Джек Бергман - Олеся Шеллина

задавал дебильные вопросы, лишь бы оттянуть окончание ритуала, предотвратить который мне все равно не удалось бы. Если только убить себя и Нору. Но эта дрянь предусмотрительно не оставила ничего острого в пределах досягаемости. К тому же я прекрасно помню окончание ритуала. Так называемый «муж» действительно получал какую-то магическую силу, но только для того, чтобы выдержать напор внедряющейся в тело во время этой отвратительной пародии на брачное ложе богини. Иначе тело человека просто разорвало бы на кусочки — не слишком эстетично, да и ритуал мог бы в этом случае не сработать, ведь нужно было не просто лишить девственности эльфийку, но и еще поработать, так сказать. А потом мужика убивали. Простенько и без затей. Он сделал свое дело, а богине зачем плодить конкурентов, которых она сама чем-то там одарила? Все это я прекрасно помнил, вот только с ужасом осознавал, что пока мой мозг пытался найти выход, мое тело действовало так, как велели ему инстинкты, усиленные магией верховной жрицы. Ухватившись за тончайшую ткань, я разорвал сорочку, кое-как укрывающую тело Норы, и упал между раскинутых ног девушки. Собрав последние капли воли, снова прошептал. — Почему я?

— Потому что мне так захотелось, — знакомый серебристый смех, ворвался в голову. В этот раз в нем прозвучали нотки торжества. — Мне захотелось, чтобы это был ты. Иррациональный выбор, но он меня полностью устраивает. Давай, возьми меня, чего ты медлишь? Я устала ждать!

Жрица вскинула руки, и жрецы внутреннего круга упали замертво, заливая незаполненные остатки рисунка на полу своей кровью. кровь вспыхнула синим пламенем, а я понял, что не могу больше сопротивляться. Одна рука потянулась к ширинке, в тот время как вторая обхватила обнаженное бедро Норы, подтягивая ее поближе. Еще немного и ничего уже нельзя будет исправить.

— Прости меня, — выдохнул я сквозь зубы, и тут дверь, ведущая в это помещение, которую я вначале даже не заметил, резко распахнулась и на пороге появилась огромная фигура.

— Ага! Вот значит кто с напряжением балуется, а потом у меня куры тухнут! — заорал Хаглимар Глобарг, все-таки нашедший виновного в порче своих продуктов.

— Ты кто такой?! — заорала Деро и швырнула в орка что-то малополезное для здоровья. Вот только орки были практически не подвержены воздействию на них магии, что делало их просто фантастическими бойцами, ну... или успешными рестораторами.

— Ах ты мочалка крашенная! — орк явно обиделся и вытащил из-за пояса нож. — Убью, сучку!

Было похоже, что он не видит алтарь, но его появление слегка ослабило навалившееся на меня вожделение и я сумел слегка отстраниться от начавшей приходить в себя девушки. В тот же миг мне в грудь, прямо в центр сложного рисунка, ударила волна чего-то невероятно мощного, что просто втянулось в мое тело, и это еще немного привело меня в чувство, потому что я не мазохист, а боль, которую я испытал, не смогла бы оставить равнодушным ни одного любителя этих игрищ. Все вместе это привело к тому, что я сумел скатиться с алтаря, прямо к куртке. Выхватил артефакт и с силой ударил острой кромкой по руке, рассекая ее, и окропляя диск своей кровью.

В комнате стало темно очень резко, а потом послышался приближающийся визг. Единственное, что я успел сделать, это заорать.

— Глобарг, вали отсюда нахрен! — а когда появились две отвратительные горгульи указал им на замершую дриаду.

Я сумел дотерпеть до того момента, как горгульи сумели наброситься на Деро, отчаянно сопротивляющуюся, а когда на пол упала высохшая мумия, исчезли, словно их засосало обратно в артефакт. Все это время я лежал на полу, в непосредственной близости от происходящего и думал о том, как бы не блевануть.

Горгульи исчезли и в помещении, оказавшимся каким-то подвалом, если судить по поддерживающим колоннам, зажегся свет.

— Где я? Что происходит? — Нора сидела на алтаре, испуганно глядя по сторонам и прижимая к груди разорванную сорочку. Ее взгляд остановился на мне, и она с удивлением произнесла. — Детектив Бергман?

— Дело, кажется, закрыто, — прошептал я, поднял большой палец вверх, и только после этого потерял сознание.

Глава 18

Я никогда не был в этом здании. Почему-то мне всегда казалось, что здесь должно было быть мрачно и безлико, да и по рассказам Нарамакила здание Совета — это было нечто среднее между башней древнего мага и самой жуткой пыточной, которая только существовала в Королевствах, да и в Империи. Может быть, так оно и было где-нибудь в другом месте, где таких вот уникальных претендентов на роль жителей Сити, как сбежавшие королевские отпрыски, держат, но вот конкретно я сидел в самой обычной довольно уютной приемной перед кабинетом главы старейшин, и переглядывался с хорошенькой секретаршей, бросающей на меня любопытные взгляды. Ну, тут понятно, не каждый день в святая святых притаскивали какого-то детектива, хоть и старшего, да и еще в таком виде.

А видок у меня тот еще был, мне ведь даже не дали как следует одеться и краску с груди смыть, только куртку позволили набросить на плечи, да ноги в ботинки сунуть, без носков, между прочим, прежде чем сюда поволочь.

Я только-только глаза открыл, очнувшись от глубокого обморока. У меня болели даже волосы на голове, а во рту было сухо и гадко, словно с тяжелейшего похмелья. На алтаре рыдала Нора, уткнувшись в широкую грудь орка, который неловко гладил эльфийку по спине. На нее он кстати набросил свой плащ, который полностью скрыл ее наготу.

— Детектив, я это, когда тут жуть та начала твориться, с перепугу куда только не позвонил: и в полицию, и федералам, и дежурную Совета, и в ковен магов... — он развел руками, словно извиняясь. — Так что скоро здесь будет немного тесновато, — и орк с отвращением и беспокойством покосился на кучу трупов на полу этого подвального помещения.

— Да ничего, так даже лучше, — просипел я, даже не делая попыток подняться с пола. — Но ты должен остаться как свидетель. Тебя тоже допрашивать будут.

— Да разве же я не понимаю, — орк кивнул и снова погладил рыдающую девушку по спине.

А буквально через вздох в помещение действительно стало несколько тесновато. Вот только зашедший старейшина не обращал на суматоху никакого внимания. На вид ему было от силы лет тридцать, в общем, моим ровесником он выглядел. Но