Драго Том 1 (СИ) - Извольский Сергей

Единственное, что выбивалось из элегантного образа — простой черный скаутский нож в руке Николетты. Который она, судя по всему, не знала куда деть, но при этом боялась отпустить. Так, наверное, и переодевалась, перекладывая его из руки в руку. Неудивительно — я, когда кукри соединил с собой, со своим телом, примерно такие же чувства испытывал.

Жестом показав Николетте присесть рядом, взял девушку за руку — накрывая ее ладонь на рукояти ножа своей. Николетта, когда я ее коснулся, вздрогнула. Она сейчас панически — до стиснутых зубов, боялась. В том числе оттого, что не понимала, что происходит. И вновь только мое абсолютное спокойствие помогло ей вновь начать контролировать мысли и чувства.

Слова пока были не нужны. Я держал девушку за руку и глубоко дышал.

Вдох. Выдох. Вдох. Выдох — словно говорил я ей, помогая восстановить дыхание.

Она эмпат, меня прекрасно чувствует, и безропотно повторяет. При этом полностью доверяя — надо же, почувствовал я ее эмоции.

Доверяет, потому что ей нужно хоть что-то, какая-то надежда, чтобы за нее зацепиться. А после того, как я отдал ей нож, который мог оставить себе, она теперь смотрит на меня широко открытыми глазами. Эмоционально, конечно же.

На одном из выдохов, когда почувствовал, что пора, я раскрыл свою руку. Николетта машинально сделала то же самое — и ножа в ней не оказалось. Девушка, осознав что произошло, ахнула, но я успокаивающе сжал ее ладонь.

Вновь я не сказал ни слова, глядя в глаза и показательным спокойствием помогая успокоиться и ей.

Вдох, выдох, вдох, выдох — и мы почти синхронно сжали кулаки.

Я, если честно, очень ждал (где-то неуловимо на краю разума) что в моей руке появится кукри. Но не удалось. Не получилось, не срослось, как говорят хирурги.

Зато скаутский нож у Николетты снова оказался в руке.

— Теперь сама, — произнес я, отстраняясь.

Пока пил остывший мокачинно, Николетта с удивлением первооткрывателя училась работать с ножом, который больше не подчинялся законам времени и пространства. После нам потребовалось немного времени, чтобы научиться скрывать ее кулон. Это оказалось много проще — действие по аналогии с ранговыми перстнями, которые меньше, чем нож, и гораздо легче синхронизируются с аурой эфира и физическим телом одаренного.

В ходе обучения я понял, что потенциал Николетты невероятно высок — она не просто схватывала все на лету, но у нее любое действие получалось невероятно легко.

Примерно через час, когда Николетта не только научилась управлять ножом и кулоном, скрывая его видимость, но и полностью пришла в себя, вернув душевное равновесие, я поднялся.

— Поздравляю. Время прощаться — моя миссия выполнена…

Николетта вздрогнула, едва осознавая слова. Вновь она стала испуганной девушкой, которая мало что понимает в происходящем.

— Не парься, я пошутил, — успокоил я ее. — Это было нужно, прости, мне необходима была твоя реакция.

— И как реакция?

— На троечку.

— Почему? — даже обиделась Николетта.

— Ты обладаешь невероятным потенциалом к освоению дара владения. Но любая нештатная ситуация превращает тебя в испуганную девочку. Мне это не нравится, потому что может тебе навредить.

— Ты мне поможешь это исправить? — внешне спокойно, но внутренне замирая (я это прекрасно чувствовал) спросила Николетта.

— Да, — просто от ответил я.

— Ты теперь тоже чувствуешь мои эмоции?

— Да.

— Ты и раньше их чувствовала?

— Нет. Похоже, это инициировалось во время ритуала.

— Ты расскажешь мне, что произошло?

— Мне бы кто рассказал, — усмехнулся я. — Давай для начала вернемся на пару часов назад. Расскажи, как, когда и почему ты написала мне сообщение.

— Я медитировала, как вдруг меня словно… я не знаю, что это было. Мне вдруг мгновенно стало плохо. Раздался звук… не звон, но…

— Как будто рвется струна?

— Да.

Глядя в голубые глаза девушки, я кивнул. Ну да, треснул инклюз, все верно.

— И одновременно сверкнула вспышка, а меня внутри словно всю перекрутило. Я почувствовала, как из меня буквально уходят силы. Смогла лишь проговорить тебе сообщение, после чего провалилась в… наверное, полубеспамятство.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Еще что-нибудь происходило? Мне нужно все, на что ты обращала внимание, это важно.

— Мне было плохо. Очень плохо — настолько, что я хотела умереть. Наверное, больше ничего важного. Ты объяснишь, что случилось?

— Конечно. Объясню, — задумчиво покивал я.

«Да что тут объяснять: все пошло через жопу!» — подсказал внутренний голос.

Говорить так Николетте я конечно же не стал. Правда, забыл о том, что она эмпат, а внутренний голос бывает слишком громким.

И судя по выражению лица девушки, она все прекрасно услышала.

— Сегодня у тебя возникла непредвиденная ситуация, — начал я мягко и издалека. — Инклюз разрушился. Произойти это могло по трем причинам. Первое: инклюз был неудовлетворительного качества. Второе: твой потенциал значительно выше умения того одаренного, который создавал инклюз.

Дав время Николетте осознать сказанное, я продолжил. Все тем же мягким голосом, но озвучивая уже острые вещи.

— Заниматься самоуспокоением, и сбрасывать со счетов первый вариант, мы не будем. Это просто опасно, поэтому это у нас сейчас рабочая версия. Впрочем, второй вариант также возможен: у тебя действительно нереально большой потенциал. Но. Чтобы узнать о том, что имело место — чужое преступление или моя ошибка, а также ошибка сеньоры Романо в оценке твоего потенциала, желательно бы знать кто именно создавал инклюз. Ты сможешь задать этот вопрос сама, или это сделать мне?

— Могу. А в чем дело, почему именно это так важно? — хорошо прочувствовала мои эмоции Николетта.

Похоже, она не совсем поняла смысл сказанного мной. Подумав немного, я мысленно рукой махнул. И так все через задницу идет, хуже точно не будет.

— Слушай пожалуйста меня сейчас не сердцем, а только разумом. Готова?

— Да.

— Видишь ли, нельзя исключать вариант того, что сеньора Романо подстраховалась — и в случае неудачи, в случае если бы ты не справилась со стихией, ты бы умерла вместе с ее тайной. Ну, и вместе со мной, конечно. Потому что блокировка твоего стихийно инициировавшегося Источника с помощью инклюза — это довольно радикальный метод. Блокировать его можно было гораздо проще и безопасно, медикаментозно. Настолько проще, что я в любой аптеке без рецепта могу купить веществ и организовать блокировку. Вместо этого твои энергетические каналы оказались замкнуты на редкий и дорогой артефакт, причем это… это некий костыль, который теперь будет с тобой до конца всей твоей жизни. В некотором роде тебе даже повезло, что сейчас инклюз стал… — я задумался. — Стал отзвуком твоего сердца, только в ауре души. Потому что в теории, тот кто создавал инклюз, мог контролировать твою жизнь, и убить тебя, появись на то желание.

— Это третий вариант причины?

Ну вот, я с самого начала знал, что она умная девочка.

— Да.

— Как этот кто-то мог попытаться меня убить?

— Не попытаться. Если это так, то по факту он тебя убил. Если бы я не принес твою жизнь в жертву богине, и, если бы она твою жизнь не приняла, ты бы уже была мертва.

Николетта побледнела так, что лицо ее стало белее мела.

— Как этот кто-то меня убил, каким образом? — почти ровным, лишь едва подрагивающим голосом повторила она вопрос.

— Если объяснять просто, то… если инклюз был создан рукотворно, то вполне возможно, что создан его астральный двойник — точь-в-точь также как с ножом, который я воткнул тебе в сердце, но не сердце физического тела.

— Связь как… — Николетта не договорила, заставив теперь свой нож материализоваться в руке.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Проще, не такая сильная. Но разрушение астрального двойника артефакта могло повлечь за собой разрушение твоего камня.

Николетта, когда до нее дошло, даже вздрогнула и закусила моментально побелевшую губу.

— Что? — увидел я что-то в расширенных глазах Николетты.