Газлайтер. Том 35 - Григорий Володин

что матрас скрипит, пена идёт изо рта, глаза закатываются, но он всё равно цепляется руками за спинку кровати, будто упорством можно удержать безумие.

— Молодец, Ромка, — говорю я твёрдо, чтобы он слышал сквозь кровавую пелену, — продержался. Сейчас тебе помогу.

Протягиваю ментальные щупы и начинаю гасить в нём рваные волны, как если бы накрывал пожар мокрым полотном.

А между тем вижу, что и другие Рвачи на своих койках корчатся, кто-то рычит, кто-то выгибается дугой, но у них ярость не такая жёсткая, как у Ганнибала. Они беснуются, но больше похоже на лихорадку, чем на агрессию. Видимо, причина в том, что Ганнибал наполовину человек, и потому у него ментальных силёнок меньше — вот он и слетел первым, его разум не выдержал натиска.

Я переключаюсь с одного на другого, лечу свою крылатую сотню. Работа идёт тяжело: один успокаивается, и тут же другой начинает метаться, приходится гасить сразу несколько очагов безумия. Пара из тех, до кого руки сразу не дошли, всё же срываются окончательно — и Змейка мгновенно бросается, кладёт их на лопатки, удерживает, пока я подключаюсь. Там уже сразу экстренная медпомощь как с Ганнибалом.

Наконец, мы заканчиваем. В палате хотя бы стало тише. Капеллан Рома, уже пришедший в себя, вскакивает с кровати и пытается натянуть на лицо бесстрастное выражение. Он прекрасно знает, что я не люблю, когда мои люди чувствуют себя виноватыми и начинают просить прощения. Но всё равно, как ни старайся, его морда то и дело предательски становится жалостливая, глаза бегают, губы подрагивают. Того и гляди сейчас заревет от того что заставил брару пахать.

На порог осторожно высовывается один из Смородиных. Бледный, губы сжаты в нитку, видно, что ему стоило немалых усилий войти в палату, полную недавно бесновавшихся бойцов. Но всё же пришёл. Голос дрожит, но звучит:

— Ваше Высочество, уже всё?

— Ага, заходи, не боись, — машу я рукой. — Что-то хотел сказать?

— Да, — кивает он и сглатывает. — Вы должны знать, что стало возможной причиной приступа…

— Эти тучи действуют, — сам уже догадался. — И похоже, у всех бывших штурмовиков будут приступы безумия. Давно небо закрыло?

— Уже день как, — тихо добавляет Смородин.

— Хм… — я сдвигаю брови. — Совсем недавно появились — и уже такой эффект.

Тут же достаю связь-артефакт, звоню Димирелю, лорду Дома Лунокрылых.

— Лорд, у меня Рвачи чуть не разнесли крыло усадьбы. У вас что с штурмовиками?

Голос у него тяжёлый, будто он сам держит кого-то за горло:

— Король Данила, в приастральных гарнизонах и фильтрационных лагерях та же картина. Звереют, но мы вовремя подсуетились и сдерживаем.

— Похоже, это действуют тучи, — говорю я.

— Да, наши менталисты то же самое говорят, — соглашается Димирель. — Словно сам бог Гора решил нам добавить веселья.

Есть о чем подумать. Гора не успокоится пока не затащит меня в усадьбу Филиновых, и это неприятно… потому что мне туда тоже хочется попасть. И в то же время не могу же я плясать под дудку Демона. Вот и думай, как тут всё устроить по уму.

Но сейчас Гора затеял что-то странное. Вот нахрена ему сводить моих Рвачей с ума?

Поворачиваюсь к капеллану, который рядом топчется как побитая собака, а за ним у стенки выстроились и все Рвачи в больничных рубашках:

— Рома, вы уходите из Херувимии немедленно. Под тучами находиться вам опасно. Для вас есть другое задание — охранять Багровый дворец.

— Так точно. Брара, случайно это не дворец самого Багрового Властелина?

— Ага, слышал о нем?

— Немного… А почему наша помощь понадобилась повелителю Багровых Земель?

— Его там нет, дворец теперь наш.

— Что⁈ — капеллан аж опешил, глаза вытаращил. — Багровый Властелин уступил тебе дворец?

— Не то слово «уступил», — мрачно бросаю. — Сбежал, как последний пьянчуга.

Вижу, что капеллан уже совсем охренел, в голове у него явно нарисовались какие-то свои картины — аж челюсть отвисла. Приходится сбить лишние фантазии:

— В общем так, пройдёте через стелы, код маршрута портальщики получат. На сборы у вас не больше трёх часов.

— Так точно, брара! — откликается он, вытягиваясь так, будто я только что лично выдал ему боевое знамя.

Прежде чем самому отправиться в Багровый дворец, отдаю распоряжение местным таврам: немедленно передать в Исследовательский центр приказ, чтобы Габриэлла и остальные экспедиторы как можно скорее покинули Чертовщину. Слишком уж непонятно, как эти тучи скажутся на них — рисковать не хочу.

Перемещаюсь в Нему я только со Змейкой. Гришка сразу уносится к себе: у парня на носу свадьба, и хоть затянувшийся мальчишник, как сам казах выразился, был «здоровский», теперь пришло время готовиться к самому главному событию.

Во дворце я успеваю лишь выйти из портального зала, как меня тут же встречает Камила. Брюнетка уже переоделась в деловое платье, и, чёрт возьми, строгий фасон только подчёркивает безупречные линии ее тела. Неудивительно, что Камила с самой школьной скамьи не уступала красотой тем же альвам, раз в ее жилах течет кровь полубогини.

Тут же рядом Лена — обе смотрят на меня так, словно только меня и ждали. Ну всё, сейчас навалят кучу новостей разом.

Глава 16

Камила сразу берёт инициативу:

— Даня, мы ограничиваем доступ Зару к государственным документам. Теперь он будет работать только как консультант, вместе с Леной, никаких самостоятельных решений.

Я киваю, окидываю взглядом коридоры:

— Хорошо, — Зару я и сам уже не доверяю, как и любому дроу. — А кто все эти люди?

Вокруг суета — повсюду снуют люди в строгих костюмах, кто-то спорит, машет руками, кто-то носит под мышкой увесистые папки, прямо на столах в комнатах отдыха разложены схемы, диаграммы, в воздухе стоит запах бумаги и чернил. Атмосфера явно не дворцовая, а канцелярская.

Отвечает мне Кира Паукова, вынырнувшая из-за угла, словно специально подслушивала. Некромантка выглядит так, будто смирилась со своей новой ролью — обеспечивать административное управление не только моим предприятиям, но уже и государствами, и даже в голосе её слышна лёгкая обречённость:

— Это твои теперь госслужащие, король-регент. Не думал же ты, что я сама стану копаться в этой макулатуре и сортировать отчёты?

Конечно, я и не думал. Но людей тут и правда подозрительно много — прямо как муравейник. Такое чувство, будто у Багрового вообще не