Павел Корнев - Сборник "Приграничье"

– Думаю, самый оптимальный вариант, – кивнул Виктор Петрович. – Идут Евгений, Напалм и Алекс. Мы будем здесь вас ждать.

– Весело, – вздохнул я и вытер слезившиеся из-за дыма глаза.

Хотя, с другой стороны, так оно даже и лучше. Пусть по морозу тащиться придется, зато на хуторе отогреюсь. И поем нормально в кои-то веки. А глядишь, еще и переночевать получится. И в баню сходить. Мечта идиота, короче…

– Вам главное – до дороги на Лудино добраться, оттуда до Соколовского рукой подать, – заметил Лымарь и, сунув руку под ушанку, почесал голову: – Сейчас срубим снегоступы, и с самого утра пойдете, а то темно уже. К вечеру доберетесь, переночуете, а на следующий день обратно вас ждать будем.

– А если пограничники наши доблестные сами прицепятся? – задумался я.

– У Алекса корочки СЭС и командировочное. Отбрешетесь как-нибудь…

– Антон, проводи до леса, – позвал бригадира Шумов. – Еловых лап нарубим, все не на голом полу спать.

– Пошли, – тяжело вздохнул Василенко и успокоил химика: – Да в норме я, в норме.

– Ладно, я тогда защиту пока поставлю, – засуетился Линев.

– Тебе помочь? – спросила Оксана.

– Вот еще! У меня стандартные заготовки остались.

Слава вытащил из сумочки – у меня аж сердце замерло: а ну потайной кармашек проверит! – связку деревянных колышков размером с карандаш, отодвинул закрывавший дверь железный лист и вышел из комнаты.

Гимназистка задумчиво посмотрела ему вслед и неожиданно подошла ко мне.

– Спасибо, – поблагодарила вдруг Оксана.

– За что? – удивился я.

– Ты ведь меня спас, – несколько виновато улыбнулась девушка. – Я тебе угрожала, а ты все равно спас. Понимаешь, многие мои знакомые в той ситуации спокойно бы наблюдали со стороны и не вмешивались.

– Да ладно, ты бы и сама справилась…

– Не справилась. Как вспомню то копье… – Оксана поежилась и передернула плечами. – Спасибо.

– Ерунда. – Я достал коробку с патронами и принялся снаряжать пустой магазин. – Скажи, что здесь стряслось.

– В смысле? – удивилась колдунья.

– Воронку видела?

– А! Прошлым летом выброс энергии случился. До сих пор энергетический фон нестабильный. Хорошо, хоть накопители Иванова с собой есть.

– А из-за чего выброс случился, не в курсе?

– Не знаю. Даже экспедицию сюда отправляли, но так ничего и не выяснили.

– К чему спрашиваю, – решил я пояснить свой интерес, – а не бабахнет тут снова?

– Даже если так, в первый раз взрывная волна была направлена в противоположную сторону, – улыбнулась Оксана.

– Слабое утешение, – вздохнул я.

– Хоть какое-то.

Тут заявился продрогший Линев, гимназистка отошла к нему, но сразу же вернулась и без обиняков заявила:

– Как бы то ни было, Евгений, я все равно не дам вам нажиться на этом деле. Пятьсот тысяч за пирамиду никто никогда не заплатит.

– Уговор о моей доле в силе? – уточнил я, решив до времени не обострять отношений.

– Да.

– Вот и замечательно. Курочка по зернышку.

– Рада, что вас это устраивает.

Устраивает? Я с трудом удержался от ехидного смешка и лишь покачал головой:

– Нет такого преступления, на которое не пойдет капиталист ради трехсот процентов прибыли.

– Вы себе льстите, Евгений…

В этот момент упал закрывавший дверь железный лист, вернувшиеся из леса парни затащили в комнату мохнатые еловые лапы, и мы принялись сооружать себе импровизированные лежаки. Я живо представил, каково будет провести здесь ночь, и поежился. Жаль, стемнело уже, а то бы прямо сейчас в дорогу отправился.

Не приспособлены мы, кролики, для лазанья. В смысле для жизни в таких условиях. Впрочем, лучше здесь перекантоваться какое-то время, чем с дыркой в голове в сугробе остывать. А в Форте именно это мне и светило…

– А не угорим? – забеспокоился Алекс, кое-как соорудив себе из еловых веток лежанку.

– Костер на ночь оставлять не будем, – успокоил его Слава Линев и вытащил откуда-то свернутый в трубочку лист фольги. – У нас несколько термолистов есть.

– Это что за зверь? – удивился я.

– Алхимический обогреватель, – пояснил колдун и, расправив фольгу, приложил ее прямо к стене.

– И чего теперь будет?

– Теперь греть будет.

– До чего дошел прогресс, – только и покачал я головой.

– Да ну, старье, – не согласился со мной Напалм. – В Патруле таких сейчас, как известного продукта за баней.

– Смотри, можешь сам климат-контролем поработать, – предложил Слава.

– Не, я спать. Только Веру дождусь.

– Вставит она тебе, – усмехнулся я.

– За что?

– За то, что без нее в Соколовский намылился.

– Не, – легкомысленно отмахнулся пиромант. – Это же логично…

– Где женщины и где логика? – рассмеялся Линев, потом глянул на насупившуюся Оксану и поспешил поправиться: – В том плане, что в таких ситуациях эмоции в любом случае превалируют…

– Мы с тобой потом об этом поговорим, – многообещающе кивнула гимназистка.

– Потом так потом. – Слава прикоснулся к листу фольги и сразу же с проклятием отдернул пальцы: – Черт! Быстро нагрелась.

Напалм не особо радостно хохотнул и задумчиво глянул на дверь.

– Иди, иди за подругой, – правильно истолковал этот взгляд Линев и достал из кармана короткий деревянный жезл в пару пальцев толщиной. – Все, охрана заработала. Можем спать ложиться.

Пиромант со вздохом поднялся на ноги и направился на выход. Я покачал головой и начал устраиваться на пахнувших лесом еловых ветках.

– Евгений, а ужинать? – позвал меня засыпавший в котелок перловку Виктор Петрович.

– Без меня.

– Не дело голодным спать ложиться, – предупредил Бородулин.

– Ерунда, – отмахнулся я и закрыл глаза.

Аппетита и в самом деле не было. Ничего уже не было, кроме усталости. Вроде бы и надо червячка заморить, но лень. Не хочу.

И сон, как назло, не идет. Только глаза закрою, и начинает, будто на волнах, подкидывать. И крутит, так и крутит всего.

А все Бородулин, сволочь! «Управлять даром», «управлять даром»…

Пока бодрствую – еще куда ни шло, а во сне как?

Ладно, с утра видно будет.

Если оно будет, это утро.

Глава 8

Утро было. Лучше бы его не было.

И это все, что я могу о нем сказать.

Жутко болела голова, в пересохшем рту стоял непонятный, но совершенно точно омерзительный привкус, а какое-то время и вовсе казалось, будто стоит пошевелиться – и мое ставшее стеклянным тело просто возьмет и расколется на бесчисленное множество осколков.