КОМ-8 (Казачий Особый Механизированный, часть 8) - Ольга Войлошникова

на дверях табличкой с чётко выведенной от руки надписью: «ЛОГИСТИЧЕСКИЙ ОТДЕЛ»

А⁈ Орднунг!

На правах сюзерена я подвинул в сторону выстроившуюся к Фридриху очередь и вывалил ему свои опасения.

— Что вы, Илья Алексеевич! — сверкнул на меня глазками принц. — Как можно? Естественно, я позаботился о наших «Локустах». Транспорты, которые доставили сюда Четырнадцатый отдельный механизированный полк, проходят техобслуживание, экипажам положено десять часов отдыха. Курсантское соединение выдвигается через два часа, спокойно успеют дойти и совершить погрузку.

— А деды?

— Дедов забирает наш «Бычок», они перемещаются в Бидар с «Локустами», так сказать «на броне», ночуют на борту, пока идёт погрузка-разгрузка, завтра утром летят домой.

Я был несколько обескуражен тем, что всё как-то проскочило мимо меня. То всё время в центре событий был — а то — р-р-раз! — и сидишь себе в башне, чай целыми днями пьёшь.

Фридрих едва меня не добил замечанием:

— Илья Алексеевич, я распорядился, чтобы ваш личный арсенал был собран и загружен на борта ваших шагоходов. На случай срочного распоряжения об отбытии.

— Благодарю, — только и выдавил я и пошёл к себе в палатку. Надо хоть личные вещи успеть собрать, пока помощников не набежало!

Топая по коридору, решил, что неплохо было бы позвонить домой. Серафиму хоть услышать. Или она на уроках в училище? Какой сегодня день недели-то? Или в училище вообще уже каникулы? Всё в голове смешалось!

И я пошёл на коммутатор.

25. К РОДНОМУ ПОРОГУ

СРОЧНЫМ ПРИКАЗОМ

На коммутаторе снова сидела Лариса. Соединение с домом она мне обеспечила мгновенно, я переговорил и с матушкой, и с женой и даже с сестрицами, дал им всем надежду на наше скорое прибытие и пришёл в приподнятое расположение духа.

Трубку телефонистке возвращаю, а она смотрит на меня, глаза на мокром месте.

— И что мы плачем? — спрашиваю.

— Как у вас, Илья Алексеевич, всё хорошо… — говорит она, а сама носом хлюпает.

И тут я — как меня под руку кто толкнул — говорю:

— Так и у вас всё хорошо будет! Вы ж вон какие три девицы-красавицы. Пошлёт вам Бог славных женихов, блестящих офицеров, и будете вы жить долго и счастливо, детишек родите здоровеньких, и всё у вас сложится лучшим образом.

Она аж дар речи потеряла. А потом как завизжит! Как через стол свой бросится, и ну меня нацеловывать:

— Спасибо вам! Спасибо, Илья Алексеевич, дорогой, дай вам Бог здоровья!

Насилу я от неё вырвался, чуть не бегом по коридору бегу — Иван навстречу! Как паровоз, честное слово, из тёмного-то туннеля со своими фарами. И как заржёт:

— О, Коршун! Ты что, с клоуном подрался⁈

— Чего ещё⁈ — не понял я, а сам всё дух перевожу.

— А как же! На щеках помада, на кителе — волос рыжий!

— Фу на тебя! Это Лариса телефонистка.

— Чего это на неё напало?

— Да пожелал ей жениха хорошего, деток и всё такое.

— А-а! Ну привыкай к такой реакции. Ты ж Свадебный Коршун.

— Ты хоть меня не тирань! — отмахнулся я.

— И нечего тут руками махать! Подтверждено опытами! Ты куда летел-то?

— Так курсанты отбывают, хотел зайти.

— Отставить, ваша светлость! Мы с тобой в отпуске на месяц. Отпущены домой с условием, что к училищу приближаться не будем. Временно отстранены от всех должностей.

— И я?

— И ты! Сиди, говорят на жопе ровно и вообще — езжай-лети до дома, героический казак.

— Боятся, поди, что с таким составом за спиной мы какую-нибудь войнушку организуем.

— И это не шутка! Боятся. Так что собирайся живо, пока они не передумали! Имперский курьер прибудет через час. Мы даже «Святогор» тут оставляем. Студенты доставят, вместе с «Локустами». За курсантами и шагоходами Швец и Пушкин присмотрят. А Петя и Хаген с нами едут, по приказу. Чего глазами хлопаешь? В расположение — бегом!

— Яволь! — брякнул я.

— Хватит ёрничать! Давай галопом!

Вот и помчались мы с Соколом, натурально, как зебры. Галопом, в смысле.

Когда великий князь и герцог на пару бегут, в мирное время это вызывает смех, в военное — панику. Поскольку положение у крепости было переходное, встречающиеся на пути шарахались в стороны, не зная, как на нас реагировать. А я на бегу рассуждал, что это и правильно. Хотя бы иногда стоит использовать все возможности светлостев! Надо — дорогу дали! Надо — курьерский дирижбандель предоставили!

С этими радужными мыслями я влетел в свою палатку.

А собираться-то не пришлось. Пока я по крепости бегал, наш почётный Душнила уже всё упаковал и сидел на трёх наших ящиках.

— О! А я тебя искал.

— Плохо искал! Можно было бы лис попросить. Мгновенно бы нашли. Да? — спросил я туманное облачко за своей спиной.

— Конечно, Илья Алексеевич.

Хаген вздрогнул.

— Илья, ты иногда так похож на нашего императора. Прямо страшно.

— Ты это… — я понизил голос и взял Хагена под локоток, — слышь, ты бы, не распространялся с подобной мыслью. А то мало ли, подумают чего. Решат вдруг, что я императора копирую. Или, не дай Бог, вообразят, что передразниваю. А оно нам надо? Оно нам не надо!

— Яволь! — также тихо согласился Хаген. — Такое нам не нужно.

* * *

Потом мы грузились прямо перед воротами крепости. А вот чего не ожидал, так это парадного строя солдатиков, которые выстроились провожать нас. И такими восторженными глазами на нас глазели, мама моя. Прям, даже неловко было.

— Это чего это щас за парад был?

— Ты чего, Коршун? Не в курсе? Ваши похождения в Голконде — сейчас синема-хит сезона! — выпучил на меня глаза Витгенштейн.

— Какие, ядрёна колупайка, похождения⁈ Какое ещё синема? — не хуже него вытаращился я.

— А такие. Вас же снимали. Аж тремя камерами.

— Какими камерами, Петя? Что ты несёшь?

— Тремя экспериментальными миниатюрными камерами. Две на лисах были, а одна с «Дельфина». Общий план, так сказать. А теперь эти ленты по всем синема-театрам крутят. Успешная атака иррегулярных сил России на супер-укреплённый дворец Голконды. Огонь!

Вот же, пень горелый, опять я звезда экрана!

НУ, ЗДРАВСТВУЙТЕ!

— Эх, жаль, что не тридцать первого летим! — сетовал Иван. — Представьте себе: нарядили бы кого-нибудь в костюм деда Мороза, троечку