Меж двух миров - Александр Павлович Быченин

исключением, разве что, нашей надувнушки и обесточенного «Ската», так и торчавшего в бухточке на якоре. Кстати, хоть какая-то надежда на благополучный исход — какой-никакой, а ориентир. Для кого? Так для спасательной партии, вестимо! Правда, таковая не раньше, чем дня через три ожидается. А то и все четыре — Инка отдельно и очень строго проинструктирована по срокам, когда нужно начинать наводить панику. И да, это уже лично я подсуетился, а Вова на этот счёт просто в курсе. Так себе перспектива, если честно — торчать на жалком клочке суши столько времени! Понятно, что в средствах мы не особо стеснены — спасибо Вове и его запасливости, а также пофигизму военных и ограниченности в возможностях контрабандистов, благодаря чему мы и не лишились запасов — но скука! Скуку же никто не отменял! А здесь даже связи нет, тупо в сеть не выйти! Разве что в настоящую местную, оставшуюся от реальных хозяев Роксаны. Хм… а неплохая мысль! Я ещё её подумаю, обязательно. Да и Ли Тегуай, перед тем, как дать по тапкам, оставил несколько весьма прозрачных намёков и зацепок. Одна только нора-убежище чего стоит! То есть, с какой стороны ни глянь, а ситуация более-менее терпимая. Не идеальная, но когда она такой была в принципе? Правильно — никогда! А уж в тот момент, когда товарищ подполковник Блохин перешёл с отеческого покровительного тона на отеческий же, но рёв, я, признаться, порядочно струхнул. Да и сейчас, как вспомню, прямо мороз по коже! Хотя картинка очень реалистичная, да. И въевшаяся в память во всех неприглядных подробностях.

— … вдвойне плохо, если эти контрабандисты — кого надо контрабандисты, мать вашу!!!

От души рявкнул Альберт Сергеевич, признаю. Я аж чуть не присел от акустического удара. Вот это рык! Воистину начальственный! И тщедушное телосложение ему не помеха! Понятно теперь, зачем он столько воздуха в лёгкие набрал перед тирадой. Лично я впечатлён. А вот Вова… ну да, с того, как обычно, как с гуся вода. Он же армейский. Наверняка и не такое слыхивал на своём военном веку. И в куда менее приличных выражениях.

А останавливаться бравый разведчик и не думал:

— Вы вообще что о себе возомнили, щеглы⁈ Вы что себе такое позволяете, я вас спрашиваю⁈ Или думаете, что раз колония, то и законы соблюдать не обязательно⁈ Или хотя бы нормы приличия⁈ Да вы охренели в конец!!! Да вас надо от общества изолировать, и срочно! Не зря на вас Мюррей постоянно жаловался!

Это он про шефа Мюррея, что ли? Хм… крайне сомнительно. Чтобы Мюррей, и вдруг жаловался? И на кого — на нас⁈ У меня в прямом смысле слова глаза на лоб полезли от удивления, но я благоразумно промолчал, поскольку перед глазами имелся пример для подражания — Вова. Тот стоял с видом молодецким и придурковатым, да лыбился, пожирая высокое начальство преданным взглядом. Собственно, именно напарника я и закосплеил, что называется, от греха. Понятно, что в обычных обстоятельствах так делать категорически не нужно, но в текущей ситуации… похоже, он выбрал оптимальную линию поведения. Ничего, начальство поорёт и успокоится. От ора с нас не убудет. Что же касается всего остального… не пристрелят же нас, в конце концов? Хотели бы, так сразу грохнули. Но они, вон, даже с вооружёнными бандитами с чего-то валандаются. Не настолько деликатно, как с нами, но всё равно в пределах разумного — лёгкие тычки в ребра да толчки в спину не в счёт. Ну и отдельный респект за сдержанность в выражениях — у того же Мюррея в обличительной речи не матерными были бы исключительно предлоги и имена собственные. А товарищ подполковник, вон, под интеллигента косить предпочитает! Хотя, если честно, лучше бы тяжеловесными матюгами обложил. Чтобы мы с Вовой метафорических ёжиков напоминали, тех, у которых вместо иголок известные мужские органы. Реально легче бы стало!

— Вы вообще как до такого додумались⁈ — продолжал, между тем, надрываться Блохин. — Да у нас спутники чуть с ума не посходили! По всем признакам натуральный войсковой бой! Малыми силами — до взвода с каждой стороны, но тем не менее! Чья вообще была инициатива⁈ Хотя нет, молчите, сам догадаюсь! Твоя, Иванов! — ткнул он в моего приятеля указательным пальцем. Хорошо, что не в нос, а всего лишь в разгрузку на груди. — И ведь какая результативность! Ты нам чуть всю преступную организацию без руководства не оставил! Ты вообще задумывался хоть на секунду, к какому бардаку это приведёт, а⁈ Прежде чем палить по всем подряд⁈ И где, в бога душу мать, ты взрывчатку раздобыл⁈

— Да не было там взрывчатки! — вякнул Вова, но был безжалостно перебит разведчиком:

— Молчать! И в глаза смотреть, когда я с тобой разговариваю! Хочу зенки твои бесстыжие видеть! Вы чего вообще учудили⁈ Вы хотя бы соображаете, что творите⁈ Не слышу!

— Чего⁈ — возмутился Вова. — Сами же заткнуться велели!

— И правильно! — снова зарычал Блохин. — Ещё не хватало, чтобы вы, щеглы, и мне мозг запудрили! Этим, с островов, простительно — дикие люди! Но вы-то, вы-то⁈

— А теперь-то нам можно хоть слово сказать? — настоял на своём Вова, вклинившись в эмоциональную речь разведчика.

— Серьёзно? — чуть снизил накал страстей товарищ подполковник. — Вы спрашиваете моего разрешения, господин Иванов? С каких это пор оно вам понадобилось, а? Впрочем, воля ваша! Можете начинать!

— Начинать, извините, что? — педантично уточнил Вова, пожирая Блохина преданным взглядом.

— Оправдываться! — устало махнул рукой тот, и весь как-то сдулся, мол, что с вас, оболтусов, взять?

Я такое частенько наблюдал в бытность свою кризисным инженером в корпорации, только в аналогичных сценках обычно принимали участие Игараси-сама и кто-то из вспомогательного персонала. Хотя и мне пару раз досталось, не без этого.

— Разрешите доложить, товарищ подполковник? — вытянулся по стойке «смирно» Вова.

— Разрешаю!

— Не могу знать, в чём именно оправдываться, товарищ подполковник!

— Действительно? — заломил бровь тот. — То есть ты не в курсе?

— Нам не в чем оправдываться, товарищ подполковник! Вины за собой не ощущаем! — по-уставному отчеканил Вова. — Довожу до вашего сведения, товарищ подполковник, что мы сами жертвы произвола одной из преступных группировок архипелага!

— Да ладно⁈ — хмыкнул Блохин. — А по вам и не скажешь! В отличие вон от тех бедолаг! — ткнул он пальцем в сторону бездыханных тел, уложенных