможности. Это было что-то иное! А вот враг, причем такой, что кусач и вся его стая, не смогли сдержаться и досрочно опорожнили кишечники, ударил своим давлением сзади. Но они были уже далеко. А через час и то, первое давление, спало.

Стая шла по-пустынному стабу, поглядывая то на черноту, то на готовящийся к перезагрузке кластер. На ночном небе Улья уже начали проявляться первые признаки нового дня, когда примерно по центру пустынного кластера, как раз за видневшимися костяками, воздух вдруг стал плотным и над барханами появились миражи, отражающие что-то непонятное. Они словно висели в воздухе, в нескольких сантиметрах над песком. В следующую секунду воздух в районе миражей пошел рябью, словно кто-то двигает невидимую оптическую штору, и почти сразу появился глухой, вибрирующий звук, низкий и давящий. Твари остановились, не понимая, что происходит и завертели головами, в поисках пути отступления, но вожак сохранял спокойствие. Они может быть и покинули бы его, но бежать было некуда. Позади, кластер, который вот-вот пойдёт на перезагрузку, впереди – это не понятное, что-то. Вправо и влево убежать не успеешь. И они покорно стояли, ожидая своей участи.

Так продолжалось меньше минуты. И вдруг, в том месте, где воздух шел рябью, начало что-то происходить. Рябь стала трансформироваться в сферическое возмущение, очень похожее на гравитационную воронку. В ее центре, материя начала сворачиваться в точку, как бы «схлопываясь», и любой астроном поклялся бы, что здесь происходит формирование черной дыры. Но несмотря на всю схожесть, здесь не было чудовищной силы гравитации, способной втянуть в себя все. Достигнув минимальных размеров, точка пространства, почти мгновенно развернулась обратно, открывая взорам тварей сияющее, сферическое зеркало. Но в этом зеркале не отображалась жуткая картина Улья. Там, словно кисляк при перезагрузке, стоял туман, но при всей своей плотности, он создавал впечатление удивительно глубокого прохода в неизведанный мир. Зеркало несколько секунд пульсировало, словно дышало, но потом успокоилось и в следующую секунду выгнувшись внутрь, словно гибкая мембрана, оно моментально развернулось назад, как будто батут под весом прыгуна. Одновременно с этим в плотном воздухе в близи зеркало вспыхнул мириадами искр столб огня и тут же потух. А на месте огня очутилась человеческая фигура, облаченная в комбинезон синего цвета и с черным матерчатым мешком на голове. Руки его были скованны искрящимися, переливающимися разными цветами наручниками, которые почти мгновенно испарились. Человек сдернул мешок с головы и как подкошенный, свалился на песок.

Он замер,