Фрилансер. Вольный копейщик - Сергей Анатольевич Кусков

— На нашей весёлой планете? Хах! — Сирена натужно расхохоталась. — Да ещё в момент, когда мы начали завоевательную войну, а в тылу куча недобитых капиталистов-аристократов?

— Но вдруг! Лея правила два десятка лет, — не сдавалась принцесса.

— Фрейе столько не дадут, — покачала Сирена головой. — Лея опиралась на авторитет отца и сеньоры Катарины. А ей придётся опираться на авторитет лохушки, не смогшей задавить шесть бригад неполного состава, запершихся в нескольких куполах в центре города. Весь патриотический лагерь уже завтра сместится в сторону одного импульсивного, но решительного юноши, наша с тобой задача всего лишь дать ему выжить. Они будут кланяться ей, но подчинятся ему по первому его слову. Как только начнётся новый виток обострения — всё произойдёт быстро, и с гарантией, что никакая дочь королевы не сможет оспорить его коронацию. Народ просто не захочет больше дочерей королевы. Зачем, если есть другой Веласкес, внук адмирала Филиппа, любая кровная экспертиза это покажет. Нимфа спрятала Изабеллу, и я не лезу туда, потому, что она в отличие от своей сестры умница и сама подпишет любые бумаги, включая отречение.

— Ты понимаешь, что мы бы имели его во власти ВЧЕРА, дура ты эдакая! — сорвалась Алиса на крик. — Всё то же, только с Фрейей в качестве жены! И не надо недооценивать консортов — да, у нас это не принц, но он не Серхио, и не позволил бы, как…

— ОН ДОЛЖЕН СТАТЬ ИМПЕРАТОРОМ, дура! — рявкнула в ответ Сирена. — Не консортом! Не мужем королевы! И это не моё решение, твою мать! Да, я «слила» Фрейю! Потому, что ответь она на его предложение согласием — случилось бы непоправимое. Конечно, этот акт пьесы разыграется потом, возможно, через несколько лет после нашего текущего картонного переворота. Но тем и лучше — с каждым годом за ним будет идти всё больше и больше людей. Сейчас начнётся кризис? Да и пусть! Прорвёмся. Не так всё страшно, особенно когда экспроприируем имущество аж трёх кланов-основателей. А если Лея придёт в себя, так вообще сказка. Зато потом будет гарантия развития, гарантия сильной руки у власти, а не такое как сейчас.

— Не слишком ли вас занесло, комбинаторы хреновы? — усмехнулась под нос Алиса, чувствуя, что злость отступает.

— Нет.

— Чего я не знаю? Да, мы слышали в новогоднюю ночь официальную версию Леи насчёт его генов. И даже поддержали. Но я хочу знать ВСЮ правду.

— Уверена? — снова расплылись в ядовитой улыбке губы этой змеюки. — Спокойно спать ты не будешь, Лисёнок.

— Я и так сплю неспокойно, если ты не заметила.

— Хорошо. Всё на самом деле очень просто. И ты, и любая на твоём месте, и вообще кто угодно на этой планете мог бы догадаться. И то, что пока мало кто понял — ненадолго. Но пока у нас ещё есть фора подтирать за ним, чуть больше отсрочить неизбежное.

— Короче.

— Короче, в тот вечер, когда он устроил мне выволочку, ну, когда я пыталась организовать концерт с Хименесом…

— Когда он прилюдно в тебя плюнул и поехал выступать в Гавану? — усмехнулась Алиса — вдруг стало весело. Как «мерзкий мальчишка» в тот день, Сирену не унижал никто и никогда, сколько она её знает.

— Именно! Я, конечно, обиделась, но только до того момента, когда увидела ЭТО. Осознала. Приняла. После чего моя злость на него превратилась в показательную и насквозь искусственную — чтоб не расслаблялся.

— Начинай. — Алиса успокоилась и убрала игольник в сумочку.

* * *

Нам не препятствовали. Видимо Фрейя посчитала, что в Самаре я ей не опасен. А мятежники — что не опасен где угодно, лишь бы не в Альфе. Лучше уж так, без крови меня спровадить — понятная логика, уважаю. Может даже за это кого-то прощу и оставлю в живых.

Из-за возни перед взлётом задержался — вместо обещанного Сильвии часа летел все три с половиной. Ибо девочки запретили лететь на гипере в «стандартной комплектации»: «Не с твоими рёбрами, Хуан, и можешь нас расстрелять». Стрелять в них не буду, а рёбра… Есть две процедуры, которые можно использовать для облегчения перемещения повреждённой тушки. Первая — транспортировка в капсуле с медраствором — так эвакуируют тяжёлораненых с переломами в надежде, что те выдержат перегрузку. Сами понимаете, тут речь идёт о спасении жизни, ибо остаться под огнём противника — смерть гарантированная, а так — как тебя боженька любит. Медраствор не даёт гарантии, даёт Шанс, ибо в воде наше тело легче, на Земле киты в море достигают ста двадцати тонн, при том, что на суше самые большие животные не более пяти. Второй костыль — экзоскелет, очень чётко, как надо, утягивающий грудную клетку. Тоже без гарантий, но в целом медики для срочных перевозок своих пациентов его используют. Меня «обрадовали», заставив пройти обе процедуры, и это, скажу вам, тот ещё ад — ибо ты в воде (растворе), закованный в лёгкую, но очень прочную титановую конструкцию, с маской на лице… В маске вся соль — гиперкатер при выходе в верхние слои атмосферы получает на себя всю причитающуюся нагрузку от природы планеты. Будь ты трижды в медрастворе, болтать тебя будет точно также, как и сухого, и экзоскелет ну ни разу не помощник. Сфера штормов, бушующая там двадцать четыре на семь на двести двадцать пять суток в году (венерианский год с земными сутками, такая у нас система счисления), беспощадна ко всем, кто пытается её проскочить на лёгком транспорте. Тут, у поверхности, давление и плотность атмосферы такие, что только лёгкий ветерок еле-еле шевелит песчинки, а там с увеличением разряжения Венера отыгрывается за всё. Да, я блевал. Несмотря на развитую вестибулярку, прокаченную «мозговёртом». И не только я, но девчонки по крайней мере были без маски и могли дышать воздухом, а не продуктом твоего же… Ну, в общем, я был бесконечно рад, когда катер приземлился на космодроме Самары.

Красоты города рассмотреть не удалось. Катер быстро завели в ангар, где разгерметизировали, после чего внутрь вошла медбригада с рентгеновским сканером. Мои перед взлётом просуетились и организовали, не думайте, все эти процедуры и медбригады удовольствие не из дешёвых, но Фрейя не стала жадничать и блокировать мои счета Эскулапы при помощи техников космодрома освободили от скелета, всё проверили и выдали вердикт: «Всё