Черный Маг Императора 19 - Александр Герда

— Почему ни одного? С чего ты взял? — теперь пришел черед Черткова удивляться и растерянно смотреть на меня. — Нет, кое-кто есть. Я сказал, что таких как Шмаков больше нет. Последними, кто в какой-то момент могли подменить его, были Державины. Уверен, что Александр Николаевич на это и рассчитывал, если вдруг что-то случится с Альбертом Денисовичем. Романов умный человек и всегда имеет в запасе второй вариант. Вот только… Как ты знаешь, ставка на Державиных не оправдала себя. В какой-то момент пришлось на них ставить крест.

— И я тоже этому поспособствовал, — сказал я.

— Ты сейчас о чем? — уточнил наставник.

— О том, что мы с Лешкой тогда поймали на горячем Илью Державина, — ответил я. — Если бы этого не случилось, то сейчас Шмакова заменил бы его отец. Хм… Вот интересно… Почему тогда Романов не спустил это дело на тормозах? Ведь мог бы он и полегче с Ильей обойтись, разве нет?

— Конечно нет! Что за вопросы, Максим? — мрачно спросил Чертков.

Старик поерзал на своем месте, как будто ему вдруг стало неуютно, и скривился, положив руку на больное колено. Видимо оно до сих пор у него сильно болело.

Самое время провести повторный курс лечения моим Эликсиром Жизни. К тому же и Херцег сказал, что моя волшебная дудочка готова, так что все сходится. Вот разберусь немного с делами и сразу же в Серый Мир на встречу с Цикавацами. Они там меня уже заждались, наверное.

— Никак иначе Романов поступить не мог. Что бы сказали на это его окружающие? Нет, парень, — покачал головой Александр Григорьевич. — В его случае любое проявление мягкости будет расценено как слабость. Кому нужен слабый Император?

— Никому…

— Вот видишь, ты сам ответил на свой вопрос. Так что в таких случаях не стоит обращать внимание насколько близок к тебе человек, нарушивший негласное табу, — сказал старик. — Тем более, что Император и так поступил с ними очень мягко. Илью никто в тюрьму не садил, Голицыну на растерзание не отдавал… Парня всего лишь выгнали из школы. На месте Державиных следовало просто взять паузу, признать ошибки… Потерпеть немного и постараться вернуть себе его расположение, вот и все. Однако взыграла гордыня, мать ее за ногу… Они же Державины, древний род, а тут такое оскорбление… Ничего не поделать, парень, у всех Одаренных слишком горячая кровь, которая временами мешает работать мозгами. Когда-то и я таким был…

Я ничего не сказал в ответ, размышляя над словами Черткова. Если все было именно так, как он говорит, то Державины и правда допустили ошибку. Вместо того, чтобы просто выждать и вновь получить уважение Александра Николаевича, их род просто перестал существовать.

— Все относительно, мой мальчик, — вмешался в мои рассуждения Дориан. — Для кого-то в данном случае «выждать» могло означать то же самое, что стерпеть оскорбление.

— Тоже верно, — согласился я с ним.

— А вот то, что ты причастен к истории с гибелью Державиных и Шмакова, действительно забавно, — усмехнулся наставник. — Видимо так бывает, когда твой козырный туз бьет твоих же подданных, на которых ты рассчитываешь. Ты прямо настоящий темный маг, Темников, можно сказать, даже роковой для кого-то!

Эта мысль почему-то очень развеселила моего наставника. Настолько, что он даже впервые в этот вечер закашлялся, а я тем временем раздумывал над сравнением, которое он привел. Пока еще никто не называл меня козырным тузом…

— Ты, самое главное, не принимай это на свой счет, — продолжил Александр Григорьевич, после того как немного успокоился. — На самом деле, на это нужно смотреть с другой стороны. Да, ты здесь явная причина и происходит все не из-за тебя, а ради тебя. Это большая разница, Темников, понимаешь?

Само собой, это я понимал и уже не только обсудил все с Дорианом, но и сам хорошенько все обдумал на досуге. В этот момент сквозь дверь пролетел Градовский и поделился последней новостью:

— Хозяин! В женском туалете главного корпуса сейчас ремонт, и все ходят в мужской! — радостно сообщил он. — Как вам такое?

— Макс, скажи ему, что он кретин, — тут же посоветовал Дориан, но Петр Карлович уже улетел в поисках новых шокирующих новостей.

— Если вы говорите, что Шмаков был лучшим из оставшихся… А сколько вообще демонологов у Романова? — задал я вопрос, который не давал мне покоя.

— Немного, — ответил старик. — Тех, на кого он может рассчитывать, осталась еще парочка, не больше. Это же редкая профессия. Извини, Макс, но демонолог это не алхимик и не травник, которых в «Луноцвете» пруд-пруди. Что поделать, специалистов вообще всегда мало. Взять хотя бы ваши темные классы. Вроде на каждом курсе по классу, а все, по сути, умеют только самые простые вещи. Скелета из могилы вытащить или кровавый понос на кого-нибудь повесить. А вот если у кого-то есть особая склонность, то это сразу меняет дело. Уникумов много никогда не бывает. Вон на себя посмотри, таких как ты вообще больше нет. Меня уже можешь не считать, я практически на пенсии.

— Вам еще далеко до пенсии, — заверил я его.

— Так что такие дела, Темников, — продолжил он, пропустив мимо ушей мои слова. — Да и вообще, в последнее время измельчали все. Сейчас в стихийных классах даже обычного огневика не найти, не то что раньше.

Интересно, это особенность всех взрослых, или так оно и было на самом деле? Мой дед тоже все время говорил, что раньше было лучше, не то что сейчас. Вот и Чертков туда же…

Однако призадуматься после слов Александра Григорьевича было о чем. Как-то раньше у меня не было повода поразмыслить об этом. Так-то, по сути, он прав. Не знаю в деталях, как там в остальных классах, но если взять наш, то по большей части все умеют делать одно и то же. Просто какой-то предмет кому-то дается лучше, другой хуже… А вот обладателей уникальных способностей… Хм… Если разобраться, я ни про кого и не знаю.

— Макс, такие вещи никто афишировать не будет, — сказал Мор. — Уверен, что у большинства их нет вовсе, а те, у кого они есть, на каждом углу про это рассказывать не будут. Между прочим, о некоторых в вашем учебнике