Фрилансер. Вольный копейщик - Сергей Анатольевич Кусков

— Мегера! Подлая змеюка, пролезшая и втёршаяся в доверие!.. — прошептала она, нервно сжимая кулаки.

— Чего? — спросил верный Артуро — телохранитель, то есть глава личной, подчиняющейся только ей охраны. Последний её козырь и последний резерв в случае чего. Человек не просто не болтливый, а… Наверное, только ему она доверяла. Между нею и королевой, или Венерой, он выберет её, это единственная аксиома этого мира, в которой она была абсолютно уверена.

— Так, мысли вслух. Пойдёмте.

Лифт как раз приехал, створки начали разъезжаться, и, когда встали в пазы, они двинулись вперёд.

Бывать тут приходилось, и не раз. Первым ярким впечатлением знакомства с медблоком был момент, когда тут приходила в себя Лея. После самого первого покушения, когда её привезли из Дельты. Она тогда была девчонкой, и многого не понимала, но уже тогда осознавала боль от того, что может потерять сестру. О том, что сама станет наследницей, старалась тогда не думать — возраст важности таких мыслей ещё не настал. Но самый серьёзный накал был, когда мама слегла после своего покушения — тогда она была уже постарше, и те эмоции до сих пор приводят в шок и неистовство от бессилия. Ибо уж кто, но мама для них с сестрой всегда была непререкаемым авторитетом. Всемогущая женщина, от изгиба ресниц которой зависит мировая политика! И видя её, беспомощную, словно какое-то растение, с выпадающими волосами… Жуть!

— Алисия, я этого никому не говорила, кроме Леи. Теперь скажу тебе. Это тайна, — произнесла королева, когда она зашла к ней в одно из последних посещений, когда она ещё была в сознании.

— Да, конечно, мам.

Ей тогда оставалось не много. Через два месяца они с сестрой осиротели. Но королева старалась быть в твёрдом уме и трезвой памяти до последнего, и держалась с гордо поднятой головой, несмотря на то, что голова, как и руки, уже не держали.

— Когда ваша пра-пра-прабабка Алисия Мануэла улетела на Венеру… Это был имперский проект. Она должна была подготовить страну к отделению от Империи, но фактически всем заправлять бы стал императорский клан.

— Веласкесы.

— Да, тогда это были Веласкесы. Была договорённость, что она должна будет помочь брату, кто взойдёт на трон после отца. Империя потеряет источник дохода от главной колонии, но Веласкесы как клан наоборот, его приобретут, вместе с рядом своих сторонников, и смогут задавить континентальную оппозицию. Усилить свою власть, упрочнить монархию, задавив местечковый сепаратизм и задвинув интересы семей на задворки. И Империя бы стала сильнее.

— Но она отказалась, да? — Алисия помнила историю. Не знала всех тайн, но уж официальную-то информацию выучила — от зубов отскакивало.

— Да. Вместо того, чтобы отдать попавшие в руки доходы брату, она предпочла оставить их себе. И династия пала. Он был последним Веласкесом на земном троне, и перед своим самоубийством — его смерть была бы слишком мучительной, бунтовщики уже бесчинствовали во дворце — он проклял нас. Её, свою сестру, и всех её потомков. «Ни ты сама, ни никто из твоих последышей не умрёт своей смертью» — сказал он, застрелился, и автомат переслал видео на Венеру, как раз в этот момент бунтовщики ворвались в его покои, попав в самый конец записи. Так что это закономерно, что настала моя очередь умереть от отравы. Мои двадцать лет правления были очень интересными и насыщенными, но теперь настала очередь твоей сестры. Помогай ей, Лисёнок. И не стремись наверх. Это крест и судьба, и Лея справится лучше. Ты достойная сеньорита, но поверь… Это не просто проклятье. И я желаю тебе счастья.

— Ма-ам…

Она тогда расплакалась, и плакала, пока охрана её не вынесла на руках — маме стало хуже. А после она впала в беспамятство, и уже не очнулась.

Каждая из королев правила примерно по двадцать лет, кто-то чуть больше, кто-то меньше. Включая её шебутную непоседу-сестрёнку. Лея пока жива, но Алиса не была уверена, что она не отречётся, даже если выживет. Догадывалась об этом и Сирена, которая была посвящена почти во все тайны семьи, включая эту. А потому то, что она сотворила, не может расцениваться иначе, чем диверсия.

— Я к своей подруге! — бросила она двум дворцовым стражам на входе в палату. Те успели схватиться за оружие, но мальчики Артуро уже наставили на них гауссовки, а когда тебе в живот смотрит пушка Гаусса, мысли о геройствовании из головы как-то выветриваются. Двое других парней тут же начали разоружать стражей.

— Парни, не шумим! И останемся все живы и здоровы, — предупредил их Артуро.

Жалкий вид стражей, с тоской посмотревших на неё, как на зачинщицу. Конечно, она здесь, в сопровождении пятерых горилл с гауссовками — значит, как-то прошла до этого все остальные посты охраны. А значит их сопротивление будет героическим, но совершенно бессмысленным.

— Свободны. Идите в казармы, ждите. Я не хочу крови. В том числе вашего командира, — кивок на палату.

Кивок в ответ, и парни двинулись на выход. Разумеется, в сопровождении одного из мальчиков Артуро и без оружия.

Алиса вытащила из сумочки игольник и вошла в палату. Здесь ради безопасности стояла створка, потому был шанс, что внутри их возня не была услышана.

Повезло — Сирена сидела на больничной кровати, подняв до упора спинку, в совершенно расслабленном состоянии. Перед ней на коленях лежал терминал, на котором она что-то смотрела, а перед глазами вертикально вихрился визор, показывающий новости и несколько других окон, какие — Алиса не разобрала.

— Не делай резких движений! — мягко произнесла она, активируя игольник. «У-у-у-у-и-и-и-и…» — протяжно огласил палату звук. Ступала по мягкому полу медленно, неспешно, как тигрица, готовая к чему угодно, включая быстрый прыжок в сторону. — Руки держи на виду. Разожми ладони.

— Лиса, ты с орбиты рухнула? — произнесла Сирена, выполняя требуемое, и она была удивлена. Не поражена, не «Ах-ах-ах, ты что творишь!!!», но удивлена — была.

— А теперь левой рукой медленно деактивируешь изображение. И да, можешь не кричать — снаружи мои люди.

Сирена послушалась и сделала как требовалось. Медленно деактивировала визор и отключила планшетку.

— Уберу?

— Да. Клади на тумбу.

— Тут занято. — Там стояли стаканы и тарелка — недавно приносили ужин, и пустую тару она поставила на тумбу, а не передвижной столик.

— Смахнёшь.

Сирена послушалась, спихивая на пол всё, что стояло на тумбе —