Василий Головачев - Война послезавтра

— Тебе не нравится? — виновато спросила Дуня. — Я сниму.

— Золотошвейка ты моя! — сжал он её в объятиях. — Это же настоящая сказка! Кругом ангелы летают, цветы распускаются, духи песни поют — красота!

— Я ещё твой портрет хочу вышить, — простодушно заявила она.

— Давай. — Он закружил её по гостиной…

После обязательных процедур (как они были необходимы, притягательны и радостны!) оба дурачились в постели, потом пили чай и смотрели телевизор, не особо вникая в смысл передач.

— Расскажи, где был, — попросила Дуня.

Он спохватился:

— В Казахстане, разряжали холодные облака. Мне же отпуск дали на две недели, можем махнуть позагорать на моря. Я давно нигде не был.

— Ну да, а в Бразилии? — лукаво возразила стеснявшаяся наготы Дуня. Прикрылась простынёй под его взглядом.

Он жадно потянулся к ней, поцеловал в живот.

— Так там была работа, я к морю и близко не подходил. Давай махнём в Европу.

— Куда?

— В Италию, к примеру. Один мой оперативник отдыхал в Апулии, это самый южный регион Италии, в районе её «каблучка». Рассказывал взахлёб о достопримечательностях, ему очень понравилось.

— Кто это?

— Кот, капитан Саша Котов, ты его видела на свадьбе. Он с подругой останавливался в гостинице «Феличита» в Бриндизи, которую построил певец Альбано.

— Правда? Тот, что с Роминой Пауэр? Я слышала их песни.

— Правда. Отель, или, как он говорит — массерия, построен в стиле средневекового замка, в оливковой роще, рядом виноградники, море, продаётся вино с этикетками на бутылках с портретами Альбано. Там вообще есть на что посмотреть, много музеев, храмов и замков. Ты как?

Дуня поморщилась:

— Не знаю… не хочу я в Италию… и вообще за границу. Если и съездила бы куда, так это в Кострому да к бабушке Людмиле в Русиново. У неё хороший домик сохранился в деревне, корову держит, кур, я была раз, ещё когда мама и папа были живы, мне понравилось.

— Хорошо, без проблем, — легко согласился Афанасий, подумав, что его могут запросто не пустить за границу отдыхать. — Поедем в Русиново. Чем оно ещё знаменито?

— Там на другом берегу Волги стоит дача жены премьер-министра, — засмеялась жена.

— Какого, нынешнего?

— Нет, прошлого, Медведева, он и сам появлялся на даче, даже загорал. Весь народ на этом берегу сбегался поглазеть в бинокли на знаменитость.

— Быдло сбегалось, — хмыкнул Афанасий, — холопы, полюбоваться на царя и причаститься к «чуду».

— Ну почему быдло, простые люди тоже хотят увидеть своих высоких начальников, детям расскажут. А вообще вокруг Костромы много чего происходило, я была в музеях, послушала. Алёнушка там топилась, Мазай спасал зайцев, Сусанин водил поляков по болотам, Островский писал «Грозу», а Гришка Отрепьев привёз в Кострому из Европы вилку и кушал ею.

Афанасий невольно засмеялся:

— Велико событие!

— Это была первая вилка в истории России, и она так взбесила тогдашнюю местную элиту, что она не выдержала и решила Гришку убить.

Афанасий захохотал:

— Это совсем уж легенда, его не за то хотели убить в начале семнадцатого века, а за то, что объявили его колдуном и еретиком.

— Ну и ладно, поедем в Русиново?

— Поедем, родная, я только с делами покончу, на базу смотаюсь, и завтра можем собираться.

Завтракали при дождливом небосводе в Королёве: погода в последние дни сентября и в начале октября стояла дождливая, — хотя молодожёнам настроение она не портила. Оба были счастливы и переживали лучшие минуты своей жизни, находясь вдвоём и не ища тем для разговоров; темы возникали сами собой, открывая друг друга с разных, порой неожиданных сторон.

К удивлению Афанасия, Дуня оказалась очень начитанной девочкой, недаром пришлось перевозить из Судиславля на новую квартиру целую библиотеку русской классики, приключений и фантастики; она любила остросюжетные произведения, читала эзотерическую литературу, знала поэзию. Он и сам читал много, охотно беря с собой на дежурства книги — не ридеры, и вдвоём они часто спорили по вечерам о значении того или иного писателя в мировой культуре, так как у жены складывалось отличное мнение от мнения мужа, но Афанасий был старше и чаще уступал, хорошо усвоив великое правило: хочешь быть счастливым — не спорь с женой.

Он уже собрался уезжать, когда позвонил Олег:

— Ты дома?

— Пока да.

— Я рядом.

Афанасий оглянулся на Дуню, накинувшую халатик с полевыми цветами.

— Олег… хочет зайти.

— Почему ты спрашиваешь? Пусть заходит, я ему рада.

— Заходи.

Олег объявился весёлый, в модной чёрной курточке с серебристым пухом по плечам и рукавам, пожал руку Афанасию, неожиданно облапил Дуню, поцеловал в щеку. Афанасию не понравилась подчёркнутая непринуждённость друга детства, но свои ощущения он постарался скрыть.

— Проходи, кофе сварить?

— Не откажусь.

— Идите в гостиную, я принесу, — упорхнула на кухню Дуня.

Олег снял куртку, разглядывая изделия рукодельницы, прошествовал в гостиную, рухнул на диван.

— Хорошо у вас, а пахнет плохо — как в церкви. Что собираетесь делать?

— Ты же знаешь, я в отпуске, хотим поехать в Кострому и в деревню к бабушке Людмиле. Предлагал Италию — не хочет.

— Ни хрена в Италии особенного нету, везде один и тот же набор рафинированного коммерческого отдыха и вылизанные красоты. Когда едете?

— Завтра.

— А сегодня?

— Хотел смотаться на базу, потом вечером, может, сходим в кафе.

— Есть идея, даже две. Сходить вечером на «Акустику», а днём на выставку Luxury HITS.

— Что это за бодяга?

— Люксери? Международная выставка предметов класса люкс, проводится в «Крокус Экспо». Давно мечтал сходить полюбоваться на роскошь, которой пользуются в мире.

— Тряпки, ювелирка? — полупрезрительно сказал Афанасий. — Особняки, унитазы из золота?

— Есть разные виды роскоши, — возразил Олег уверенно. — На выставке будет не только ювелирка, Юдашкины — Чапурины, но и известные мировые модельеры, дизайнеры и художники. Я бы сходил.

— Дуня, — позвал Афанасий.

— Я всё слышала, — появилась девушка с подносом в руках, начала расставлять кофейный прибор. Над столом она наклонилась низко, и стала видна грудь под халатиком. — Сходила бы с удовольствием, мне интересно.

— Хорошо, слушаю и повинуюсь. Вопрос — когда?

— Да хоть сейчас, — пожал плечами Олег, следя за Дуней хмельными глазами; Афанасий не раз замечал этот взгляд со времени свадьбы, и реакция майора ему категорически была не по душе, но сомнений вслух он высказывать не решался, боясь обидеть старого школьного товарища, а нынче подчинённого, члена группы ГОНГО.

Дуня подсела к мужу.

— Тебе же не обязательно сегодня надо ехать на работу?

— В общем-то, нет, могу и на завтра отложить, но тогда в Кострому поедем послезавтра.

Она чмокнула его в щеку, смутилась под красноречивым взглядом Олега, улыбнулась ему.

— Соберусь, и поедем в твой «Крокус». Булочку с кунжутом хочешь? Вчера покупали, мне понравилось.

— Давай, с маслом, — согласился Олег, — со вчерашнего вечера маковой росинки во рту не было. А кунжут очень полезен, в нём до фига кальция и витамина В1, а он отвечает за ровный цвет лица и спасает от всяких нейродермитов и экзем.

Дуня фыркнула, умчалась на кухню, принесла булочки, сыр и масло.

— Ешьте.

Олег подсел к столу, принялся колдовать с бутербродами.

— Откуда ты всё знаешь? — полюбопытствовал Афанасий, заставляя себя сделать бутерброд.

— Из Интернета, — ответил Олег с набитым ртом. — Я фанат, почти не вылезаю из Сети. Но тебе туда лезть не советую — могила! Интернет-зависимость хуже иной другой зависимости, она не лечится. Это жуткая завлекуха без каких-либо моральных ограничений.

— Как же ты справляешься?

— Ну, мне не четырнадцать лет все-таки, кое-какая воля имеется, начинал я с других интересов.

— Физика атмосферы?

— Ещё раньше — с «облачных» технологий, слышал про такое?

— Не ты один умный, речь идёт об объединении всех существующих компьютеров и гаджетов в единое «облако», так?

— Молодец, слышал, — снисходительно ухмыльнулся майор, — а я начинал работать в этой сфере, параллельно с физикой погоды. Айтишником не стал по причине ухода на военку, хотя с удовольствием вожусь дома с программами для мобил. Мне бы жену, как у тебя! — Олег оглянулся на дверь гостиной. — Что она в тебе нашла?

— Губы не раскатывай, — посоветовал Афанасий с шершавой улыбкой. — Всё по-честному, она выбрала достойного.

— А я, значит, недостоин?

— Кто ж знает, какие изъяны видят в нас женщины? Это второй разговор у нас с тобой на эту тему и — последний. Давай договоримся: не липни к ней, я вижу, как ты на неё смотришь, и мне это не нравится.