Павел Корнев - Сборник "Приграничье"

– Все будет хорошо, – подмигнул ей Напалм и обернулся ко мне: – Нам куда?

– Туда, – указал я на запад и предупредил: – Только воронку надо обойти.

– Само собой.

Пиромант помахал рукой девушке и отправился вслед за мной. Шумов пробирался по сугробам третьим. Снегоступы снегоступами, но по следам товарищей оно всяко проще.

– Если не вернусь, считайте меня коммунистом! – проорал вдруг обернувшийся Напалм.

– К черту! – откликнулась Вера.

– Шутки у тебя дурацкие, – не выдержал Алекс. – Никогда не говорили?

– Постоянно говорят, но я не верю, – заявил пиромант. – Считаю, завидуют моему жизнелюбию и искрометному чувству юмора.

– Блин, так мы и до следующего утра не дойдем, – увязая в глубоком снегу, вздохнул я.

– Ничего, – ободрил меня тяжело дышавший Напалм. – Сейчас на открытое пространство выйдем, там ветер наст надул.

– Ну будем надеяться.

– Да точно тебе говорю!

– Так, стойте! – вскинул я руку.

– Чего еще? – насторожился Шумов.

– Подумать надо.

Я закрыл глаза и попытался осторожно расширить границы ясновидения. Постепенно помимо путеводной нити в голове начали всплывать образы предстоящего пути: опушка, поваленные деревья, сугробы, сосны и ели, заметенный снегом овраг…

От перенапряжения почти сразу замутило, и я несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь прогнать дурноту. Холодный воздух обжег ноздри и прочистил мозги; но в итоге пришлось ограничить границу предвидения ближайшей полусотней метров. Дальше уже никак – спекусь.

Хотя и это очень даже неплохо. Раньше бы такой фокус точно не прошел. Нет, проверить дорогу – это запросто. Но вот постоянно отслеживать изменения в режиме, так сказать, реального времени – увольте. Шли бы практически наугад, а пара секунд форы ситуации могла и не спасти. Другое дело теперь: незамеченным точно никто не подкрадется. Пальнуть издали, правда, могут. Но, будем надеяться, чужой взгляд заранее почувствую.

И вообще, проблемы будем решать по мере их возникновения. Сначала нам до этих самых проблем еще добраться надо.

– Ну долго ты? – Напалм стрельнул у Шумова сигарету и теперь, вырвавшись из-под опеки подруги, откровенно наслаждался жизнью. Разве что колечки дыма из носа не пускал. – Нормально все?

– Давайте вон к той сухой сосне. – Я указал на высокое дерево с обломанной верхушкой и первым зашагал к опушке. – Не отставайте!

– Не, мы без тебя никак, – засмеялся пиромант. – Веди нас, Сусанин-герой.

– Тьфу-тьфу-тьфу, – трижды сплюнул через левое плечо Алекс. – Давайте лучше как-нибудь без приключений. Дойдем, купим и вернемся.

– Нам без приключений никак. – Пиромант выкинул окурок в снег и пропел: – «Нормальные герои всегда идут в обход!»

– Громкость убавь, – попросил я.

До леса было уже рукой подать, и у меня в голове вился настоящий рой образов местных обитателей. Оставить бы из них только представляющих реальную опасность, но как это сделать, пока просто не представляю. Хотя…

– Давайте следом. – Я первым подошел к изукрашенным сверкающим инеем елям и поторопил парней: – Живее!

– Чего-то я очкую, – признался вдруг пиромант. – «С виду он совсем неустрашим, а у самого очко жим-жим». Может, как те герои, в обход?

– Зачем в обход-то? – фыркнул я. – Тут чуток срежем через лес и к дороге на Туманный выйдем. Братья ее чистят периодически, как мне говорили. А там после погранцов сразу Соколовский будет.

– Через лес? Не знаю, не знаю…

– Чего ты не знаешь?

– Чем дальше в лес, тем толще партизаны, – заявил Напалм. – Можем встрять, как сам знаешь что, в рукомойник.

– Это самая короткая дорога, – терпеливо объяснил я. – Если будем кругаля давать, точно в чистом поле ночевать придется.

– Ты откуда все знаешь? – удивился Шумов.

– От верблюда, – буркнул я и подлез под еловую лапу. – Идемте.

– После тебя. – Пиромант пропустил за мной Алекса и хрустнул костяшками пальцев. – Если что, сразу падайте, а то еще вас ненароком зацеплю.

– Ты уж постарайся не зацепить, – обернулся я к нему. – И будь любезен, помолчи. В лесу тихо, а тебя за километр слышно.

– Тихо в лесу, – пробурчал себе под нос Напалм, – но барсук-то по-любому не спит. И знаете почему?

– Заткнись!

Лес был странный. Уж не знаю, что тут стряслось, но, окажись мы на месте испытания атомной бомбы, ничуть бы этому не удивился. Воронка есть, поваленные стволы здоровенных сосен все в одну сторону направлены, будто здесь взрывная волна прошлась. И много их, рухнувших и поломанных, очень много. Вся опушка сплошь мохнатыми елками заросла, только дальше уцелевшие сосны попадаться начинают. К тому же иглы у елок синеватые и будто прозрачные. Словно из стекла отлиты. Не елки, а не пойми что. Мутанты какие-то.

Через поваленные стволы перебирались молча. Да и потом не до разговоров было. Тишину леса нарушали только наше тяжелое дыхание да скрип снега под ногами. Взмокли все в момент. И остановиться отдохнуть страшно – на самой грани восприятия чье-то чужое присутствие постоянно ощущается, а что за звери в ельнике схоронились, и не понять вот так сразу.

– А теперь в обход, – прошептал я, неожиданно поняв, что в сугробе перед нами дремлет какое-то живое существо. Вроде оно нас пока не учуяло, но лучше обойти, от греха подальше.

– А что такое? – прошептал Шумов.

– Там есть кто-то.

– Кто?

– Конь в пальто, – подсказал Напалм и подтолкнул его в спину. – Шевели булками.

– Осторожней, ты! – огрызнулся Алекс и поднял голову к проглядывавшему из-за макушек сосен небу. – Господи, когда же это все кончится?

Пробиравшийся через ельник пиромант явно хотел сказать какую-то колкость, но тут я обернулся к нему и зашипел:

– Стой, блин!

– Ты чего? – Напалм моментально замер с поднятой рукой, не успев отодвинуть в сторону покрытую серым инеем еловую лапу.

– Не видишь, что ли, иней другой?

– Не вижу.

– Я тоже не вижу, – признался я. – Но чувствую. Так что не трогай. И вообще, иди след в след.

– Шаг вправо, шаг влево считается побегом, – фыркнул пиромант, потом очень осторожно отодвинулся в сторону и вдруг озадаченно указал мне за спину: – Это чего там?

Я обернулся, чтобы проследить за его взглядом и попятился назад:

– Валим, валим отсюда!

Мелькавший меж деревьев белый смерч ясновидением уловить не удалось. О деревьях, снеге на ветках, поваленных соснах и расшелушенных шишках предвидение знало все, а этой явно потусторонней напасти словно и не было вовсе.