Василий Головачев - Война послезавтра

В кабинете она находилась недолго. Выпила белого чаю Бай Му Дань — «Белый Пион», с базиликом, без сахара, наслаждаясь его ароматом. Понаблюдала за ползущими по экрану компьютера сообщениями о дальнейшем понижении температуры над городом, задумчиво полистала почту и позвонила трижды: первый звонок был в мэрию Чанши, второй в службу чрезвычайных ситуаций, третий — в Министерство обороны. Больше она сделать ничего не могла, зато была спокойна, что предупредила начальство.

Когда она выходила из здания Центра, температура на улице приблизилась к минус двадцати восьми градусам по Цельсию и над городом вырос круглый светящийся купол, окружённый вихриками слабых молний, похожий на космический корабль пришельцев.

Пекин

2 октября, поздний вечер

Известие о похолодании в городе Чанша застало министра обороны Лю Фунчэна в сауне. Естественно, он был не один, и банному служащему стоило немалого труда отвлечь важного клиента от отдыха и сообщить ему о звонке из министерства; мобильный телефон во время таких мероприятий Лю Фунчэн отключал.

Пекинская баня Бичжунхай, располагавшаяся недалеко от Мавзолея Мао Цзедуна, вообще славилась среди чиновников высокого уровня, и её посещали почти все высокопоставленные товарищи из окружения Председателя Госсовета, чины Минобороны и правительственных учреждений. А сауна Бао вообще была вне конкуренции по комфорту и обслуживанию.

Лю Фунчэн, невысокий, с ёжиком седых волос и узкими губами серпиком, но плотного сложения, с небольшим животиком, круглолицый, завернувшись в простыню, уединился в спальне с айфоном в руке.

— Кто говорит?

Он видел номер и знал абонента, однако сохранял ступеньку высокомерия, рождённую сословиями и кастами Китая, отличающую высших носителей прав от низших.

— Прошу прощения, господин министр, — вкрадчивым голосом проговорил генерал Сунь Чай, руководящий Национальным институтом военных исследований, — мы фиксируем очередное к-нападение.

Лю Фунчэну стало холодно. Он вспомнил последний разговор с премьером, в котором поверенный председателя Госсовета предупредил его о недовольстве последнего нерешительностью военного ведомства.

— Где?

— Город Чанша.

— Параметры?

— Высокое давление, осадки сдвинуты на периферию до пяти-десяти километров от города, температура падает, в настоящий момент минус тридцать в центре.

Лю Фунчэну стало жарко.

— Свяжитесь с товарищем Ванем…

— Связался, товарищ Вань утверждает, что наши станции засекли струи электромагнитных излучений, идущих к Чанша с четырёх сторон.

— Это…

— Нападение американских «Харпов», господин министр, без всяких сомнений.

Лю Фунчэн краем простыни вытер вспотевшее лицо, пожевал губами, размышляя. Интуиция подсказывала, что надо действовать немедленно, не дожидаясь окрика из Госсовета, а тем более приказа председателя, и он начал одеваться.

— Созовите чрезвычайку, я буду через час.

— Слушаюсь, — сказал генерал Сунь Чай.

К зданию Гуофангбу, расположенному в Особом административном районе Пекина, он подъехал на служебном «BAW B 100» в двенадцать часов ночи. В приёмной министра ждали четверо генералов, отвечающих за основные рода войск и работу военных институтов.

— Товарищ Вань? — спросил Лю Фунчэн у адъютанта.

— Мне не сказали… — пролепетал вышколенный до состояния мышистой невидимости молодой лейтенант.

— Вызови.

— Слушаюсь.

Прибывшие генералы в мундирах расселись вокруг стола Т-образной формы, напротив стола министра, окружённого двумя флагами Поднебесной и штандартами четырёх родов войск. Портрет Председателя за спиной Лю Фунчэна строго смотрел на присутствующих, словно знал все их тайны и негативные стороны характера.

Министр погасил потолочные светильники, оставив только две лампы на столах, что придало кабинету некую сумеречную таинственность.

Напитки гостям он не предложил.

— Товарищ Сунь, доложите.

Взгляды скрестились на непроницаемом лице руководителя Института военных исследований.

— Чанша под колпаком высокого давления, — сказал генерал бесстрастно. — Русские называют такие колпаки ионоатмосферными линзами и «пузырями высокого давления» — ПВД. Нет сомнений, что это нацеленная к-атака американцев, потому что никаких предпосылок к похолоданию не было. Вся провинция накрыта зоной низкого давления, идут дожди, а тут…

— Как он образовался, это ваш… «пузырь»?

Сунь Чай замялся.

— Специалисты метеоцентра утверждают, что над городом сформировался купол, закачавший к нам холодное арктическое атмосферное течение.

— Как это возможно? Где Арктика, и где мы.

— Через Казахстан, — раздался чей-то голос, говорящий с лёгким акцентом, и в кабинет вошёл в гражданском костюме, широкий в кости, уверенный в себе товарищ Вань, он же Иван Шкирко, специалист в области радиофизики и нынешний заместитель Сунь Чая. До министерства он добрался подозрительно быстро, не прошло и десяти минут после приказа министра вызвать его, и это наводило на размышления. — Разрешите сесть?

Лю Фунчэн сделал жест пальцем.

Товарищ Вань сел рядом с боссом.

— Три дня назад русские нейтрализовали похожее к-нападение на севере Казахстана, однако воздушное течение вдоль отрогов Восточного Урала не потеряло силу и направилось к нам. Американские «Харпы» подкрутили его ещё восточнее и сотворили ПВД над Чанша.

— Почему метеослужбы не предупредили нас?

— Очевидно, потому, что течение не угрожало смене погодных условий в глобальном плане на всей территории страны. А нашим американским коллегам из DARPA и не нужно было изменять всю погоду, они спокойно гоняют режимы своих станций, меняя программу.

— Это уже пятый раз на нашей территории, — позволил себе вмешаться генерал Чан Шикай, глава ВВС Китая. — После случая в Кайфэне. Но это же бессмысленно! Чего они добиваются?

— Всё просто, генерал Чан, — усмехнулся Иван Шкирко. — Нас используют как материал для настройки своих комплексов управления погодой, как подопытных кроликов, хотя они и своих партнёров не жалеют: устроили аж второе подряд извержение вулкана Онтака в Японии, а севернее, в Тихом океане, разбудили подводный вулкан Таму.

— Хотели насолить русским, — хихикнул молодой замминистра Ли Тюйен. — Цунами ударило по Курилам.

— И по Японии.

— Мы можем им ответить немедленно? — спросил Лю Фунчэн строго. — Сколько «Шандианов» в нашем распоряжении?

— Три, — ответил товарищ Вань, посмотрел на босса: — Четвёртый скоро будет запущен.

— Почему мы вообще их не включаем?

Товарищ Вань снова посмотрел на Сунь Чая.

Тот продолжал сидеть с каменным лицом.

— Включение «Шандианов» в систему дело трудное. Мы проверяем их в горах, в городах ещё нет. Кстати, предлагаю использовать шанс испытать систему в Гонконге.

Генералы уставились на радиофизика.

— Что вы имеете в виду, товарищ Вань? — изломил бровь замминистра.

— Американцы устроили второй майдан в Гонконге, на площади в центре города сидят сто тысяч студентов с промытыми мозгами и дураков, жаждущих развлечений. Если мы соорудим там линзу и снизим температуру до минус двадцати, все разбегутся.

Лю Фунчэн пригладил волосы на голове, подумал, глотнул чаю, улыбнулся.

— Хорошая идея, генерал, займитесь.

Сунь Чай кивнул:

— Идея хорошая, вы правы, но для внутреннего пользования. Американцам ответить мы можем, но вряд ли быстро нейтрализуем линзу над Чанша.

— Можно попросить ваших соотечественников, — раздвинул толстые губы в усмешке четвёртый член совещания — генерал Тан Лювень, начальник службы собственной безопасности Министерства обороны.

— Русских — нет! — резко бросил Сунь Чай. — Мы начали устанавливать наши генераторы на спутники, первый будет готов к полёту на «Великом походе‑15» через две недели. Пора ответить по-серьёзному, не роняя чести нации. Мы — первая экономика мира! Не США! Мы устанавливаем режимы политики в мире, а не американцы! Пора ставить их на место!

Лю Фунчэн переглянулся с командующим ВВС.

— А вы как думаете, товарищ Чан?

— Так же, господин министр, — вытянулся Чан Шикай.

— Конкретно?

— Йеллоустонский парк! — твёрдо заявил Сунь Чай.

Подмосковье, г. Королёв

4 октября, утро

Дуня развесила по стенам квартиры свои работы, и Афанасий стал жить в райском музее, как он пошутил, когда вернулся с базы и увидел перед собой расписной ажурный покровец из серебряных нитей, изображавший встающее солнце.

— Тебе не нравится? — виновато спросила Дуня. — Я сниму.

— Золотошвейка ты моя! — сжал он её в объятиях. — Это же настоящая сказка! Кругом ангелы летают, цветы распускаются, духи песни поют — красота!