Крылья за спиной - Саманта Миллс

снимут такой браслет в мгновение ока (правда же?).

Правда заключалась в том, что она не знала, отпустит ли ее Водайя. «Если один из моих Зубов не в состоянии в одиночку управиться с горсткой работяг, он для меня бесполезен». К Земолай она тоже не проявляла особой снисходительности.

– Уберите это, – сказал Рустайя, угрюмый и раздраженный тем, что их загнали в этот угол. – Мы сами решили подобрать ее, нам за нее и отвечать.

– Неудачная шутка, – рассмеялся Каролин.

– Я не шучу. Мы взяли на себя обязательство…

– Дело не в обязательствах. Дело в…

– От Зуба мы избавимся. И будем ждать ваших дальнейших указаний. Мы просим всего лишь…

– Кончай торговаться!

– Мы просим всего лишь немного времени, чтобы расслабиться, всем, включая Земолай!.. – упорствовал Рустайя, перекрикивая Каролина.

– Крылатые не дезертируют! – Каролин побагровел. – Вы притащили меня сюда. Она знает меня в лицо. При первой же возможности она нас сдаст, и если ты думаешь, что я это допущу…

Он шагнул вперед… и остановился, столкнувшись с шеренгой из трех молодых бойцов. Пусть у Тимьяна и Рустайи имелись свои сомнения, но за Гальяну они всегда стояли горой.

Вот что происходит, когда позволяешь бойцам заводить семьи.

Несколько вовремя сказанных слов, и Земолай при помощи чувства вины перетянула Гальяну к себе. Несколько вовремя сказанных слов, и остальные выстроились в очередь за ней. Земолай и нарочно бы лучше не придумала. Но на победу это походило мало. Грязная игра. Слишком напоминало работу шпиона, а таким путем Земолай никогда ничего хорошего не добивалась.

– Либо вы часть движения, либо нет, – настаивал Каролин. – Позволим им стравить нас друг с другом – и проиграем, понятно вам? Не получится прийти и уйти, если работа вам не подходит. Не вы решаете, каким приказам следовать, а каким нет. Нельзя, черт подери, ставить крылатого выше собственного дела!

– Никуда я не пойду, – сказала Гальяна.

Каролин подобрался, словно готовый броситься в атаку… а потом оглядел Гальяну более внимательно. Земолай знала такой взгляд. Так меняется ветер перед бурей.

– Это все ты виновата, – процедил Каролин с едва сдерживаемой яростью. – И принципы тут ни при чем. Это все ты со своей одержимостью божественным светом. Ты ведь именно туда ходила?

Земолай сосредоточилась – сейчас она наконец услышит ответ на свой вопрос.

Побледнев, Гальяна покачала головой.

– Да, так и есть, – давил Каролин. – Ты полезла, куда тебе не полагалось, и сработала сигнализация. Из-за этого идиотизма погибла твоя подруга, а теперь ты доверилась крылатой, лишь бы доказать свою правоту.

– Прекратите! – предостерегающе произнес Рустайя.

Каролин ткнул пальцем в Земолай и рассмеялся:

– Гальяна не рассказала, зачем на самом деле держит тебя при себе? О своем маленьком проекте?

– Это не…

Гальяна запнулась. Взгляд, брошенный ею на пленницу, был полон страха.

Что-то твердое образовалось в груди Земолай. Она уставилась на Гальяну, заново припоминая фальшивые нотки, проскакивавшие между ними раньше. Вот Гальяна что-то спрашивает. Гальяна чего-то хочет…

– Клянусь Пятерыми, Каролин, – прорычал Рустайя, – если ты отсюда не уберешься…

Каролин посмотрел на каждого из них по очереди:

– Ладно, оставьте пока питомца при себе, но сделайте, как я велел. Избавьтесь от Зуба. Держитесь подальше от амбара. Я вернусь на закате, и, если обнаружу, что вы до сих пор копаетесь, все отправитесь через горы в цепях, слышите меня?

Детки кивнули, затаили дыхание и стояли неподвижно, молча, пока люк не захлопнулся.

Получилось. Каролин ушел.

Тимьян сполз по стене, словно разом лишившись всех костей.

– Я правильно понимаю то, что мы сейчас сделали? – вопросил он слабым голосом.

– Все будет хорошо, – резковато ответила Гальяна. – Просто не станем высовываться, пока все не уляжется.

Тимьян спрятал лицо в ладонях и застонал.

– Вот закончим с Зубом и найдем безопасное пристанище, – сказал Рустайя. – Из своих, а не из тех, что устроены ими. Главное, держаться вместе.

Гальяна кивнула, но не так уверенно.

– Простите, – прошептала она.

– Лишь бы ты этого заслуживала. – Тимьян бросил на Земолай несчастный взгляд.

– Она не заслуживает, – рубанул Рустайя. – Но и Каролин не заслуживал.

Он похромал в заднюю комнату.

– Ты чего? – не понял Тимьян.

– Нам есть чем заняться! – сверкнул глазами Рустайя. – Давайте пошевелимся, пока Каролин не вернулся с мешком кандалов и пятеркой на хвосте.

Юноша поплелся за старшим товарищем, вполголоса обсуждая план добычи нового транспорта. В комнате остались Гальяна с Земолай и секрет с башню высотой между ними.

– Что имел в виду Каролин? – негромко и напряженно спросила Земолай; ее тело гудело, готовое к бою. – Что он говорил о божественном свете?

Гальяна подняла на нее взгляд, блестящий и отчаянный:

– Я говорила серьезно. Мы подобрали тебя не для того, чтобы посадить в новую клетку. Мы строим нечто иное, клянусь. Каждый волен сам выбирать свой путь.

– Это я слышала не раз, – перебила ее Земолай, – но это неправда. Ты уже заковала меня в цепи и ясно дала понять, что ключ от них мне не доверишь. Надеюсь, поставки лекарств для меня зависели не от Каролина, а то ты меня их только что лишила. Так что он имел в виду?

– Я не… Ты не…

Гальяна задышала чаще, сдерживая слезы. Когда она снова заговорила, голос ее звучал так тихо, так жалко, что Земолай ее едва расслышала. Четыре слова, всего четыре слова шепотом – единственное, что могло отвлечь Земолай в тот момент:

– Они тебе не нужны.

Земолай моргнула:

– Что ты сказала?

– Наркотики. Они тебе не нужны.

Гальяна сглотнула, поглядывая на заднюю комнату, куда ушли люди, только что из-за нее подвергшие себя опасности; только что взявшие на себя ответственность за сдерживание Земолай.

– На очистку твоего организма ушло всего два дня, – быстро заговорила Гальяна, явно опасаясь передумать. – С тех пор мы даем тебе плацебо.

В голове у Земолай вспыхнуло раскаленно-белым, и она качнулась вперед. Гальяна отшатнулась, широко раскрыв глаза, а так хотелось схватить ее, встряхнуть, швырнуть на пол.

– И ты говоришь мне это только сейчас? – взревела крылатая, уже не заботясь о том, кто услышит.

К демонам их, к демонам этих малышей с их играми, к демонам всех, кто когда-либо держал ее на поводке! Вся эта жалкая неделя обрушилась на нее – каждое принятое под давлением решение, жалкая иллюзия независимости. Она вернулась в Паву, нарушила последний из своих принципов, снова встретилась лицом к лицу с Водайей – и оказалась беспомощна как младенец – трусиха, она же практически умоляла…

Хотелось прямо сейчас ворваться в заднюю комнату, выдрать резонансный маячок у Зуба из ноги и разбить его. Плевать на тонкости. И на