"Фантастика 2025-65". Компиляция. Книги 1-29 - Виталий Свадьбин

— Эй, ты! — схватил меня за плечо какой-то старик. На его груди висела медная табличка с какими-то закорючками. — Ставить будешь?

— Буду, — разжал я кулак, в котором была горсть разных монет, от меди до пару золотых. — Ставлю, что мой боец станет победителем сегодняшней ямы.

— И кто твой боец⁈ — шмыгнул носом старик, пересчитывая монеты.

— Я, — ударил я себя в грудь, и старик изменился в лице. Его улыбку мне никогда не забыть, два гнилых зуба, он посмотрел на меня так, словно хотел вцепиться мне в горло.

— Ну здравствуй, мясо, — хрипло проговорил старик, сжимая костистыми кистями монеты.

Глава 3

Мир всегда был таким, в любое время и в любой эпохе, в средневековье ли, в античность ли, в век высоких технологий, что я видел глазами Павлика, мир всегда оставался жестоким, кровавым и… И ленивым. Почему ленивым? Да все просто — мало кто хочет, а главное может участвовать в войне, идти рядами на врага, проливать свою кровь и кровь чужую. Все то же самое в битвах в ямах, когда люди с помощью ножей, кулаков и иногда камней калечат друг друга. Когда вырывают победу, казалось в безвыходном положении, на глазах у всех. Когда выбор так прост — победа или смерть. Пусть здесь, в яме, умирает не каждый проигравший, но все равно, проигрыш равен смерти, ведь проиграв, ц ты теряешь часть своей жизни.

Но намного интереснее не участвовать, а смотреть, расположившись на своем стуле и попивать из чаши терпкое вино. И моя память услужливо подкидывала аналогии даже из иного мира, где в огромной харчевне — баре, десятки и даже сотни человек смотрят на экран, где мутузят друг друга два бойца. Толпа радостно улюлюкает. Ругают за пропущенный удар, за то, что проигравшего вырубили в пятом раунде, но в то же время эти люди в харчевне за всю жизнь не убили ни единой курицы. Они даже не представляют, насколько было бы интересно, если б они убивали друг друга, когда победа это не просто деньги, но и сама жизнь. Все ровно также и в войнах, «стойте на смерть!» — кричат те, что пьют пиво и лапают своих жен. Чем же тогда эти люди, в этом мире, где сохранилось рабство, хуже тех людей, что живут в веке высоких технологий? Ничем, эти даже добрее. Они также любят смотреть на бой, но на своей шкуре знают, что это такое стоять на смерть. Это им ближе, подобное происходит чуть ли не каждый год, и всё же все они все равно предпочитают смотреть, но это…

— Но это не мой путь, — выдохнул я, неспешно выходя на арену. Пыль и камни приветствовали меня, стоящего сгорбленным, в сером халате с зажатой в руке тростью, которой я устало опирался. Меня приняли в качестве мяса, мой бой будет первым. Для разогрева, чтобы кровью оросить землю перед тем, как настоящие воины схлестнутся в основных боях. В подобное место всегда приходят чтобы попытаться добыть денег, и этих отчаявшихся, как правило, в первом же бою профессиональный боец впечатает в землю. Нет, скорее всего не убьет, но литр крови смельчак точно потеряет.

Ни один из зрителей не обратил внимания на меня, для них все выглядело так, словно прокаженный вышел убрать арену перед боями. Сотни людей обступили края ямы и жаждали начала зрелища, спешно делали ставки, покупали кувшины с вином и торговались за стул или за скамейку. Кто-то обнимал полуголую шлюху, из числа опрятных и безумно дорогих. Со всех сторон слышались раздраженные крики тех господ, что ожидали начало боя, их не волновали сиськи шлюх, ни вино, они трудились целые недели в своих конурах, торгуя товарами. Убивали, обманывали, слушали своих тупых жен и пытались не умереть от кинжалов убийц конкурентов. Которые, кстати, сейчас улыбались им с соседних мест, присосавшись к кувшину или мечтательно выдыхая расслабляющий дым, да лапая юношу или девушку, все едино в этом логове Крови, Похоти, Чревоугодия и, конечно же, Веселья, что все никак не начнется!

— Да когда же⁈

— Смотри, там, кажется, боец готовится. Скоро начнут.

— И правда…

— Ишь ты здоровый какой, с рыжей бородой. Иностранец?

— С северных земель, небось.

— Да когда этот калека уйдет с ямы? Где второй боец⁈

— Эй ты, сваливай!

Медный колокол зазвенел внезапно для всех, заставив всех замолчать, на небольшое возвышение над ямой, где стоял я, вышел мужчина с деревянной ногой и крюком с зазубренным лезвием заместо руки. Явно не предназначенным для удержания каната. Перед всеми нами возник старый, жестокий моряк, который не раз проливал реки крови.

— Ну что, крысы⁉ — хакричал он, хлебнув из глиняного кувшина. — Мне, Арго, капитану дырявой посудины охотников пограничья… Предоставили возможность открыть бойню этого вечера, и я выставил своего чемпиона, могучего Каро! Все сделали ставки⁈ Вы точно уверенны в своем выборе⁈

— Да-а-а! — закричали сотни глоток, поставившие немалые деньги на бойцов, а позади Арго появилась огромная доска, где мелом были написаны десятки имен и ставки.

— С того момента ставки не принимаются! И первым бойцом будет Огнебородый Разрыватель, у которого сердце кипит в огне, он прошел ледяные пустоши насквозь и родился в вулкане! — прокричал Арго и на арену с оголённым торсом вышел местный гигант, что все же был на голову ниже чем я, если, конечно, я выпрямлюсь. Для местных он казался действительно огромным, кожаные наручи, медные кастеты на руках — он явно не собирался щадить своего противника, а в его бороде словно поселилось пламя. На груди были набиты татуировки, но я все равно не местный и не разбираюсь в них, наверняка они значили что-то важное, но я знал совершенно точно одно. Вот такого бойца выпустили против нищего калеки с тросточкой.

— Но ты не родился в вулкане, — усмехнулся я, чувствуя, как стихия огня отреагировала на гиганта, которого назвали огнебородым. Я почувствовал, как начали слегка тлеть бинты, возбуждение во мне стало игривым, и я незаметно выдохнул облачко раскаленного пара. Пора начинать.

— А против него! — закричал Арго и его взгляд упал на меня. Он запнулся, но тут же кровожадно усмехнулся. — Мясо! Травник Э-эх, что пришел умереть в схватке! Начать бой!

— Пошла жара, — оскалился я, начиная разгонять кровь. Мышцы вздыбились под халатом, а в висках забили колокола, но я даже не изменил позы.

Рыжебородый стремительно понесся ко мне, без слов, без угроз, в свете факелов и магических светильников