Шутки Богов. Нижний мир - Хайдарали Мирзоевич Усманов

“Он… использует плетение меча как средство передвижения?..”

Андрей никогда не видел ничего подобного. В его представлении магический меч – это орудие, заклинание, инструмент для ближнего боя, магическая структура, взрывающая плоть и сжигающая душу. Но летать на нём?.. Это переворачивало всё его понимание логики плетений.

– Разве так можно было? – Почти вслух прошептал он, и едва не покачнулся, слишком сильно подавшись вперёд от возбуждения. Сейчас он судорожно вспоминал свои собственные опыты с тем самым магическим клинком, что сам создавал. Пытался ли он стабилизировать его форму? Да. А плотность ядра? Тоже. Но никогда не думал о том, чтобы использовать всю структуру как платформу, выровненную по аурной плоскости. Это был прорыв. Маг-воздушник? Или просто безумный экспериментатор? А может у людей подобное мастерство в порядке вещей? Ответов на эти вопросы он просто не знал.

“Я должен научиться этому…”

Андрей резко сжал зубы. Это не просто полезное умение. В условиях, где нет дороги, где за каждым хребтом может прятаться ловушка – возможность вертикального манёвра могла стать решающей. Да и кто ожидает, что кто-то взлетит на магическом оружии прямо в лицо врагу? Он снова взглянул вверх. Маг уже парил над боем, словно властелин арены, откуда управлял сражением. Его руки двигались спокойно, точно. Каждый жест был заранее отточен, а энергия под ногами горела без малейших признаков нестабильности.

Андрей же сейчас жадно впитывал все возможные детали, какие только мог заметить. Его разум уже лихорадочно строил теории о том, какая плотность магической структуры нужна для подобного… Какие стабилизирующие контуры встроены… Какие сигналы идут от ауры в ядро… Он не просто завидовал. Он хотел понять. И сделать так же. Но сначала – наблюдать. Ведь если этот маг способен на такое, то куда они направляются, должно быть по-настоящему важным.

Всё ещё затаившись в расщелине скалы, парень продолжал внимательно наблюдать за действиями мага, летящего над руинами. Его пальцы машинально сжимали край каменного выступа – слишком многое из происходящего нарушало привычные границы понимания.

А этот маг, всё так же удерживая равновесие на плетении магического меча, вдруг резко развёл руки в стороны, описав в воздухе череду сложных пассов. Каждый жест был отточен, выверен, словно части старинного ритуального танца – и при этом наполнен огромным внутренним смыслом, которого Андрей поначалу не уловил. Но магическая структура пространства, насыщенного силой, среагировала мгновенно.

Прямо из воздуха, со щелчками и вспышками искр, один за другим материализовались ещё три плетения. Точно таких же, как то, на котором он стоял. Они были менее плотными, чем то, на котором стоял маг – тоньше, слабее в ядре, вибрирующие от нестабильности, но при этом вполне боеспособные. Каждое из них висело в воздухе, вращаясь вокруг себя, словно готовый к атаке хищник. Коротко хмыкнув, Андрей распахнул глаза.

– Несколько боевых плетений? Одновременно?.. – На данный момент он просто не верил своим глазам. Обычно его псевдо – наставник подобное называл безумием. Энергетическая нестабильность при попытке одновременной генерации нескольких автономных плетений разрушала ядро любого из них. Его самого учили концентрироваться на одном мощном плетении, вкладывать в него максимум, усиливать до предела, и разрушать. Всё остальное – ритуал, вспомогательная магия, даже боевые принципы – лишь дополняли этот базис.

Но теперь перед ним был иной путь. Те плетения не были особенно мощны – Андрей уже по ощущениям знал, что он мог бы сжать любое из них в один толчок и разнести в клочья. Но дело было не в силе, а в манере применения.

Каждое из этих плетений – двигалось отдельно. Маневрировало, описывало сложные дуги и петли. Они не летели прямо. Они кружили, заходили со спины, резко бросались вбок, замирали в воздухе, а потом, точно по команде, наносили одновременные удары. Словно невидимый мечник управлял каждым в отдельности. Нет… Не мечник… Не один… А целый отряд…

– Он… направляет их интуитивно? Или у него действительно разделённое мышление? – Андрей лихорадочно анализировал происходящее. Каждое движение мага сопровождалось сигналом, что передавался в эфир. Не словами – вибрацией ауры, магическими токами, почти танцем. И каждый из этих мечей-плетений реагировал. Один – оборонял фланг. Другой – прикрывал верх. Третий – нападал, как кинжал, целясь в горло противника. Они не были идеальны. Иногда сбивались. Иногда двигались с запозданием. Но в совокупности – это была фактически полноценная боевая симфония.

Андрей чувствовал, как в груди поднимается странное ощущение. Не зависть. И даже не восхищение. А инстинктивное уважение к методу. Этот маг жертвовал силой ради контроля, плотностью – ради вариативности. И в этот момент Андрей осознал самое главное… Его учили иначе. Старик-наставник, всё время толкавший его на создание абсолютной силы, тотальной разрушительной мощи, изначально видел в нём орудие подавления. И то, что он сам начал изучать магические принципы точности и формы – было его собственной инициативой, а не частью обучения. Его учили драться, и отдавать максимум силы, не думая. Бить… Уничтожать… Ломать напором… По крайней мере, сам Андрей так думал до тех пор, пока не понял, что его просто используют, и “откармливают” как бройлера на убой. Вот только вместо мяса он должен был отдать на алтаре максимум возможной магической силы.

Теперь же перед ним был настоящий танцор клинков. Такой маг мог в одиночку сражаться с целым отрядом. Не потому, что был сильнее. А потому, что был… Тоньше в своих действиях. Быстрее. Умнее. Андрей перевёл взгляд на собственную ладонь, где уже загустился контур его личного плетения – тяжёлого, чёткого, почти неподвижного.

– А что, если… – Мысль только зародилась, но уже заполнила разум. – Разделить силу? Разбить один клинок на три? Ослабить, но дать каждому – свою задачу?

Теперь он знал, над чем будет работать. И как только этот маг покинет поле боя – Андрей попробует…

…………

Сквозь разрывы пыльных завес, скользя вдоль скал и выветренных каменных гряд, Андрей продолжал осторожно приближаться к месту сражения. Он не торопился – слишком многое зависело от точности понимания происходящего. И чем ближе он подходил, тем чётче вырисовывалась картина. Сражение было хаосом, но в этом хаосе была странная структура. Теперь в дело вступили даже те, кто первое время старательно берёг свои силы и фактически отсиживался за спиной тех, кто до этого времени сдерживал врага. И ситуация кардинально поменялась. Это стало понятно, как только парень